Олег Рой - Пасынки судьбы

Алина молча страдала от неразделенной любви, и ангел-хранитель страдал вместе со своей подопечной и уже начал подумывать о том, нет ли способа воздействовать на преподавателя. Семья семьей, но в жизни бывает всякое… Если Илья полюбит Алину, его жена и ребенок, конечно, пострадают, но зато Аля будет счастлива…

Но этим планам не суждено было реализоваться. В Книге Судеб была предопределена другая, куда более трагическая развязка этой истории. Однажды ночью девятнадцатилетняя Алька, томимая сердечной тоской, привычно оседлала свой байк и помчалась на бешеной скорости по подмосковным дорогам. Ей, конечно, и в голову прийти не могло, что каждый раз, когда она это делала, ее сопровождал сидящий сзади ангел-хранитель. Но в тот раз он ненадолго отвлекся, потому что встретил давнюю знакомую – ту самую белокурую Снежинку, которую так часто дергал в школе за косички. Подопечный Снежинки как раз проезжал мимо по тому же шоссе на своем автомобиле – и, конечно же, ангелы, увидев друг друга, остановились поболтать. А Алина на своем мотоцикле помчалась дальше и, сама не зная зачем, свернула с основной трассы на узкую проселочную дорогу.

Было начало октября, ночи уже по-осеннему темные, но деревья пока не сбросили листву. Дорога, огибавшая густой лес, была плохо освещена, и Алина слишком поздно увидела автомобиль, внезапно появившийся из-за скрытого за лесом поворота. Столкновения было не избежать – и мотоцикл, и машина, пользуясь ночной пустотой на дороге, мчались с огромной скоростью. Автомобиль сильно пострадал, но водитель остался цел. Алина выжила, но состояние ее врачи называли критическим. В Институте Склифосовского, куда ее доставили, сделали все возможное, но в сознание она так и не пришла.

Первое время Озорник дни и ночи проводил у постели своей подопечной, хлопотал не меньше, чем безутешные родители Алины, ломая голову, что бы еще предпринять, чтобы спасти девушку. Но шли дни, сливаясь в недели, недели складывались в месяцы – и со временем ему стало понятно, что все его усилия напрасны. Он, ангел-хранитель, уже никак не мог повлиять на ход событий, судьба его подопечной решалась теперь Наверху. Врачи говорили, что помочь ей может только чудо, надежды на то, что Алина когда-нибудь придет в себя, у них почти не было. А у Озорника просто не было сил постоянно находиться в больнице около Алины. Глядя на ее безжизненное лицо, которое выглядело таким же бледным, как белоснежное постельное белье, он испытывал где-то внутри сильнейшую боль, которую люди назвали бы душевной. И оттого часто улетал из больницы, мотался по белу свету, затевал всевозможные проказы и сам себя уверял, что так ему как-то легче было справляться со своим горем.

Если бы Апрель знал об этом, он бы, конечно, повел себя с приятелем совсем по-другому. Но Озорник ничего ему не рассказал. Сам не знал почему. Не рассказал – и все.

в которой ангел Апрель находит ту, кого так давно искал

Вылетев из Большого театра, Апрель остановился посреди тротуара, раздумывая, куда ему отправиться дальше. В другой город, район, страну? Или остаться пока в Москве?

Вечер уже близился к тому моменту, когда еще немного – и его уже можно будет назвать поздним. На окраинах города, в так называемых «спальных районах», их обитатели к этому часу уже вернулись в свои квартиры, где их дожидались наряженные елки. Люди стряхнули снег с пальто и шапок, сунули ноги в уютные тапочки, переоделись в домашнее, поужинали картошкой с котлетами и коротали предпоследний вечер года в праздничных хлопотах или в просмотре то и дело прерываемых новогодней рекламой сериалов про злобных бандитов и доблестных служителей правопорядка. Но в центре Москвы жизнь продолжала кипеть – еще работали магазины, в ресторанах и кафе были заняты все столики, в театрах и концертных залах заканчивались спектакли и рождественские представления.

Ангел огляделся по сторонам. Прямо перед ним, на противоположной стороне Петровки, сверкал огнями ЦУМ. С того места, где стоял Апрель, хорошо были видны высокие, украшенные бордовыми и золотыми шарами витрины и стоящие в них манекены. Точно так же, как и ангел, они застыли на своих местах, наблюдая происходящее, и ему вдруг подумалось, что манекены – это какой-то отдельный мир, особняком стоящий рядом с миром людей и миром ангелов. «Может, в них вселяются души навсегда «стертых» ангелов? – подумал он. – Да нет же, глупости какие, у нас ведь нет души… Но тогда, может быть, в них живут души людей, так и не обретшие покоя?»

Он перелетел через улицу и приблизился к магазину. Близилось закрытие, и из всех дверей выходили элегантно одетые посетители с большими и маленькими фирменными черно-оранжевыми пакетами в руках и, прячась от снегопада, быстро укладывали покупки в багажники или на задние сиденья автомобилей. Дверь центрального входа им открывал швейцар в ливрее тех же фирменных цветов. Рядом с ним, невидимый ни для кого, кроме Апреля, застыл его хранитель, пожилой ангел, одетый в элегантную фрачную пару.

Апрель смотрел на людей, но не упускал из виду и их сопровождающих. К его радости, за большинством из поздних покупателей следовали ангелы-хранители, но немало было среди мужчин и женщин и таких, кто был окружен демонами. У двоих мужчин, молодого и пожилого, вовсе не оказалось сопровождающих – но, как Апрель ни пытался встать перед ними, они не заметили его и прошли мимо.

«Значит, и этот не мой… – привычно отметил про себя ангел. – И этот тоже меня не видит…»

Тут он улыбнулся: из центрального входа показались его давнишние знакомые – юные подружки, нагруженные покупками, точно навьюченные лошадки.

– Ну наконец-то выбрались! – сказала та, что поменьше ростом. – Это же надо – столько магазинов за один вечер обойти!

– А платье мне так и не купили, – сокрушалась та, что повыше.

– Интересно, на что бы мы его купили? Ты еще в ГУМе все деньги потратила! Впрочем, этого и следовало ожидать… Идем уже, а то я просто с ног валюсь!

И они заспешили в сторону станции метро «Охотный Ряд», а следом за ними заспешили их ангелы – такие же веселые, хорошенькие и модные юные красотки, как и их подопечные. Апрель с удовольствием поглядел им вслед, но когда эта милая компания скрылась из глаз, он опять заскучал и от нечего делать продолжал рассматривать прохожих. Вскоре его внимание привлекла девушка, облаченная в так называемый «бутерброд» – рекламные щиты с надписью «Печати и штампы за час. Цены умеренные». Одетая в старенькую кургузую курточку с капюшоном, отороченным потертым искусственным мехом, в изрядно потрепанные дешевые джинсы и холодные осенние ботинки, девушка взад и вперед бродила по улице и нервно поглядывала на часы. Она тоже была одна , никто из служителей высших сил, ни Светлых, ни Темных, не сопровождал ее. С присущей ангелам способностью понимать чувства людей и сопереживать им, Апрель тут же догадался, что девушка очень устала и замерзла, что день был тяжелым и что теперь она ждала проверяющего, который должен был прийти и отпустить ее, и надеялась, что в честь праздника ей разрешат уйти пораньше, но этого – увы! – не произошло.