Александр Смоленский - Заложник

– Где у вас вокзал, мадам? – на ломаном итальянском спросил он.

Барменша заботливо вывела гостя, оставившего непривычно щедрые для этого заведения чаевые, на улицу и показала, куда надо держать путь. На пустом и безлюдном железнодорожном вокзале городка Пескара Лев долго вникал в расписание движения поездов. Надо же, дыра дырой, а сколько поездов, подумал он, колеблясь в своем выборе: сесть в ближайший поезд или задержаться и уехать туда, куда «лежит душа и не отторгает мозг».

Он доберется до Рима, затем пересядет на другой поезд до портового города Чивитавеккья. Дальше – до Марселя с первым попавшимся круизным теплоходом. А оттуда – опять поездом в Бордо. Почему в Бордо?

…На четвертые сутки своего бесконечного передвижения, начало которому было положено в Москве, Лев наконец-то приехал. В Бордо он нашел дом мамы своего с Духоном приятеля месье Василия Семенофф, русского француза в четвертом поколении.

– Срочно вызовите сюда сына, – попросил он голосом, не оставляющим шансов на возражения. – Все подробности, когда он приедет…

Господин Семенофф был именно тем человеком, который бы не подвел и доставил адресату секретный контейнер с меморандумом. «Как мы вообще не вспомнили о нем, как только начинали здесь возню?» – засыпая в заботливо разобранной женской рукой постели, подумал Багрянский.

Белье нежно пахло благовониями.

– Теперь пресс-конференция уж точно состоится, – вслух сказал он. – Главный герой уже во Франции.

– Вы о чем, месье Багрянский? – с готовностью продолжить разговор спросила сгорающая от любопытства мадам Семенофф.

Молодой и преуспевающий советник итальянского премьера Габриель Гассо получил весьма странное эсэмэс-сообщение, судя по коду страны отправленное из России. Лаконичный и безальтернативный для понимания текст, с одной стороны, просил, а с другой – просто умолял. Габриель трижды прочитал короткий текст: «Очень прошу связаться со мной в ближайшую субботу пятого декабря, в полдень по вашему времени по телефону 0079265103515. Больше мне не к кому обратиться. Подписаться тоже не могу».

Молодой человек машинально взглянул на календарь:

– Сегодня уже четвертое. Стало быть, завтра.

Он предпринял попытку поразмышлять, кто бы это мог желать столь срочного общения с ним. Но быстро понял всю бесперспективность этого занятия. Иногда его разыскивала по всему свету мама, особенно после бесполезных попыток дозвониться по телефону. Но из России, тем более анонимно?! Такого еще не случалось ни разу.

Если это начало какой-то политической провокации, то не на того напали.

За годы работы с синьором Сильвио все уже привыкли к многочисленным мелким и крупным провокациям против шефа, независимо от того, каким образом они «запускались» в свет. Немудрено, что Габриель сразу подумал именно об этом. Его неуживчивый патрон давно, но достаточно уверенно ходил, а точнее, ездил не по земле, а по лезвию ножа.

Габри – так называла его мама – приоткрыл дверь своего крошечного кабинета и крикнул в образовавшуюся щель:

– Симона, чашечку ристретто! И глоток воды. Если ты, конечно, с утра окончательно не растаяла от комплиментов. Я же слышу, как тебе постоянно ктото трезвонит.

Бархатный и уверенно-надменный голос Габриеля не мог оставить равнодушным ни одну особу женского пола. Он прекрасно знал это, но пользовался своим оружием крайне редко. Габри был тонким и интеллигентным мальчиком ста восьмидесяти пяти сантиметров росту и двадцати восьми лет от роду. И даже служба у известного на весь мир политического деятеля не испортила его за минувшие три года. Все, что мог себе позволить этот молодой человек, так это исполнить роль в театре одного актера. Если, разумеется, есть благодарные зрители.

Толстушка Симона вплыла в кабинет с чашечкой кофе и обожающим взглядом стрельнула в сторону своего молодого патрона.

– Спасибо, милая. Только давай ставь кофе на стол и выкатывайся отсюда. А то в твоем присутствии мне здесь воздуха не хватает. Понимаешь, детка, мне сейчас надо подумать, – смягчил он тон, чтобы Симона вконец не обиделась.

«Детка» весом под добрую сотню килограммов фыркнула и, резко развернувшись, с достоинством выплыла из кабинета, при этом мощным бедром снесла со стола кипу каких-то бумаг.

Оба явно остались довольны друг другом. Подобные мизансцены с теми или иными модификациями они разыгрывали изо дня в день, и наступивший не был исключением.

После кофе Габриель не оставалось ничего другого, как вернуться мыслями к странной эсэмэске. Других дел в ближайшее время не предвиделось. Сеньор Сильвио был в поездке, оставив своего советника дома для весьма доверительных поручений, одним из которых было присмотреть рождественские подарки ближайшему окружению. Если бы не эта загадка, которых по складу своего характера молодой человек боялся, как черт ладана, он вызвал бы служебную машину и с великим удовольствием отправился по магазинам выполнять поручение премьера. Если бы…

Так звонить или нет? Решать надо непременно сейчас, хотя впереди ровно двадцать четыре часа. Габриель не на шутку разволновался. Ему вдруг стало совестно. Эсэмэска – это вам не «ошиблись номером». Нужен именно он, а не случайный «макаронник». И если он, Габриель, не позвонит, то покроет позором не только себя, а всю Италию! Только так и не иначе.

– Позвоню, с меня не убудет, – окончательно решил он и вызвал машину.

Ровно в полдень пятого декабря Габриель Гассо покинул свой офис в правительственной резиденции и, спустившись по улице на два квартала, зашел в телефонную будку. Он неторопливо достал клочок бумаги и, сверяясь по нему, набрал номер 0079265103515.

С первого раза соединения не получилось. В трубке раздались короткие гудки.

«Может, это судьба распорядилась за меня: звонить или не звонить?» – Габриель посмотрел в сторону церкви, благо в Риме, куда ни повернешь голову, обнаружишь церковь или крест, и перекрестился. Затем вновь решительно набрал номер телефона в далекой России.

– Алло. – Ему сразу же ответили. – Алло, я вас слушаю, – повторил молодой женский голос с таким внутренним волнением, что его безошибочно можно было ощутить даже по этой самой дежурной из всех телефонных фраз на земле.

– Простите. Вы просили меня позвонить. С кем я говорю?

Женский голос неожиданно для него ответил на итальянском языке.

– Какой же ты засранец, – услышал он. Потом на английском голос продолжил: – А я думала, что ты меня узнаешь. Хоть и два года прошло.

– Матерь божья! Наташа! Это ведь ты, девочка! Прости. Прости. Меня сбил с толку твой итальянский. Чего не ожидал, того не ожидал. Неужели ты выучила его, чтобы говорить со мной на моем родном языке? Чтобы сделать мне приятное?! Ни одна женщина в мире не способна была сделать мне такой фантастический рождественский подарок, какой сейчас сделала мне ты, – как ошпаренный затараторил в трубку Габриель, но в какой-то момент ощутил нутром, что на другом конце провода его не вполне понимают. Поэтому перешел на английский.