Илья Стогоff - 2010 A.D. Роман-газета

Анна Михальчук находилась в Германии с ноября прошлого года. Она приехала сюда вместе с мужем, профессором философии Михаилом Рыклиным, после скандала, связанного с выставкой «Осторожно, религия!». Анна занималась литературной и художественной критикой. Она была участницей первых выставок московских концептуалистов, выпустила два сборника стихов. В Берлине супружеская пара поселилась в дорогом и спокойном районе Шарлоттенбург.

Полиция распространила две фотографии пропавшей женщины и подробное описание: «Анна Михальчук: рост 160–165 сантиметров, худая, волосы темно-русые, прическа „под пажа“, носит очки с овальными стеклами в металлической оправе».

– Мы наткнулась на интересный факт, который может послужить зацепкой в расследовании, – сообщил журналистам представитель берлинской полиции. Правда, от дальнейших комментариев сотрудник отказался. Напомним: пока что поиски пропавшей художницы не дали никаких результатов.

Из дому Анна Михальчук ушла в Страстную пятницу. По словам ее мужа, она планировала всего лишь сходить в магазин. Однако Страстная пятница (день, когда был распят Иисус Христос, – для христиан самый скорбный день в году) в Германии является общенациональным выходным. Неясно, то ли Анна не знала об этом, то ли забыла. Обеспокоенный ее исчезновением муж, философ Михаил Рыклин, позвонил в полицию лишь после полуночи. Он утверждает, что ссоры между ними не было, хотя общая атмосфера в последнее время была достаточно сложной.

В своей книге, посвященной событиям последних месяцев, он уверяет, что выставка очень сильно на всех них повлияла:

– В начале сентября я был в Нормандии на семинаре. На ферме у тамошнего крестьянина я купил бутылку кальвадоса (яблочной водки). Приехав на дачу, мы с женой расположились у камина и стали пробовать кальвадос. Аня выпила и впала в какое-то странное состояние. У нее началась истерика, чего не случалось за все предыдущие годы нашей совместной жизни. Она то, завывая, обращалась к каким-то только ей видимым призракам со словами: «Простите меня!», «Извините меня!» – и падала на колени, то обрушивалась на воображаемых обидчиков с криком, что она чистая, а они нечистые. По ее телу проходила судорога, после чего все начиналось снова. Я не знал, что делать. Остановить истерику было невозможно.

Поскольку Михальчук бьла довольно известна, криминальная полиция начала расследование уже в праздники. Полицейские водолазы обыскали озеро, а сотня полицейских прочесала окрестности и близлежащий парк. Но до последнего момента результатов не было.

Директор Центра имени академика Андрея Сахарова Юрий Самодуров, комментируя информацию об исчезновении художницы Михальчук, допускает, что это может быть связано с ее участием в скандальной выставке «Осторожно, религия!».

Он рассказал, что во время суда по поводу выставки к нему подошли молодые люди, которые сказали: «А сейчас мы всех вас будем потихоньку уничтожать». Угрозы повторялись и позже. Однако всерьез их он все-таки не воспринимал.

– Если все-таки предположить, что Анна убита и это была месть за участие в нашумевшей выставке, то вряд ли первой в очереди должна была стоять именно она. Мне трудно поверить, что ее работа вызвала у кого-то такое негодование, что художницу убили, причем на территории другого государства.

Полиция Германии объявила, что, возможно, найдено тело российской художницы и поэтессы Анны Михальчук. Труп был обнаружен в озере, в самом центре Берлина, неподалеку от моста Мюлендамм. Со времени пропажи художницы прошло почти три недели, и тело находится в очень плохом состоянии. Чтобы точно опознать погибшую, необходимо дождаться результатов экспертизы.

Михальчук, известная участием в антихристианской выставке, исчезла ровно в Страстную пятницу. Полиция предполагает, что скорее всего женщина покончила с собой.

Философ Михаил Рыклин, супруг пропавшей в Берлине российской художницы Анны Михальчук, опознал тело своей жены, которое на прошлой неделе нашли полицейские. Поскольку тело пролежало в воде несколько недель, то опознать его удалось лишь по обручальному кольцу и нескольким особым приметам.

У следствия практически нет сомнений и в том, что Михальчук добровольно рассталась с жизнью. Представитель берлинской полиции заявил:

– Никаких следов насилия на теле не обнаружено, а вскрытие показало, что женщина захлебнулась водой. Очевидно, перед нами все-таки самоубийство.

На этом дело можно считать закрытым.

В наушниках играет Ассаи:

Принимай меня, город,

ведь мы твои дети!

Рожденные на набережных-призраках,

а значит, знающие путь смерти.

До самого Валдая небо было абсолютно ясное. А потом на нем мелькнуло облачко. А потом еще одно. Еще через полчаса тучи уже висели над самой крышей вагона, а в десять вечера поезд въехал в зону вечного петербургского дождя. Снаружи мелькали вымокшие рощицы, чумазые станции, а в основном какое-то серое ничто. Так выглядела моя родина. За те дни, пока меня не было, она совсем не изменилось.

Плейер я выключил и просто сидел у окна, смотрел на дождь. Рассматривать там было нечего, но я все равно смотрел. Ехать оставалось еще часа полтора. И из пункта «М» я наконец приеду в пункт «П». Из пункта «Money» в пункт «Пустой карман». Из города «Много чего» в город «Полное отсутствие». Вместо того чтобы остаться там, где «Мегауспех», я наконец попаду в родное «Поражение». От этих мыслей я непроизвольно улыбался.

А ведь еще утром я и не собирался никуда из Москвы уезжать. Позавтракать мы с Кириллом отправились в круглосуточный клубик на станции метро «Китай-город». Когда-то клубы считались местом, где куется современная культура, но эти времена давно в прошлом. Сегодня клубы годятся только на то, чтобы недорого там позавтракать.

У входа в клуб висела выцветшая афишка группы «СтраХ УЙдет». Чуть ниже – еще одного коллектива, который назывался «Продул ВсуХУЮ». Я поискал глазами, нет ли где-нибудь рядом афиш, рифмующих слово «звезда», но, похоже, так далеко фантазия музыкантов не простиралась.

Внутри играло радио. Илья Лагутенко пел про девочку, которая проснулась ночью. Песня была неплохой, хотя пик ее популярности и пришелся на конец прошлого тысячелетия. Ждать официантку пришлось очень долго, а когда она все-таки пришла, Кирилл сразу же стал ей хамить. Строить официанток – чисто московский вид спорта. Мне участвовать в поединке не хотелось. Я сел возле окна и стал просто смотреть наружу. Там лежала Москва. Как обычно, она больше всего напоминала Шанхай. Прямо напротив кафе висел здоровенный биллборд с лицом улыбчивого политика.