Станислав Буркин - До свидания, Сима
- Название:До свидания, Сима
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Станислав Буркин
- Год:2009
- Город:Москва
- ISBN:978-5-699-33410-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Станислав Буркин - До свидания, Сима краткое содержание
Он читает диалоги Платона — ради удовольствия. Он готов к чужому самоубийству во время семейного ужина. Везде у него знакомые и работа. Всюду ему находится дело. Поучаствовать в охоте за лидером урановой контрабанды или в промышленной бондиане на строительстве мостов. Он — словно рыцарь эпохи географических открытий, попавший в XXI век. До него совершены все подвиги, открыты все Америки, совращены прекрасные дамы.
Жить поздно и умереть рано.
До свидания, Сима - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Там же, где ты меня бгосила.
— Только давай договоримся так, — ультимативно сказала она. — Никаких претензий и соплей. Все забыли, о’кей? И вот еще что: не смей вмешиваться в мою личную жизнь. Хорошо?
— Ладно, — хныкнул я и стал ждать, пока она за мной вернется.
А ведь я и не вмешивался в ее личную жизнь. Если так можно сказать, я и был ее личной жизнью. Я и больше никто. Ведь главного моего соперника Эцио давно уже не было рядом с нами. Но, видимо, с приближением юга брожения все-таки начались, и моя красавица решила поразвлечься на лазурном бережку.
Но не тут-то было! Я ей этого не спущу. Пока что, конечно, лучше притаиться и быть паинькой, но как только я что-нибудь за ней замечу такое, я этого так не оставлю!
И зачем я согласился ехать на юг, когда надо было тянуть их куда-нибудь во Фландрию, где, как известно, не водятся козлоногие фавны. Мне, в сущности, все равно было, где жить, при условии, чтобы моя женщина была верна и всегда рядом, и чтобы временами мне можно было подсматривать за некоторыми ее гигиеническими процедурами. После всего, что я пережил за минувшее лето и осень, на Европу мне было наблевать, — простите за мой французский.
Я вспоминаю, что еще чуть ли не в дошкольные времена грезил над картой Западной Европы, на которой гордая клякса Франция показывала фигу Атлантике, хулиганка Италия била баклуши и пинала в ворота Гибралтара сдутый мячик Сицилию, и сухая женщина Испания в португальском чепчике низко склонялась своей квадратной головой, чтобы чмокнуть брюхатую бедняжку Африку. Тогда эта заранее чудесная страна являлась моему, увы, слишком яркому воображению театральным средоточием всего того, что можно было увидеть о ней в передачах «Клуб путешественников».
Теперь же Западная Европа казалась мне не кипучим центром мироздания, а скорее затхлым, захламленным чуланом вселенной. И, скажу я вам, жизнь в этом чулане стоила очень дорого, а я тогда в скромные свои лета был человеком совсем не денежным, несмотря даже на своего обеспеченного лжеродителя. И в конце концов я уже тосковал о родном доме в далекой Сибири, где было полно моих собственных захламленных чуланов, где я мог наконец вздохнуть с облегчением, запереться на месяцок-другой и написать обо всем этом хорошую книгу безо всякой скромности.
На краю городка Сен-Мартен, в десяти километрах от пограничного франко-итальянского перевала, мы подыскали дом — крытую провалившейся черепицей хибарку втридорога, так как арендовали мы не через фирму недвижимости, которая потребовала бы договор минимум на сезон, а от негодяя пересъемщика без всяких там лишних бумажонок. Наш невзрачный каменный домик стоял в ста метрах от серпантина, выбегавшего к нам из-за склона горы, за которой скрывался, конечно, святой, но дороговатый Сен-Мартен. Наш собственный небольшой участок сплошь зарос тростником и осокой, а чуть ниже его были ухоженные участки похожих на маленькие виллы загородных домов, обитателей которых мы никогда не видели, но где по вечерам, словно сам собой, зажигался свет.
Наше новое жилище внешне походило на каменный сарай, а внутренне на кладовку. Хотя были в этом жилище и свои немалые достоинства. Прежде всего, это то, что в нем было абсолютно все необходимое для охоты и рыбалки, включая гарпун, облезлый акваланг без жизненно важного газа и пара надувных лодок с компрессором в придачу.
Мою Мерседес все это страшно раздражало, но в целом домик ее устраивал. Она говорила, что мы платим девятьсот евро не за сарай, а за чарующий вид из его окна. Потому что видок у нас был действительно поразительный, так что если я начну его описывать, то непременно погрязну в такой банальной романтике, что эту книгу можно будет дальше и не читать. Короче говоря, видок у нас был, по точному выражению Остапа Бендера: «Слишком много шику. Дикая красота. Воображение идиота». Но мне нужна была только Мерседес. И я хотел, чтобы она любила меня так же, как я любил ее. Но если вы молодая увлеченная романтическими книжками женщина, которая в сию нашу интимную минуту (лучше всего в кровати) читает эту только на первый взгляд не глупую, но, без сомнения, романтическую книгу, то, возможно, мне придется пояснить, что, по крайней мере, в нашем возрасте — так не бывает!
Где-то в декабре во французских новостях мелькнул кадр с моей фотографией, в очереди других пропавших без вести детишек. Это означало, что все это время меня искали во Франции, так как билеты в кассе «Евролайнс» мы покупали на свои документы. Но, слава богу, Энрике моей фотографии не заметил, хотя он и был большим любителем телевизора. Надо сказать, что для такого типа, как он, это неудивительно. Ведь чего там только не показывают. Так, например, на французских каналах почему-то очень любят транслировать спаривания в мире животных. Что ни ролик про животных, то спаривание, — лев спаривается со львицей, слон спаривается со слонихой, кенгуру спаривается с кенгурихой, а потный осьминог охотится на электрического ската. Даже занимающихся этим же делом людей показывают реже. Хотя тоже довольно много. При этом, когда мы смотрели телевизор вместе, Энрике повисал в каком-то забытьи с полураскрытым ртом, Мерседес спаривания всегда приводили в бешенство, а меня совсем в другое, так что я тоже хотел поддаться своим звериным инстинктам и заняться мумба-юмбой с ближайшей самкой, которой и была Мерседес.
Нога у Энрике совсем зажила, и он стал, чуть похрамывая и подергивая плечом, ходить на брякающем терминаторовом протезе. Сам он не очень расстраивался по поводу своей ноги. Кажется, он даже немного гордился своим увечьем и уже неделю спустя после монастыря утверждал, что потерял нижнюю конечность, защищая честь дочери перед буржуями, а еще через месяц был сам искренне убежден, что ступню ему оттяпала во время рыбалки здоровенная, как сам дьявол, ондатра. Пил он еще больше, чем в Париже. По утрам продолжал нас не узнавать, и нам, как всегда, приходилось по крупицам воссоздавать его память. Иногда мы подходили к этому делу творчески, и прошлое Энрике расцветало незабудками наших вымыслов.
Так однажды он узнал, что потерял ногу, спасая детишек бедной вдовы, и тронутый этим фактом прослезился. Потом весь день ходил в торжественно-печальном молчании, а к вечеру, по своему обыкновению, напился и понесся описывать во всех мрачных подробностях эту, слава богу, мнимую трагедию.
— Это было очень страшно, — качал он склоненной головой, сидя на ступеньках крыльца под яркой россыпью звезд над крышами и горами. — Все они были такие маленькие. Боже, какие же они были маленькие! Самый большой из них не доходил мне до пояса, а самый маленький… Он был просто ничтожно мал, — сокрушался спаситель. — Их было шестеро, отец лежал в могиле, а мать была очень бедная. Она была так бедна, что даже не могла купить своим детям корки черствого хлеба. Вы, конечно, скажете, какая же она, к чертям собачьим, была бедная, если за каждого ребятенка государство платит ей восемьсот евро в месяц. И это же разом выходит, убей меня громом, целое состояние, так что можно вообще ни хера в жизни больше не делать, кроме тех же детей! — задумался Энрике. — Но что это было по сравнению со всеми теми нуждами и с той глубиной горя, которую она перенесла после потери кормильца? Тем более что это была не такая женщина, которая вот так вот просто могла бы весь остаток жизни сидеть дома, курить, пить и дармоедничать. Все, что ей полагалось от государства, она наверняка раздавала детям нелегальных эмигрантов или отсылала в голодающие районы земли, ну там в Африку или куда еще. А сама оставалась очень бедной и едва могла прокормить детей. И дети у нее умирали как мухи, бывало, что хоронили их одного за другим. Но эта сука и дальше продолжала раздавать деньги направо и налево, до тех самых пор, пока я ее не замочил. Клянусь, я убил ее, и все это дерьмо собачье прекратилось навсегда!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: