Весь свет

Губернатор префектуры Тояма Ёсида так мотивировал перестройку школы: «Все жители провинции платят налога, но незначительные, а представители промышленных кругов платят большие налоги, поэтому необходимо прислушиваться к тому, что говорят в промышленных кругах». Реформа, проведенная в префектуре Тояма, привела к тому, что ученики, связывающие свои надежды с получением высшего образования, оказались втянутыми в систему сплошных экзаменов и тестов. В седьмых-девятых классах неполной средней школы четыре раза в неделю перед началом занятий проводится так называемый «диагноз способностей». Задания диктуются по микрофонам во все аудитории, по ним же сообщаются и правильные ответы. Затем учеников разбивают на группы по способностям с программами разной степени сложности. Дважды в неделю проводится «лечебное обучение». Тяжким бременем для детей и родителей является ведение тетрадей «диагнозов и лечения» по каждому из основных пяти предметов. Велика и ответственность учителя, заполняющего «историю болезни». Цель подобного экспериментирования — подготовить людские ресурсы, годные к среднему и низко квалифицированному труду, прикрепить их к префектуре, к отдельным предприятиям.

Итак, сияние вечного детского праздника начинает меркнуть при первых серьезных столкновениях с жизнью — на границе между детством и юностью. Неизбежное разочарование молодежи проявляется по-разному — от университетских беспорядков до кровавых эксцессов ультралевой организации «Рэнго сэкигун» и печально известных международных «конгрессов хиппи» в токийском районе Синдзюку. Но это самые крайние формы реакции молодежи. В основном же «подготовительный» период делает японских юношей и девушек закаленными, готовыми к честному повседневному труду, к светлому восприятию жизни.

Что же еще, помимо «духа карпа», выносят японцы из своего детства? В последние годы много говорится и пишется об ощутимой разнице между поколениями, о сильном американском влиянии на японскую молодежь. И на первый взгляд это действительно так. Однако более внимательное наблюдение за жизнью Японии заставляет сделать вывод, что и сегодня эта страна может гордиться верностью своим многовековым национальным традициям. С детства японцам прививается глубокое знание национальных обычаев, истории своей страны. Знакомство с прошлым отнюдь не носит риторический характер — прошлое входит в повседневную жизнь, неизменно присутствует в ней. Самые первые впечатления связаны для японского ребенка с нарядным кимоно, которое представляется ему наиболее удобной и красивой одеждой. Недаром кимоно — непременный атрибут любого праздника. Японские дети с раннего возраста традиционно совершают экскурсии по местам исторических событий, знакомятся с древними памятниками, присутствуют на красивых национальных праздниках, которые сопровождаются конными состязаниями, видят всадников и коней в специальных убранствах, не меняющихся вот уже много сотен лет. Прошлое наряду с современностью шаг за шагом входит в сознание детей: древний японский городок с узенькими улочками и возвышающимся замком князя, бесконечные стычки самураев в сознании японского мальчика ничуть не менее современны, чем космические корабли, спутник, Гагарин. Японская девочка, выбирая себе идеал женской красоты, наверняка колеблется между ультрамодной эстрадной певицей «касю» и нежным образом японской девушки прошлого. И все это благодаря тому же телевидению, которое ежедневно предоставляет прошлому многие часы своих передач.

Вежливость японца стала нарицательной. Сейчас, правда, раздаются голоса: стоит ли много говорить о ней, ведь это просто анахронизм. И действительно, прожив некоторое время в Японии, нельзя не заметить, что вежливость среди определенной части молодежи постепенно уступает место фривольности, грубости, невниманию. Значит, анахронизм? Думается, что это не так, да и сами японцы болезненно реагируют на попытки перенять чуждую этой нации «западную» манеру поведения. Насколько же должны быть сильны эти традиции, если они смогли выжить в условиях современной бурной японской жизни?!

Насколько эти традиции должны быть дороги и необходимы современному японцу, который порою кажется мелкой песчинкой, несомой неумолимым потоком «высоких темпов экономического роста» с их безжалостной конкуренцией и неизбежной в капиталистическом мире жестокостью.

Недавно газета «Асахи» писала, что на одной из лавочек знаменитого токийского района Асакуса, недалеко от древнего храма, появилась старательно выведенная надпись: «За указание дороги — сто иен, вежливым — бесплатно!»

Пимпф — член детской гитлеровской организации юнгфольк. Хорденфюрер — одно из званий, присваивающихся в этой организации.

Мате — листья американского растения, которые завариваются и употребляются как чай. Обычно мате тянут через бомбилью — трубочку из тростника или металла.

Родео — праздник крестьян-скотоводов. Состоит из множества соревнований. Например: кто дольше усидит верхом на быке, кто скорее и ловчее опутает ноги теленку, кто красивее бросит лассо и т. д.

Гало Гонсалес — Генеральный секретарь ЦК Коммунистической партии Чили в сороковые годы.

Рамона Парра — молодая коммунистка, активная деятельница профсоюзного движения. Была убита полицией во время расстрела рабочего митинга на площади Бульнес в Сантьяго в 1946 году.

« Мумиями » в Чили называют реакционеров, закостенелых стражей антинародных порядков, тех, кто хочет законсервировать навсегда старые законы и обычаи.

Кампа — племя индейцев, которое живет в восточных сельвах Перу.

Чолито , чоло — потомок европейца и индианки.

Велорио — бдение около тела покойного.

Моте — вареные зерна ржи или кукурузы. Индейское блюдо, иногда его едят с сыром или чесночным соусом.

Чунча — так презрительно называют индейцев из сельвы. Говорят, что так их называли еще инки.

Майна — тропическая птица семейства скворцовых.

«Следовательно, я существую» (латин.) — часть знаменитой фразы французского философа Р. Декарта (1596—1650): «Я мыслю, следовательно, я существую». (Прим. переводчика.)

«Требую мира и слова» — название одного из поэтических сборников Бласа де Отеро (1955 г.). (Прим. переводчика.)

Катарина Эуфемия — крестьянка из Алентежо, убитая фашистской полицией.