Альфред Кох - Отходняк после ящика водки

Воспоминания одного очевидца: «У него медленно вытекает слюна между зубов – и течет куда-то на пол. А потом, после полного безумия, он совершенно спокойно говорит: "Обратите внимание: пол вам не испортил, здесь лежала программа концерта. Все отрепетировано!"»

И другого: «Петр оказался крайне буйным, эпилептичным шоуменом. Мамонов представлял самого себя, но немного в гиперболизированном виде: смесь уличного шута, галантного подонка и беспамятно горького пьяницы. Он становился в парадные позы и неожиданно падал, имитировал лунатизм и пускал пену изо рта, совершал недвусмысленные сексуальные движения и вдруг преображался в грустного и серьезного мужчину. Блестящий, безупречный актер!»

Зачем это все? А вот зачем. Тут слова самого Мамонова: «На сцене у меня мрачный образ человека больного, нездорового. И (зрителям) надо думать: почему он заболел? Мысли о причинах болезни, почему он стал таким».

Что он имел в виду – Советская власть, что ли, и дулю в кармане?..

И подробней о том же: «Творчество, не творчество… Но вот идет по улице человек, и пивка ему хочется, да нельзя – будет пахнуть, и с женой у него чего-то… И ботинки он купил немецкие зря за 2 тысячи 500 немецкие, а они протекают. Ребенок двойку принес, а мы пойдем с ребятами пиво пить. Вот сколько мыслей пролетает за секунду. Представьте, что он сразу начнет все осуществлять. Он же как сумасшедший будет, правда? Вот я на сцене этим занят».

Рядом с Мамоновым бас-гитара – Саша Липницкий, это в его квартире и у него на даче на Николиной они собирались и пели. Он – вылитый Карл Маркс в молодости, красивый и значительный, на вид очень погруженный в процесс, с длинной черной бородой Карабаса-Барабаса и соответствующим хайром, он выглядел неподдельным западным рокером. Музыка вообще и карьера музыканта в частности – эти вещи настолько его занимали, что он распродал тогда свою довольно богатую коллекцию икон, и на вырученные деньги группа жила и содержала семьи.

А вот великий клавишник Павел Хотин, с виду отличник. Он пошел в группу после того, как впервые увидел Мамонова на сцене и услышал о нем такой отзыв:

– Он пахнет весельем и большими деньгами.

Веселья было много, с деньгами похуже. Примечательно, что у самого Хотина, он потом признался, исполнение Мамонова вызвало отвращение. Петя в тот памятный вечер «был пьяный, пускающий слюни под гитару». Но, как ни странно, именно это Хотина и привлекло! Каким-то необъяснимым образом он от этого отвращения перешел к мысли о сверхзадаче – что-то из этого сделать.

Хорош был и легендарный Фагот Александр Александров, который, когда начался успех, вдруг куда-то пропал; ему стало скучно, после того как все получилось, а эксплуатация удачного приема его не интересовала.

А еще в группе был сводный брат Пети, Алексей Бортничук. Он тоже давно сбежал из Москвы, живет в избе на Валдае; он тихий теперь и как бы сильно озадаченный. Он говорит сейчас, после всего, с какой-то опаской:

– Рок-н-ролл – это образ жизни очень разрушительный для человека. Так он придуман, иначе не будет никакого рок-н-ролла. Если люди не пьют, а ходят в фитнес – они не могут играть рок-н-ролл, а только попсу. Потому что рок-н-ролл – это самоубийство. Мы не знали, что такое жить по трезвяку… У нас есть только опыт жизни в кайфе. Наркотики… Я заигрался во всю эту историю… Я этого испугался. Я самоубийцей быть не хочу…

На ударных выступал сам Африка (Сергей Бугаев); он про «Звуки Му» сразу понял, что это «новое поколение поэтов, которые используют музыкальные инструменты». Он и годы спустя не мог спокойно говорить про неповторимый ломаный ритм Мамонова, ну «ни у кого не было такого невероятного чувства ритма! Созвучен ритму Вселенной и ритму Бога, как считали суфии, это Африка. Петя человек откровения. У него бескомпромиссность. Это особенно ценится. Оно иногда людей приводило в тюрьму или на виселицу. Гораздо реже – к славе и популярности…»

Но трезвости Африка не терял, он понимал, что «круг ценителей «Звуков Му» ограничен. Он не мог зажигать многомиллионную аудиторию в отличие от Цоя». Ну да и что с того?

С 1985-го у них начались концерты, в основном квартирники. С 1986-го – гастроли по всей стране, от Москвы до самых до окраин, вплоть до Якутии и Владивостока; куда ж, казалось бы, дальше. Первый магнитоальбом в 1988 году записан на даче Александра Липницкого – сколько ж он сделал для «Звуков»! – на Николиной горе.

Вот типичный случай из гастрольных будней, дело было в Свердловске: «Петька (Мамонов П.Н.) был очень зол, что остались без гитариста: тот пьян – лежит тело практически бездыханное. Мамонов со сцены говорит: «Не буду играть, пока мне не выдадут ту суку, которая налила брату спирта!» А в зале думают, что это розыгрыш, смеются… Ладно, играем без гитариста. Потом через какое-то время оглядываемся – а там проспавшийся Лелик со шнуром; всунул – и заиграл безумное соло. Концерт удался на 200 процентов…»

Смешно.

Вот так протекала их гастрольная жизнь.

А потом им повезло по-крупному. В 1988-м в Россию прилетел знаменитый английский музыкант и продюсер Брайан Ино, тот самый, который работал с Дэвидом Боуи, TALKING HEADS, ROXY MUSIC и U2. Он начал смотреть русских музыкантов. В общем, серьезный авторитет. Смотрел, смотрел… Скучал… И тут наш первый эксперт Троицкий познакомил его с Мамоновым.

Артем про это вспоминает и сегодня с горящими глазами: «Видимо, он услышал и увидел что-то такое, чего не видел и не слышал никогда. Музыка группы произвела на него несколько меньшее впечатление, чем собственно личность и визуально энергетическое тело Петра Мамонова. То, что его по-настоящему вставило – это Петя, эта его русская народная скоморошья галлюциногенная история, которой ни у одного западного артиста не найти. В этом есть что-то очень древнее, страшное, языческое и средневековое. Ино вцепился в «Звуки Му», он хотел с ними работать».

Короче, этот Ино спродюсировал в Англии выпуск альбома «Zvuki mu». Диск записывали на Оксфорд-стрит, в студии самого Джорджа Мартина – продюсера «Битлз». За первые три недели только в Англии и США было продано 35 тысяч пластинок «Звуков». Это было то, что без натяжки называется успехом.

Очевидцы, зрители тех западных концертов, вспоминают:

– Не понимая по-русски, народ недоумевал, но все равно веселился, рот до ушей – что это за дикий цирк такой!

Кстати, приблизительно то же самое было и в России, тогда у нас нередко были рецензии на «Звуки му» в таком духе: «Люди с концерта с ощущ, что они ничего не понимают, но это круто».

Наверное, в Англии и Штатах на них смотрели как на диких африканских негров, которые бьют в тамтамы. А еще по всему миру возят шаманов, которые удивляют почтенную публику тувинским горловым пением… Ну и что: успех, он и есть успех.