Александр Ольшанский - Стадия серых карликов

— По моим предположениям, — проскрипел особенно многозначительно докладчик, — наш руководитель испытывает головокружение от успехов, недостаточно коварно ведет борьбу даже с Великим Дедкой, не говоря уж о службах самого Бога. Вот пример, Аэроплан Леонидович Около-Бричко. Мы все знаем его, все любим, все восхищаемся его энергией, непроходимой глупостью, энтузиазмом и пафосом. Он наш. Доброжилы задумали, используя гласность, представить нашего рядового генералиссимуса в истинном свете, взяли под свою гравизащиту. Инициируют бурный интерес к его личности. Мы хотели переквалифицировать его в мелкого квартирного беса, вывести из игры, но вместо того, чтобы успокоить Около-Бричко, помогли отдать концы его соседу-шоферу. Кикимора подменила формулу спирта в анализах и тем самым повесила на нашего человека подозрение в убийстве. Между тем, надо менять ему устаревшую программу на более современную, иначе мы можем потерять одного из лучших своих помощников. И в такое время, когда процесс пошел ! Идеологическая служба тут, полагаю, недоработала.

«Сто шестьдесят пять лет подсиживает», — усмехнулся Лукавый, но в антидуше побаивался, что на сто шестьдесят шестом могут его и попереть. Вселенский Сатана просматривает протоколы общих шабашей, заседаний Лукавбюро, летучек-пятиминуток, и у него постепенно складывается о нем мнение, как о никудышном работнике. Надоест читать на него компромат и однажды сошлет, в лучшем случае, участковым лешим в какой-нибудь Новый Уренгой. Или полтысячи лет шкуру дубить станут в серной кислоте — охо-хо-хо…

— Из сообщения видно, что дела наши не на ладан дышат, — подводил итоги Лукавый. — Его высокосатанинство Кощей Бессмертный доказал это самым убедительным образом в кратком и глубоком докладе. Что же, надо продолжать в том же антидухе. Больше ускорения, ускорения больше — слишком медленно обостряются все проблемы, надо все так ускорить, чтобы не было возможности у наших подопечных на исправление ошибок. Нельзя допустить, чтобы они начали осмысливать свое положение, поэтому побольше митинговщины, массовых психозов, побольше охлократии. Я требую от вас темпов, сволочи и негодяи. Темпов! — он так выкрикнул последнее слово, что в Останкинском парке посыпались с дубов майские жуки.

Он сделал паузу. Ровно в полночь все сборище должно разлетаться по рабочим местам — до разлета оставалось пятнадцать секунд, и все наверняка думали о том, что он не ответил на выпад Кощея, потому что молча признал свою вину, проглотил критику, стало быть, скоро и кадровый вопрос. Оставалось лишь десять секунд для спасения своего бесчестного имени, и в жуткой тишине московский высший нечистый свет услышал негромкое замечание, сказанное Кощею в волосатую раковину уха:

— С Около-Бричко так задумано. Куда твои подколодные спецуры смотрят? Хе-хе…

Все, полночь.

— Да будет неистребимым Зло и да пребудет вечно могущество Вселенского Сатаны! — Лукавый выкрикнул традиционную здравицу, и нечисть с диким одобрительным воем брызнула во все стороны. Кто на каком двигателе — и на фотонных, и на мезонных, и на нейтринных, и просто на ракетных, а Баба-Яга вообще на ступе, и секрет ее гравилета вообще не поддавался раскрытию. Расцвел на миг шприц телебашни дьявольским разноцветным фейерверком и наступила тишина. («Особо одаренные в художественном отношении натуры могут ровно в полночь наблюдать этот фейерверк ежедневно. Остальные одаренные натуры могут лишь улавливать в первом часу ночи в районе телебашни слабый кисловатый запах, напоминающий нашатырный спирт, остающийся после работы мезонных двигателей» . Из справки Останкинского адисполкома. Публикатор .)

Всемосковский нечистый почувствовал многовековую усталость, брякнулся под ее тяжестью на костлявое седалище, отбросил, в прямом смысле, копыта и, запрокинув голову назад, уперся рогами в бетонный стебель телевизионного шприца и раздраженно застучал хвостом по крыше. Башня от таких манипуляций задрожала, стальные канаты внутри нее запели, как гитарные струны, и по пруду пошла мелкая рябь.

Рвать и метать? Все добить до ручки? Угробить все, что не угроблено? Поставить на капремонт все московские хлебозаводы одновременно? Организовать забастовку железнодорожников? Зарплата у них на двадцатом месте, пассажирский вагон они по сорок лет эксплуатируют — так ведь не остановятся! Шахтеры полстраны раком поставили, а толку? Сам по себе это мощный акт осатанения, но пока результатов не видно… Устроить забастовку железнодорожников сейчас — москвичи лишь спасибо скажут, приезжих не станет, а в магазинах и так ничего нет. Вот зимой бы почувствовали без подвоза мазута, горючего…

Создать милицейские кооперативы? Подполковник Семиволос станет председателем, академию закончил — чем не цивилизованный кооператор? На государственной границе не мешало бы вместо застав создать товарищества с ограниченной ответственностью, а также смешанные таможенно-контрабандные, в армии и во флоте развернуть приватизационную деятельность?

Один цивилизованный деятель при слове культура имел привычку хвататься за пистолет, здесь же, едва о ней заслышат, пока еще только налоги начинают повышать. Внедрен замечательный принцип — за свой талант надо платить, чтоб не было здесь какого-либо дальнейшего улучшения, кроме повышения налогов. Почему бы не ввести для художественной и научной интеллигенции налог в размере ста двадцати процентов от дохода с тем, чтобы к двухтысячному году, так сказать, к юбилею Иисуса Христа, повысить его хотя бы до двух сот? Не на все же две тысячи, а только на двести — по-божески! Талант — это же достояние. И чем крупнее оно, тем в здешней рыночной экономике должен быть на него больше налог.

Вообще, почему еще не задавлены налогами строительные, производственные, бытового обслуживания кооперативчики, разные малые предприятия? Почему еще мало недовольства высокими ценами? Почему о налоге на добавленную стоимость только разговоры ведутся? Кое-какие умники начинают размышлять в совершенно нежелательном направлении: кто добавил эту стоимость, тот пусть и платит. А где налог с продаж, а с покупки, а с дыма? Если такие настроения возьмут верх, то Москва никогда не станет самой дорогой столицей планеты. С частными таксистами замечательно получилось — ни государственных, ни частных не стало. Сказано же: курс на рыночную экономику, герои дня кто — торгово-закупочные структуры. Что они медлят так с ценами, попустительства им со стороны властей недостает что ли?

Почему еще земля не распродается? Вокруг крупных городов приличные, точнее, приналичные люди могли в нее вложить свободные деньги, виллы бы построили, а что касается Нечерноземья — обложить сиволапого, пусть выкупает землю лет пятьдесят, ту самую, которую у его деда обобществили. На своей земле пусть только попробует не выкупить комбайны, трактора, грузовики — да враз потекут по стране молочные реки в кисельных берегах! Ха-ха…