Избранные произведения писателей Дальнего Востока

После этого случая старик Бавай подарил Доржу карабин.

Поражение гитлеровской армии под Сталинградом обрадовало и вдохновило монгольский народ. Еще с большим энтузиазмом принимались мы за работу. Каждый хотел одного: поскорее окончательно разбить врага.

В это время товарищество «Хатны-Гол» было преобразовано в объединение. Новое состояло в том, что араты теперь не только вместе трудились, но и объединили свое основное достояние — скот. Араты поняли, что в таком коллективном хозяйстве они добьются гораздо большего, чем прежде. Следовательно, смогут и больше помочь братскому советскому народу в битве с фашизмом.

Вступил в объединение и охотник Дорж. Вскоре в Монголии начался сбор средств, чтобы приобрести и передать советским летчикам эскадрилью «Монгольский арат». Дорж несказанно обрадовался этой новой возможности внести и свою лепту в разгром гитлеровской Германии. Дорж хорошо охотился, шкуры зверей сдавал в кооператив, а деньги от выручки вносил в фонд «Монгольского арата».

Однажды охотник отправился на охоту и убил семь матерых волков. Так сын старой Должин стал гордостью нового объединения.

Шла зима 1944 года. Она была на редкость суровая и снежная. Объединенцы справились с трудностями зимы — им удалось почти полностью избежать потерь скота. А вот хозяйства аратов-единоличников понесли большой ущерб. В числе аратов, посланных им на помощь, был и Дорж. Вместе с товарищем он отправился на поиски овец и лошадей, ушедших от одного арата. Первые два дня прошли безрезультатно, но к концу второго дня в бинокль они разглядели, как к одной пади направляется стая волков.

— Идут неходко, — заметил Дорж, — видно, звери только что хорошо попировали. Даже после короткой передышки они вряд ли одолеют крутой склон, наверняка выберут пологий. Тут мы их и настигнем.

— И что тогда? — спросил Доржа товарищ.

Дорж улыбнулся.

— Как это что? Я их перестреляю.

— Но волков много, целая стая!

— Их восемь. А не так давно я из карабина дядюшки Бавая уложил семерку. А теперь у меня — видишь? — новенькая дальнобойная винтовка. Подарок Центральной государственной комиссии по сбору средств для фронта. Так неужели же я из нее не убью восемь хищников?

— А почему ты так уверен, что они не одолеют крутой подъем?

— Очень просто. Посмотри, волки плетутся устало, с высунутыми языками, их даже покачивает.

— Вот это да! — восхищенно сказал напарник Доржа. — Наверное, непросто так хорошо изучить повадки зверей?

— Верно, нелегко. Но раз ты охотник, надо все знать. Вот, к примеру, следы. Они могут рассказать, что зверь делал позавчера, вчера и даже сегодня утром. Бежит ли он в страхе и давно ли. Намеревается ли остановиться и отдохнуть или побежит дальше. Следы — это учебник, и я стараюсь все время его изучать.

— А ты можешь различать следы волка-самца и самки?

— Нет ничего проще!

— Какая же между ними разница?

— Большая! Следы самца крупные и чуть овальные, а у самки они меньше и как бы расплюснутые. У лапы самки два пальца гораздо толще остальных. Гляди, вот это след самки, а это — крупного самца. Собачий след схож с волчьим, только мельче и, пожалуй, более округлый.

И манера двигаться у волка и собаки разная. Собака бежит, петляя в стороны, а волк мчится по прямой. Волк старается следы свои не оставлять и предпочитает бежать не по снегу, а по земле. Как кошка прячет когти, так и волк прячет след.

Товарищ Доржа поднес бинокль к глазам.

— Э-э, да волки и впрямь еле-еле плетутся.

— Вот и понаблюдай за ними внимательно, в охотничьем деле мелочей не бывает. И запомни еще одно — охотник должен запастись терпением. В нашем деле спешка к добру не приводит.

— Солнце садится, Дорж. Положение у нас с тобой невеселое, — от аилов мы далеко ушли. Придется, видно, опять камень под голову и третью ночь в степи ночевать. Мы-то ладно, но лошадкам нашим трудновато будет...

Между тем волки, взобравшись по пологому склону на плато, шли все ленивее, все медленнее и наконец разлеглись на снегу.

— Что с ними?

— Я же говорил тебе — это не просто сытые звери, они досыта напились горячей крови. И кровь их одурманила. Сейчас они не в силах идти дальше.

— Можно безбоязненно подкрасться к ним и перестрелять?

— Что ты, приятель! Волк есть волк. Видишь, семеро растянулись, а восьмой сидит? Он караулит. — Дорж повернул коня. — Поехали в объезд.

Вблизи плато Дорж передал поводья своего коня товарищу.

— Я впереди поползу.

— И я с тобой. Хочу увидеть, как ты будешь стрелять.

— Ладно, только сперва стреножим лошадей.

Они оставили коней на небольшом лугу, где местами густой щетиной пробивалась сквозь снег старая трава, а сами залегли в кустарнике.

— Тебе не страшно? — шепотом спросил Дорж.

— Не по себе как-то, — признался товарищ.

— Волка-караульного видишь?

— Вижу! Будешь ближе подходить, Дорж?

— Нет, отсюда стрелять буду. Сперва надо снять караульного. Сейчас я возьму его на мушку. А ты, друг, смотри не уподобься вороне, которая в случае удачи каркает во все горло. Я хочу сказать: когда волк упадет, не вздумай вскрикнуть или вскочить.

— Ладно, понял.

Грянул выстрел. Волк-караульный высоко подпрыгнул, но упал не на землю, а на спящего рядом собрата. Тот вскочил с явно растерянным видом. Следующая пуля охотника угодила ему в грудь. Выстрел гремел за выстрелом. Предпоследнего зверя Дорж снял, когда тот пустился наутек по плато. Однако восьмой хищник, словно решив отомстить за гибель стаи, бросился в сторону охотников. Дорж хладнокровно выстрелил, и волк, перекувырнувшись в воздухе, свалился чуть ли не у самых ног охотников.

Десяти выстрелов оказалось достаточно, чтобы убить восемь хищников. Редкостная удача! Провозились до позднего вечера — снимали шкуры с восьми волков. Руки стыли на морозе, пришлось развести небольшой костер и обогреться. Вскоре на небе появилась луна и залила окрестности белесым молочным светом. Забрав богатые трофеи, Дорж и его напарник вернулись в объединение. Назавтра они нашли и потерявшееся стадо.

Зимой 1944 года умер старый Бавай. Уснул однажды и не проснулся. Весь свой скот он завещал объединению, а юрту — Доржу. Об этом старик позаботился заранее — написал завещание и передал его председателю объединения.

По-прежнему охота оставалась главным занятием и главной страстью Доржа. В основном он один выполнил весь план заготовки звериных шкур, спущенный сомону. Но самой любимой его охотой оставалась охота на волков.

Не раз Дорж подумывал обзавестись охотничьей собакой. Однако жили они с престарелой матерью вдвоем. Теперь еще прибавилась жена Бавая. Старым женщинам и без собак хватало забот по дому. Поэтому Дорж особенно не спешил. А после одного случая и вовсе отказался от этой затеи.