Альфред Кох - Отходняк после ящика водки

Но вот вечернее солнце садится за соседнюю гору и мы начинаем понимать, что наш проводник заблудился. Теперь искать дорогу в темной тайге бессмысленно, и мы влезаем на гребень хребта. Таким макаром мы не заблудимся и по этому гребню дойдем до ближайшей деревни. Все бы хорошо, но это лишние десять верст. Материм проводника, который сам растерялся и едва не плачет. Адреналинисто. Перспектива заночевать в тайге не кажется заманчивой. Сильно похолодало. Тьма обступает со всех сторон. Главное – не сбиться с пути и все время идти по верху горы.

Приключение, едва начавшись, через пару часов заканчивается: на краю деревни нас встречают джипы, выехавшие навстречу (по рации мы сообщили свои координаты). Не без приключений мы добираемся до турбазы и с остервенением паримся в бане. Во сне я видел пихты и кустарник, пихты и кустарник. Короче, тридцать верст по тайге – и мозги как новенькие. Голова ясная и пустая. Всем рекомендую.

Конечная точка нашего посещения – Сибинские озера. На стыке гор и степи расположено несколько озер, окруженных горами, состоящими из одних только обветренных, округлых камней, нагроможденных друг на друга. Необычное зрелище: кажется, что это какой-то инопланетный ландшафт, – если бы не степь сразу за склонами гор.

Степь такая, как я ее не однажды уже в этих заметках описывал, но с одним интересным добавлением – в ней пасутся табуны полудиких лошадей. Лошади красивые, разноцветные. Есть и вороные, и соловые, и карие. Интересно наблюдать за ними: как они ухаживают за жеребятами; как влюбленные парочки стоят, положив головы на шеи друг другу; как вожак защищает весь табун. Этих лошадей никто не пасет, никто не пытается оседлать. Изредка люди подходят к ним, чтобы подоить кобылку или поймать какого-нибудь конька на мясо.

Естественно, что мы попробовали и местной конины, и кумыса. Как нам рассказали, конину казахи, в отличие от татар, не коптят, а употребляют преимущественно вареную, пополам с бараниной. Бешбармак [25]из конины с бараниной получился отменный, и мы им обжирались, запивая кумысом, чтобы баранина не встала в брюхе колом. Я так привык за эти дни к кумысу, что в Москве тоскую по нему. Мне не хватает этой особой кислинки и ощущения мела на губах.

Еще мы ели плов и лагман. Для этих целей резали барана. Это тоже интересная процедура. Вообще-то я вместе с отцом колол свиней. Так вот, барана режут иначе. Ему не прокалывают сердце как поросенку, а перерезают горло. Не буду останавливаться на подробностях этой процедуры, но скажу, что опытный казах разделывает барана за полчаса так, что на земле остается только одна шкура.

По утрам я бегал по степи, вдоль гор и озер. Кони вдалеке недоверчиво смотрели на меня, а я – на них. Непередаваемо чувство простора, когда ты бежишь уже больше чем полчаса, открылось второе дыхание и в легкие врывается прохладный, пахнущий полынью степной воздух. А вокруг – весна. Еще впереди и июнь, и июль, и август. Не то что сейчас. Все лето впереди, а я бегу, кони фыркают, птички чирикают, ручейки журчат. И нет никакой Москвы, этой крысиной гонки за призрачным успехом, этой литературной поденщины, которой я всегда боялся и в которую попал. Каторга – выдавливать из себя строчки. Все, не буду больше. Я свободен. Как ветер, как вон тот конь. Ни за что не заставите меня больше…

На четвертый день нашего пребывания на Сибинских озерах приехали машины, мы покорно погрузились в них и поехали в Усть-Каменогорск, в аэропорт, а оттуда – в Москву. Так закончился мой бунт против окружающего меня мира чистогана. Впрочем, он, по чести говоря, и не начинался. Эхе-хе. Слаб человек…

А.К.

Модный поэт-падонок Орлуша пока не собирает стадионов, но просторный внутренний двор кафе Gogol, что в Столешниковом, был забит под завязку, что, в общем, тоже неплохо. Шел поэтический турнир: Орлуша сражался с Вадимом Степанцовым, известным поэтом из «куртуазных маньеристов» и группы «Бахыт Компот». Исход боя был непредсказуем до самого конца поединка… В итоге Орлуша был объявлен побежденным. Но его фанаты, которые на матче прыгали по кафе, размахивали своими плакатами и орали, объясняют: их кумир – лучший, и, если судить честно, все победы будут его; станет скучно, турниры сразу кончатся, поэтому для интриги надо специально подсуживать его соперникам, заманивая их на ринг…

Я пошел на турнир как давний поклонник творчества Андрея Орлова и как человек, знакомый с ним лично, мы в конце прошлого века работали с ним в нашумевшем журнале «Столица» (ИД «Коммерсантъ»). Я написал слово «творчество» и тут же понял, до чего оно неточно. Особенно в случае с Орловым. Термин размазывается как каша по тарелке. Здесь не тот случай, когда мальчик с детства на скрипочке и вперед на международные конкурсы, или там с мольбертом вождей или голых баб на продажу. Что тут считать творчеством? Смешные заметки в «МК», которые он на пару сочинял с однокурсником по химическому институту Андреем Васильевым (главным редактором «Коммерсанта»)? Деятельность его как пиарщика на выборах в Думу, в частности Березовского, где-то в кавказских провинциях? Служба в той же «Столице», где его должность называлась, чтоб не соврать, «арт-дирек-тор»? Наконец, сочинение стихов, которые он впервые вывесил на «Литпроме» в декабре 2004-го? (Вскоре после своего 47-го дня рождения, кстати; может, возраст навел его на мысли о том, что пора бы закинуть в вечность какое-то послание. Конечно, проще всего послание передать в дензнаках, завещанных детям и, если повезет, даже внукам; обычно люди стремятся именно так поступать. Но, когда денег нет, приходится прибегать к креативу.) Так что с определением его таланта не все так просто. Возможно, самый главный талант Орлова – его деятельность в амплуа собутыльника, желательно в присутствии девушек. В таком случае время даже без толстяка течет незаметно, поскольку анекдоты, шутки, декламация свежесочиненных стихов, исполнение песен, смешные истории плавно сменяют друг друга. Присутствие девушек – это очень желательно, без этого программа недовыполнится; ухаживания за ними происходят настолько красиво и артистично, с такой высокой энергией, что некоторые люди, у которых он отбивает подруг, даже не обижаются.

Интересно, что впервые такой сценарий проведения пьянки сформулировал Михаил Жванецкий; он мне его изложил коротко на какой-то из богатых корпоративных вечеринок, где был главным блюдом и гвоздем. Значит, условия такие: застолье, в котором участвуют как друзья, так и новые люди (первые невольно подыгрывают, и вторые при такой поддержке тают), и непременно – для поднятия градуса – девчонки, ухаживать за которыми в такой конфигурации легко и просто. Такие комбинации у всех бывают хоть изредка, и выходят счастливые яркие вечера. Главный же талант Орлова в том, что он – внимание! – выступает в роли не случайного участника таких прекрасных ситуаций, но часто их катализатором. В те отрезки вечера, пока его нет, и после того как он ушел – все скучно, обычно, рутина пьянки… В те же часы, что он ведет стол, – феерия! Сам Орлов мне рассказывал, что смысл тут такой: не имея денег, все равно занимать позицию доминирующего самца в стае. Иногда фигуративно, а иногда и буквально, в различных позах. Я давно думаю про Орлова, про то, отчего он такой и все у него так; не раз и не два меня спрашивали: что в нем такого, что вы с ним так носитесь? Полагаю, люди адресовали ко мне вопросы, которые мучили их самих, надеясь таким манером как бы невзначай выпытать у меня секрет такого успеха и воспользоваться чужим ноу-хау.