Виктория Хислоп - Остров. Тайна Софии

– Спокойной ночи, Анна, – проговорил Андреас, забираясь в кровать. Несколько секунд спустя в комнате раздался его храп.

Ветреный март пролетел очень быстро. Пришла настоящая весна с буйством раскрывающихся почек и цветов. К лету приготовления к свадьбе уже шли полным ходом. Церемония была назначена на октябрь, и предполагалось, что гости будут пить за здоровье молодых первое вино этого урожая. Как и раньше, Мария и Маноли каждую неделю ездили в город – по-прежнему в компании Стефаноса и Фотини. Невинность девушки была негласным условием брачного контракта, а поскольку все хорошо знали, насколько сильными могут быть соблазны, Марию старались не оставлять наедине с женихом вплоть до брачной ночи.

Теплым майским вечером, когда неразлучная четверка сидела в кафе в Агиос Николаос, Мария обратила внимание на необычный вид Фотини – ее подруга казалась смущенной, и в то же время ей явно хотелось поделиться какой-то новостью.

– Что случилось, Фотини? У тебя вид кошки, которая съела сметану.

– Именно так я себя чувствую… У нас будет маленький! – не сдержалась Фотини.

– Так ты беременна! Но это же замечательно! – воскликнула Мария, сжав руку подруги. – И когда он должен родиться?

– Наверное, месяцев через семь.

– Это где-то через пару месяцев после нашей свадьбы! Я буду почти каждый день приезжать в Плаку, чтобы проведать тебя, – заявила Мария, не в силах сдержать восторг.

Друзья выпили за хорошую новость. Обеим девушкам казалось, что лишь недавно они лепили пироги из песка, а сейчас уже обсуждают такие серьезные вопросы, как брак и материнство.

Некоторое время спустя, обеспокоенная тем, что уже очень давно не видела Анну, а также удивленная полным, судя по всему, отсутствием у сестры интереса к предстоящему бракосочетанию, Мария решила, что они сами зайдут к ней в гости. Август был невыносимо жарким, и температура почти не падала даже ночью. Вместо того чтобы, как обычно, поехать в Агиос Николаос с Фотини и Стефаносом, Маноли и Мария отправились в гости к Анне. Это был смелый ход. Их никто не приглашал, и не было никаких гарантий, что надменная и одновременно скрытная в последнее время Анна захочет принять их. Подспудно Мария догадывалась о причине этого молчания: ее сестра могла вести себя подобным образом только в одном случае, а именно чтобы выразить свое неудовольствие. Марии хотелось раз и навсегда пролить свет на ситуацию. Те несколько писем, которые она отправила – в одном описывалось пропущенное Анной якобы из-за болезни празднование обручения, в другом перечислялись замечательные подарки, которые Мария получила как приданое, – остались без ответа. В доме Вандулакисов был телефон, но у Марии с Гиоргисом его не было, и общение между сестрами замерло на отметке «ноль».

Маноли искусно вел машину по хорошо знакомой дороге к огромному дому Вандулакисов. Сидящая рядом Мария заметно нервничала.

«Смелее! – говорила себе девушка. – Она всего лишь моя сестра. Зачем так волноваться из-за поездки в гости к человеку, с которым мы столько лет прожили в одном доме?»

Автомобиль остановился. Мария вышла первой: сначала Маноли никак не мог вытащить ключи зажигания, потом ему понадобилось расчесать волосы перед зеркалом заднего вида. Охваченная нетерпением, Мария ждала его. Наконец жених подошел к двери и повернул вычурную дверную ручку – в конце концов, это здание в каком-то смысле было и его домом. Однако дверь не открывалась. Взявшись за молоток, Маноли постучал. Наконец дверь открылась, но на пороге стояла не Анна, а Элефтерия.

Увидев парочку, она заметно удивилась. К Вандулакисам редко кто приходил без предупреждения, но все знали, что Маноли не тот человек, который станет усложнять себе жизнь соблюдением этикета. Элефтерия сердечно обняла племянника.

– Заходите, заходите! – произнесла она. – Рада вас видеть. Если бы я знала, что вы приедете, мы могли бы поужинать вместе. Но я сейчас же организую для вас что-нибудь…

– На самом деле мы пришли повидаться с Анной, – перебил Элефтерию Маноли. – Как она? Мы не видели ее уже несколько месяцев.

– Правда? Я и не знала. Сейчас поднимусь и сообщу ей, что вы пришли.

С этими словами Элефтерия вышла из комнаты.

Из окна своей спальни Анна заметила знакомую машину, когда та еще только подъезжала к дому. «Что же делать?» – задумалась она. Долгое время молодой женщине удавалось избегать близких встреч с Маноли и сестрой – ей казалось, что если она не будет видеть кузена своего мужа, то тяга к нему постепенно пройдет. Однако как она ни старалась, Маноли постоянно незримо присутствовал здесь. Когда муж возвращался после очередного дня, проведенного в полях и рощах поместья, Анне чудилось, что это пришел Маноли, а по ночам, когда они с Андреасом занимались любовью, стоило ей закрыть глаза, и начинало казаться, что рядом с ней Маноли. Ее чувство к этому полному жизни двойнику мужа было столь же велико, как и в тот день, когда он положил между холмиками ее груди букет полевых цветов, и малейшее воспоминание о нем возбуждало ее. Анне безумно хотелось вновь увидеть лучистую улыбку, которая зажигала ее тело и от которой по спине бежали мурашки, но теперь такие встречи могли происходить только в присутствии Марии и были бы вдвойне мучительными от осознания того, что Маноли никогда не будет принадлежать ей.

До этого вечера Анна делала вид, что контролирует ситуацию, но теперь ее загнали в угол. Два человека, которых она любила и ненавидела больше, чем кого бы то ни было, ждали ее в гостиной.

Элефтерия осторожно постучала в дверь.

– Анна, пришла твоя сестра с женихом! – не входя, сообщила она. – Ты спустишься к ним?

Элефтерия уже некоторое время назад заподозрила, что Анна скрывает от всех свое чувство к Маноли. Она единственная точно знала, как часто Маноли заходил к ее невестке, кроме того, видела, что в день обручения Маноли и Марии Анна вовсе не была больна. И сейчас она чувствовала, как не хочется Анне выходить из своей комнаты: чтобы подойти к двери и открыть ее, потребовалось бы лишь несколько секунд. Похоже, ее подозрения оказались правдой! Подождав еще немного, Элефтерия постучала в дверь снова, на этот раз настойчивее:

– Анна! Ты идешь?

Из спальни долетел резкий ответ невестки:

– Да иду, иду! Я спущусь через минуту.

Подправив яркую помаду и лишний раз расчесав пышные волосы, блестевшие подобно стеклу, Анна распахнула дверь спальни и спустилась по лестнице. Сделав глубокий вдох, она толкнула дверь, ведущую в гостиную. Она выглядела как настоящая хозяйка этого роскошного дома – хотя пока что его хозяйкой была Элефтерия. Подойдя к сестре, Анна вежливо поцеловала ее в щеку, после чего повернулась к Маноли и протянула ему бледную, вялую руку.