Питер Мейл - Хороший год

На том и порешили. Договорившись о времени и месте дегустации, Чарли отключился и тут же пустился отплясывать победную джигу, после чего вышел во двор, где его поджидали Кристи и Макс.

Увидев сияющую физиономию друга, Макс все понял:

— Клюнул, да? А я и не сомневался. Заранее знал, что клюнет. Ты гигант, Чарли.

— Мне даже понравилось. Его и уговаривать не пришлось, он сам предложил приватную дегустацию. Дай-то бог, чтобы у нас все получилось. Кстати, чем во Франции грозит преступная попытка выдать себя за другого человека? Нет, лучше молчи. Короче, завтра в Бордо в три тридцать состоится наша встреча. — Улыбка вдруг сползла с лица Чарли. — Меня пугает одна закавыка. Как мы узнаем, что это и в самом деле вино Русселя? Я ведь не сумею его опознать.

— Предоставь это мне, — усмехнулся Макс. — У меня есть тайное оружие.

Наутро в аэропорту Мариньян в обычной толчее бизнесменов с чемоданчиками у стола регистрации "Эр Франс" на регулярный рейс в Бордо заметно выделялась небольшая группа пассажиров. Это были Кристи и Макс в джинсах и легких пиджаках, Чарли в блейзере, фланелевых брюках, полосатой рубашке с галстуком-бабочкой и в темных очках; рядом, смущенно озираясь, топтался Руссель. На этот раз он был при полном параде, в черном костюме двадцатилетней давности, который прежде надевал лишь на свадьбы и похороны.

За всю свою жизнь Руссель не ездил дальше Марселя, вечно кишащего иностранцами и уже одним этим вызывавшего у крестьянина серьезные опасения. А тут он впервые отправлялся в неизведанные края по воздуху. Сначала он ни в какую не хотел ехать: во-первых, ему не улыбалось лететь на самолете; во-вторых, Руссель предвидел, что в Бордо его ждут неприятности. Но когда Макс объяснил, какую важную, даже решающую роль ему предстоит сыграть в тот же день и еще потом, в будущем, Руссель самоотверженно превозмог свои страхи. Тем не менее в незнакомой обстановке ему было не по себе, и он жался поближе к Максу, пока тот не отправился на личный досмотр, поманив за собой и Русселя к рамке металлоискателя.

"Бип... биипбиипбиип", — запищала рамка. Руссель дернулся, будто его током ударило. Ему велели выйти и пройти еще раз; рамка опять запищала. Смятение на лице Русселя переросло в панику, потому что его отвели в сторонку и молодая женщина со скучающим видом стала водить вдоль его тела электрическим жезлом, который возбужденно загудел возле живота. Там, в кармане жилета, лежал старый заветный складной нож с деревянной ручкой, служивший Русселю верой и правдой много лет, надежный спутник и в поле, и за обеденным столом. Осуждающе нахмурясь, молодка реквизировала нож, швырнула его в пластмассовое ведро и молча махнула Русселю: мол, иди, свободен.

Тревога Русселя сменилась возмущением. Он уперся: нож — его собственность, он желает получить его обратно. Обернувшись к стоявшему неподалеку Максу, он грозно ткнул большим пальцем в сторону молодой нахалки:

— Она украла мой нож!

Стоявшие в очереди на досмотр пассажиры, наблюдавшие за происходящим с любопытством, теперь явно занервничали и попятились назад; молодая женщина тем временем оглядывалась, ища глазами вооруженного охранника.

Макс подошел к Русселю и взял его под руку:

— С ней лучше не спорить. По-моему, она опасается, что ты своим ножом перережешь пилоту глотку.

— Ah bon? С какой стати? Я же сам лечу на этом самолете.

Макс не без труда увел его в зал отправления. Там, в баре, с помощью анисового ликера, пространных объяснений и обещания купить ему другой нож, даже, может быть, настоящую финку, он сумел утихомирить Русселя и поднять ему настроение.

Когда самолет, содрогаясь всем корпусом и ревя, с трудом оторвался от взлетной полосы, Макс заметил, что Руссель изо всех сил вцепился в подлокотники, даже костяшки пальцев забелели под загорелой кожей. И, несмотря на заверения Макса, что это противное человеческой природе пребывание в длинном жестяном футляре в тридцати тысячах футах над землей совсем не обязательно завершится гибелью пассажиров, так и просидел весь полет в этой позе. В аэропорту Бордо Руссель немедленно отпраздновал свое благополучное приземление новой порцией анисового ликера, и лицо его обрело свой обычный цвет. Во взятую напрокат машину он сел с куда большим спокойствием. Этот способ передвижения был ему знаком и понятен.

По дороге в гостиницу Макс и Кристи еще раз обговорили намеченный план действий. Дневную дегустацию целиком берет на себя Чарли. Качество вина его, естественно, приятно поразит, затем начнутся переговоры о цене, которую еще должен одобрить его клиент, султан Тенга. Из-за разницы во времени позвонить султану можно будет лишь после полуночи, поэтому на следующий день придется встретиться еще раз, чтобы вручить продавцу банковский чек и окончательно согласовать доставку. Тут к Чарли присоединятся все остальные, Фицджеральд окажется на очной ставке с Русселем, справедливость восторжествует, и можно будет призвать на помощь полицию. Все проще простого.

— Не забудь, — втолковывал Макс другу, — главное сегодня — непременно прихватить с собой немного вина, чтобы Клод мог сравнить с тем, что у него в бутылке. — Он внимательно посмотрел на Чарли: — Ну, ты как, в порядке?

Чарли кивнул, но без особой уверенности:

— Вроде бы да. Лишь бы не оплошать. Одно дело охмурять по телефону, и совсем другое...

— Ты прекрасно справишься, — твердо сказал Макс. — Чтоб такой мастер перевоплощения и не справился? Я же помню, как ты играл Гамлета в школьном спектакле.

— Вообще-то я играл Офелию, — нахмурился Чарли.

— Ну вот, о том я и говорю, — не моргнув глазом вывернулся Макс. — Обдурил меня как маленького. После Офелии сегодняшняя операция для тебя — плевое дело.

Сзади послышалось хихиканье. Кристи наклонилась к сидевшему впереди Чарли и сжала ему плечо:

— Все будет хорошо. Даже парик не понадобится.

Они остановились в "Кларете", излюбленном отеле бизнесменов. Проштудировав мишленовский путеводитель, Макс выбрал его, потому что ему понравилось название и местоположение — рядом набережная Шартрон и до дегустационных залов Фицджеральда несколько минут пешком. Оставив вещи в отеле, друзья взяли в холле карту Бордо и пошли на набережную. Там они забрели в кафе, из которого открывался вид на плавную излучину полноводной Гаронны, заказали сэндвичи с ветчиной и графин вина, и Чарли прорепетировал свой спектакль перед одним-единственным зрителем — Кристи, так как Макс с Русселем тем временем увлеченно и с немалым оптимизмом обсуждали будущее, которое сильно зависело от того, насколько успешно пройдут грядущие события.

Наступил назначенный час. Чарли, взяв карту, отправился на улицу Ксавье-Арнозан. А потом, решили заговорщики, они снова соберутся все вместе в отеле.