Михаил Веллер - Человек в системе

53. В шестидесятые годы XX века мир заговорил об акселерации. Школьники потянулись вверх, как секвойи. Пятнадцатилетние девки и пацаны возвышались сантиметров на десять над средним уровнем взрослых.

(Пример. В 1940 году рост курсантов Кремлевской роты Почетного караула был установлен в 179 сантиметров. Рослым красавцам завидовали, ими восхищались! В 1970-м в ту же роту брали в этот военно-государственный балет с ростом 188. И относительно среднего народа они выделялись статью ровно настолько же.)

Ну, в семидесятые все потихоньку ждали, что люди будут расти дальше, в смысле выше, хотя не до неба, конечно… но насколько-то еще. Ан — фиг? В восьмидесятые рост детей и подростков стал уменьшаться. И к 2010-му народ выше, чем в 50-е XX века, но ниже, чем молодая поросль середины 70-х.

Колебания происходят прямо на глазах!

Ну хорошо. Сначала в США, потом в Европе, потом в СССР, потом в Японии люди после II Мировой стали жрать лучше и жить комфортнее. И выросли. Младенцам всего хватало. В период акселерации все так это и объясняли. Но потом — почему уменьшились?! Когда еще ничего не стало хуже или меньше?

Уровень жизни поднялся — выросли. Уровень жизни не изменился — уменьшились. Эта периодичность не поддается простому материальному объяснению. Детерминизм дает сбой.

54. В книге «Люди бездны» Джек Лондон отмечает, как мелки и слабы лондонские пролетарии по сравнению с американскими парнями, выросшими на просторе и не голодавшими. Каков образ жизни — таковы и размеры, и сила, и здоровье. Все просто и ясно. Во всем бы так…

55. Представим себе наблюдательного и вдумчивого человека, никогда не видевшего автомобиля и не имеющего никакого представления об его устройстве. И вот он сидит рядом с водителем, а автомобиль несется по прямому, как стрела, шоссе. Ну, почти как стрела, по прямому. И наш туземец видит: машина едет прямо — а водитель иногда чуть пошевеливает рулем влево-вправо. Какого лешего он шевелит руль? Ведь ехать надо прямо! Причем мы и так едем прямо.

Он ничего не знает о подвеске, о люфте поворота колес и баранки. Не знает, что автомобиль на дороге подвержен на ходу мелким и нерегулярным колебаниям от невидимых глазу из салона выбоин и неровностей. На скорости то ветер чуть давит, то уклон полградуса влево, то правая половина машины нагружена на сто кило больше левой, и из-за разницы нагрузки на колеса, хоть и скомпенсированной подвеской разницы, но не на все сто процентов скомпенсированной, — машина то и дело чуть-чуть-чуть рыскает из стороны в сторону. И водитель эти рысканья мельчайшими движениями компенсирует, корректируя прямой курс. А поскольку руль тоже ходит с люфтом, кажется, что он двигает его влево-вправо больше, чем на самом деле передается движение на направляющие колеса.

Совершенно серьезно:

— Природа корректирует наши колебания и компенсирует наши изменения. Как только мы вылезаем из оптимальных размеров своего вида — она возвращает нас обратно. Во избежание дегенерации и дальнейших мутаций в том же направлении.

55. То есть.

Когда вследствие изменения условий существования мы делаемся крупнее или мельче — природа «отдавливает» нас обратно в наш размерный «коридор».

56. Но.

Поскольку надо быть готовыми к любым неожиданностям и изменениям — надо «про запас» иметь людей с разбросом размера. А на всякий случай! Вдруг маленькие или большие получат какие-нибудь дополнительные преимущества и лучше выживут и дадут потомство.

Разноразмерность как повышение запаса видового адаптационного ресурса. Часть вида постепенно вымрет — а другая часть приспособится. А вы говорите. Надо только вдуматься. Взглянуть на что угодно под нужным и последовательным углом зрения.

57. По закону больших чисел в миллиардном, а хоть бы раньше и в десятимиллионном человечестве будут присутствовать особи всех размеров — в допустимых параметрах. Сто сорок и двести сорок сантиметров — это уже уродство, патология: брак, который неизбежен в любом деле, и у Природы в том числе. А «нормальные» размеры — в полном ассортименте и некоем целесообразном соотношении, как одежда в большом магазине.

Но есть еще один аспект природной корректировки размеров вида. Возвращаясь к акселерации и нескольковековому циклу колебаний размеров человечества (ну, европейцев, насколько известно).

Черт его знает, что там будет впереди, да? Черт его знает, какие люди будут живучее и перспективнее — помельче или покрупнее? И поэтому Природа время от времени создает то больше крупных — то больше мелких.

Размерные колебания поколений только отчасти обусловлены улучшением или ухудшением условий жизни. А отчасти эта синусоида движения в природе запрограммирована. Давай побольше крупных! — вдруг будет лучше? надо пробовать, надо время от времени проверять. Ну как — все нормально пока? Тогда — давай теперь больше мелких, вдруг это поможет продвинуться по лестнице эволюции, победить в борьбе за существование.

Если ломить в развитии и жизни по прямой — быстро наткнешься на препятствие, нужна остановка, поиск обхода. Зигзагообразное движение вперед — надежнее, перспективнее, оно тестирует больший круг возможностей , предоставляет больше шансов для выживания и размножения.

Так движутся зигзагами под огнем, избегая попасть под убийственный прицел. Так движутся зигзагами по лесу, стараясь не пропустить грибы. Так движется зигзагами парусник, галсируя против ветра и продвигаясь в нужном направлении.

Сопротивление окружающей среды велико, и продвигаться в нужном направлении не просто. И ценных грибов на пути попадается много, и желательно найти их на пути побольше.

58. Короче, Склихасовский!

Циклические размерные колебания человечества — есть форма видового приспособления к возможным изменениям окружающей среды.

Циклические размерные колебания человечества — есть один из эволюционных механизмов вида.

Мотивированные размерные колебания человечества детерминированы средой.

Немотивированные размерные колебания человечества — это «инстинкт вида»: пробовать тыкаться туда-сюда как бы на всякий случай, вдруг будет лучше или через миг станет хуже, и тогда мы вернее избежим этого худшего.

59. Все-таки собой мы интересуемся больше, чем братьями нашими меньшими (то есть менее мощными по жизни, хотя и старшими по возрасту). Поэтому я не располагаю материалом о циклических колебаниях размеров животных в рамках одного вида и породы.

Возможно, поскольку животное приспособлено к среде (вписано в гомеостаз биоценоза) плотнее и совершеннее человека — и адаптационный ресурс у него меньше, — то в циклических размерных колебаниях оно не нуждается. И не колеблется.