Михаил Веллер - Человек в системе

Поэтому в тридцать лет сэру Френсису Дрейку сам черт был не брат, и выжил он там, где неизвестные лихорадки косили экипажи, — а в пятьдесят шесть, решив повторить победоносную кругосветку, помер от такой же лихорадки сам.

А сидел бы дома, как лев в зоопарке, — дожил бы до девяноста.

Адаптационный ресурс позволяет нам великие свершения и преодоления препятствий — в пиковом возрасте. Чем суровее образ жизни — тем быстрее и жестче выбывают из жизни слабеющие с годами особи.

37. Но. Но. Иммунитет тоже не сам по себе.

В истории было столько гениев, что горло теплеет от слез благодарности. Да, так одного звали Ганс Селье, он изобрел слово «стресс» и есть во всех учебниках.

Он и заметил, что иммунитет может подавляться усталостью или угнетенным состоянием — или активизироваться радостями, свершениями и т. п. Нервы! — многое определяют в работе эндокринологии, без них никуда.

Короче. Солдаты и влюбленные не болеют! Была такая старая присказка. То есть:

Когда человеку хорошо и он увлечен — он выздоравливает легче. Когда ему плохо и делать особо нечего — он мрет быстрее и чаще. Такая связь психики и здоровья.

38. Так есть же еще закавыка!

Только вышел на пенсию — и стал болеть и чахнуть. Обычнейшая история.

Во время Второй Мировой войны товарищи старшие офицеры и генералы, сами под пули не шагавшие и грязь брюхом не месившие, работали много, тяжело и напряженно. Победили! И тут — понеслись инфаркты, инсульты и язвы желудка. А? Стресс держал организм в напряге и перенапряге; стресс спал — спал гормональный уровень: и все посыпалось.

Уже позднее добрые и заботливые ученые ставили опыты на собачках. Собакам создавали собачью жизнь хуже человечьей. Кто сдох — тот проиграл. А потом выжившим собакам, выносливым и живучим, — резко создали покой и комфорт. И! Посыпались кровоизлияния, язвы и прочие хворобы. Все как у нас…

Вывод? Мавр сделал свое дело — мавр может уходить.

Пока ты напряжен процессом — организм держится ресурсом, по расходовании которого со спадом напряжения он разваливается.

С одной стороны — стресс поддерживает организм в выживающем состоянии. Это понятно. По мере существования в стрессе защитные силы организма истощаются. Но! При снятии стресса он сдохнет быстрее, чем при продолжении стресса! Вот что для нас примечательно.

Для человека, в разрезе социопсихологии, это означает:

Ты будешь жить, пока тебе очень нужно что-то совершить , преодолеть, достичь. Потом ты можешь сдохнуть, но это будет уже потом.

39. ДЕЛАТЬ ДЕЛО НЕОБХОДИМО — ЖИТЬ НЕ ТАК УЖ НЕОБХОДИМО.

Мы еще не раз столкнемся с этой максимой, по самым различным поводам.

40. Умный Селье делил стрессы на дистресс — вредный, депрессивный, угнетающий, и эустресс — полезный, подстегивающий, укрепляющий.

41. Подстегнутый к большому и напряженному делу человек — живучее! Вот такой вывод. Причем, гм, давно известный…

Но. Но. Если зайти чуть с другой стороны — тут получается еще интереснее.

Если говорить об объективности исторических процессов. Об исторической направленности. О прогрессе. (О линии и сути прогресса мы говорили во «Все о жизни» — повышение энергопреобразования.) То получается:

Правильное историческое дело дает причастным людям дополнительный жизненный заряд.

Причастные к правильному историческому делу люди имеют преимущество в выживании перед людьми «исторически ненужными».

Причастность к большому делу повышает наш адаптационный ресурс.

Люди «социальные», «общественные», преданные делу или идее — выживают больше и вероятнее замкнутых на себя индивидуалистов. И они, в конце концов, заполняют планету своим потомством.

НАДЛИЧНОСТНАЯ ЦЕЛЬ ПОВЫШАЕТ АДАПТАЦИОННЫЙ РЕСУРС.

42. «Раны у победителей заживают быстрее». Гиппократ. Что означает: победители больше нужны природе, чем побежденные. Победа добавляет адаптации!

43. Старость не радость. Сидеть на печи. Хороший дом, хорошая жена, прав Абдулла.

Есть у Андрея Макаревича чудная среди прочих строчка: «И вот в гостях все хуже нам, а дома хорошо».

Юность прет черт-те куда и не может сидеть на месте. Старость врастает в свое место и не может сдвинуться. И те и другие правы. Всему свое место и время.

Ряд врачей рекомендует вообще после шестидесяти не путешествовать. А после сорока пяти не менять место жительства. Это чисто с точки зрения медицины.

Любое отклонение от привычного распорядка есть известный стресс и расход адаптационного ресурса. Старик может устать даже не от работы, не от усилий, а просто от смены привычной обстановки и привычного распорядка. Новые картинки перед глазами, другие люди, по-другому приготовленная пища, — все это требует адаптации к изменениям. А ресурс уже мал. Организм от этого хуже работает. Хуже спит и переваривает. И глубинный инстинкт самосохранения повелевает человеку — через лень, усталость, упадок настроения — отбрехаться и сидеть дома. И тогда хорошо!

Адаптация требует энергии, а энергии уже мало, и она «самому нужна» — для поддержания нормальной жизнедеятельности ослабшего и изношенного организма.

Молодость отлично спит, жрет, совокупляется и приспосабливается ко всему. Ее жизненная программа: найти свою нишу, реализовать свои возможности, переделать в жизни как можно больше. Программа старости: сохранить все как есть, в молодости она свое нарыла. Сейчас она плохо спит, плохо ест, слаба мышцами и болеет чем ни попадя.

Это все так банально, что и повторять глупо. Не глупо повторять банальности только в одном случае. Если банальные истины скомпанованы так, что из их совокупности делается принципиально новый вывод. В данном случае — это:

На физиологическом уровне консерватизм старости обусловлен малым адаптационным ресурсом.

Еще чуть шире и чуть глубже:

Социальная динамика общества соответствует физиологии социальных групп.

Хотите еще общее?

Основы устройства социума заложены в биологической сущности человека.

…Вот так через адаптационный ресурс мы пришли к теории инстинктов и этологическому основанию социологии.

44. Шаламов вспоминал, что в страшных колымских концлагерях религиозно убежденные и преданные люди выживали с большей вероятностью. Словно вера давала им силу не только духовно противостоять тюремщикам и уничтожающему режиму, но и прибавляла жизненной силы вообще. Секты староверов, молокан, блюдя достоинство и никогда не впадая в отчаянье, держались как твердые островки в текучей массе.

Вера — есть ощущение, осознание и убежденность, что ты не сам по себе, но неразрывно связан с Создателем, и душа твоя бессмертная должна принадлежать Добру и не погубить себя, обрекая на вечный Ад. Стойкость и приверженность Добру — для истинно верующего самоценны и сомнению не подлежат. Верующий всегда имеет смысл жизни. Творить добро. Жить по заветам Господа — важнее и ценнее, чем хранить свою земную жизнь любой ценой.