Олег Рой - В сетях интриг

А как он ее один раз защитил! Был у них в классе такой Лешка Игнатьев, большой, тучный, злой на всех. Мало кто с ним общался, и вообще никто не дружил. А он все старался привлечь к себе внимание, да не получалось. Даже за одной партой сидел с ней, Олькой, которую по фамилии только и знал и никогда, кроме домашнего задания по русскому, ни о чем не спрашивал. Вот как-то у кого-то день рождения был, и раздали всем по конфете. Оля еще и развернуть свое угощение не успела, как почувствовала сильную боль в затылке – это Лешка ее кулачищем огрел, а он у него – будь здоров. Ударил и отобрал конфету. Слезы хлынули потоком, и от боли, и от обиды. Уж каким Лешка ни был порой грубым и наглым, но такого она от него не ожидала. Уткнулась Оля мокрыми щеками в ладони и тихонько всхлипывала, боясь обратить на себя внимание. Хорошо, перемена – в классе суета, шум, гам. Не любила она скандалов, да и вообще, совестно показаться ревой перед всеми, большие ведь уже были, седьмой класс.

– И не стыдно тебе девчонку бить? – услышала она вдруг голос Саши. – Козел!

– Чего? – привстал Лешка, и Оля почувствовала дрожь в коленях. Ох, Саш, зря ты полез, еще и тебя огреет. Только бы поскорее все закончилось, только бы потише…

– Да ничего, после уроков поговорим. Смотри не сбеги, – храбро ответил ему Олин защитник и обратился к ней: – На, возьми мою конфету…

Она ее до сих пор хранит в коробке вместе с фотографиями класса. Он там такой красивый, с немного отросшими волосами, в серо-коричневом свитере, кривовато улыбается и смотрит так твердо, вызывающе. Они тогда на следующий день оба с синяками пришли, только все равно Сашке больше досталось: полглаза заплыло, да и выговор от директрисы получил. Но Лешка с тех пор потише вести себя стал, да и вообще присмирел. А для Оли Кочетков стал настоящим принцем, отважным и добрым. Только он выделывался много, за что ему постоянно попадало. Учителя за шуточки постоянно оценку занижали, из класса выгоняли в коридор. А ей так обидно было за него! Не понимают они, какой он хороший, лучше, чем все остальные одноклассники, вместе взятые. Как-то на уроке физики включили проектор, а Сашка стал на световом луче ладонями разговаривающих собачек показывать. Вся эта картинка на белом полотне, висящем на доске, отобразилась. Класс, конечно, захохотал, а у нее, Оли, по щекам слезы потекли. Так и захотелось крикнуть ему: «Что ж ты делаешь? Зачем себя в шута превращаешь? Разрешаешь смеяться над собой… Ты же лучше, гораздо лучше всех, и никто не оценит этого! Только проблемы с Зоей Васильевной наживешь». В последнем она была, несомненно, права: физичка, она же классная, не забыла этой выходки, на первой же контрольной срезала. Да и ее понять можно, кому понравится сорванный урок?

В школе между ними так ничего и не было. Разве что Оле казалось, что смотрит на нее Сашка не так, как на всех, – дольше, ласковей, словно хочет что-то сказать. Мечтая поздними вечерами, она додумывала его фразы, мысли и уже сама терялась, что было взаправду, а что придумано. Плечом заденет – потому что неравнодушен, промолчит – сказать боится, несет откровенную чушь – не может найти лучшего предлога поговорить.

А потом был тот выпускной. Оля к нему долго готовилась. Почему-то решила: этот вечер будет решающим. Платье зеленого цвета сама сшила, конечно, не без помощи мамы. Обычное, длинное, без рукавов, с небольшим вырезом сзади и воротником-качелями. Для нее и такой фасон – слишком открытый. Она, можно сказать, впервые плечи обнажила. Как-то все стеснялась, да и эти ненавистные конопушки портили. Оля с завистью смотрела на белоруких подруг, уверенных в себе и своей красоте, и пыталась убрать веснушки, натирая кожу лимонным соком и смесью чистотела с водкой. Только все без толку – раздраженные плечи покрывались сыпью, а глаза – слезами отчаяния. Еще и эти туфли – и зачем она взяла на каблуке, ведь никогда же не надевала! Вон Машка Кудрявцева всегда ходит на высокой шпильке, привыкла и смотрится эффектно. Оля с восхищением глядела на местную красавицу и все время думала: «Как же она на этих копытах перескакивает через деревенские лужи и кучи навоза?» Вот теперь и сама купила что-то вроде того, правда, не такие высокие каблуки, но все же. И с чего ей в голову взбрело? Никогда ей до Машки не дотянуться, да и не надо – за той пацаны толпами бегают, славу она нехорошую себе заработала, а правда это или нет, кто знает. Оля предпочитала не прислушиваться и не распространять грязные сплетни. Тем более голова была занята выпускным – намечался самый настоящий банкет с дискотекой. А вдруг Сашка пригласит ее на танец? Или хотя бы просто подойдет поговорить. А что, если… Сердце отчаянно билось при мысли, что одноклассник может признаться в любви. А он любит, точно любит, она чувствовала это. Как-то в саму душу глядели его серые серьезные глаза, да и вообще очень много замечала она необычного с его стороны. Часто списывать подходил на перемене. У них три отличницы было, но он к ней шел, а не к другим. А однажды даже попросил объяснить решение задачи. Разве это не внимание? Нет, на выпускном наверняка что-то будет!

Оля тщательно готовилась к вечеру. Никаких причесок-загогулин на голове не делала, просто распустила каштановые пряди волос. И получилось очень неплохо – на ночь мокрую косу заплетала, отчего волосы книзу стали волнистыми. Глаза накрасила – и стала другой какой-то, даже непривычно. И братик, и сестренка только ахали, какая их Оля красавица. Пока дошла до школы, двести раз пожалела, что купила эти туфли. Мама еще советовала хотя бы в доме разносить, вместо тапок, а она не стала, пожалела обувь. А теперь, когда чапала до банкета окольными путями, обходя самые грязные дороги, почувствовала, что натирают. Неужели? Этого еще не хватало… Доносящаяся из школы громкая музыка заставила забыть о туфлях. Вот и пришла. Сейчас увидит его! Сердце бешено застучало…

Им вручили аттестаты – у Оли была только одна четверка, – и началось веселье. В актовом зале накрыли столы, расставили тарелки с бутербродами и пирожными. Спиртного не было видно, но Оля по запаху чувствовала, что парни принесли с собой все, что нужно, и давно уже опробовали. В спортзале выключили свет и включили магнитофон, начались танцы. Машка Кудрявцева в коротком платье с оголенной спиной отплясывала так, что все вокруг не сводили с нее глаз. Она многозначительно перемигивалась с Настей Маклыгиной – своей лучшей подружкой, повсюду тенью следовавшей за нею. Вдоль окна черной толпой стояли ребята, о чем-то тихонько переговаривались. Был ли там Сашка, Оля в темноте не видела. Танцевать она не особо умела, поэтому просто стояла у стены. Никто не обращал на нее внимания. Это в порядке вещей – в классе Оля всегда была немного особняком. Не потому, что задавалась, просто некогда ей было тусоваться с девчонками и ребятами помимо школы, дружить, в гости друг к другу бегать, гулять ходить. Вот и держалась в стороне и привыкла к тому, что ее мало кто вспоминает, если только речь не идет о контрольной работе или сложном домашнем задании – тут уж все ждут ее как бога, чтобы успеть списать.