Эптон Синклер - Нефть!

— Но, тетя Эмма, я не знаю, захочет ли она выйти за меня замуж.

— Да ты с ней когда-нибудь об этом говорил?

— Только изредка. Намеками.

— Советую тебе перестать говорить намеками и спросить ее об этом прямо. Она — очаровательная особа, и ты достаточно серьезен теперь для того, чтобы устроить свою собственную жизнь. Это будет в высшей степени интересная свадьба, и твой отец будет очень доволен. Я думаю, что в конце концов он сам сделает ей предложение, если ты будешь долго упрямиться.

Тетя Эмма с видимым удовольствием несколько раз повторила это предположение, желая дать понять представителю молодого поколения, что сдавать в архив их, представителей прежнего поколения, было еще рано.

Бэнни всегда был рад доставить кому-нибудь удовольствие и после разговора с теткой, обдумав хорошенько ее слова, решил поговорить как-нибудь с Ви. Но это ему не удалось, так как при первой же своей встрече они очень крупно поспорили. Ви только что вернулась от Аннабели и рассказала Бэнни, что ее приятельница была в отчаянии от того, что какой-то подлый журналист поместил в газете свои письма из Вашингтона, в которых он обвинял Верна в том, что он купил президентство Соединенных Штатов, называл договор на нефть Сеннисайдского участка самым крупным мошенничеством этого столетия и требовал, чтобы Верн был подвергнут преследованию. Кто-то из "приятелей" Аннабели прислал ей эту газету, отметив в ней красным карандашом "интересные" письма и надписав на конверте: "Лично". Статья была написана в высшей степени оскорбительным тоном, и имя автора — Даниэль Вебстер-Ирвинг — показалось Ви знакомым. Где она о нем слышала? Разумеется, Бэнни тотчас же удовлетворил ее любопытство, так как иначе она подумала бы, что он от нее скрывает. Дан Ирвинг был одним из его университетских преподавателей, и у него был свой трудовой колледж, который пришлось летом закрыть.

Ви пришла в страшный азарт. Так этот тип "выуживал" секреты от Бэнни! А на уверения Бэнни, что он никогда не упоминал об этом деле ни одному из своих товарищей радикалов, Ви воскликнула:

— Боже мой, боже мой! До чего ты наивен и доверчив, Бэнни! Тебя всякий может провести.

Она решила, что необходимо приложить все старания для того, чтобы скрыть от Аннабели и Вернона, что Бэнни был знаком с этим подлым журналистом и когда-то помогал ему даже деньгами. Если бы они это узнали, то от их дружбы не осталось бы и помину; они были убеждены, что их низко обманули, или же, в лучшем случае, что Бэнни был таким ветреным, беспечным юношей, что с ним нельзя было иметь никакого дела. Ви, очевидно, желала быть такой же честной, романтичной и мелодраматичной, как героиня "Принцессы Пачули". Бэнни все это очень раздражало, и он сказал ей, что, по всем вероятиям, его отец уже сказал Верну об этом деле тогда же, когда узнал это от него, от Бэнни.

В силу всего этого молодой "нефтяной принц" не сделал в этот день предложения "природной аристократке", как называла ее тетя Эмма. Нет! Он ушел от нее и чувствовал себя очень несчастным. Он стремился к Ви всегда, когда они бывали врозь, а стоило им теперь остаться наедине, и оба тотчас начинали раздражаться, и почти все их разговоры кончались слезами. Для того чтобы избежать всех этих неприятностей, ему было необходимо перестать интересоваться радикальным движением, а между тем ум его оставался совершенно равнодушен ко всему, что не было связано с этим последним. Ему очень хотелось повидать Поля и поговорить с ним еще и всячески постараться отговорить его от его вступления в ряды коммунистов. Ему хотелось поехать к Полю и Руфи как-нибудь вместе с Рашелью, послушать все, что стал бы говорить Поль, когда Рашель изложила бы ему свои взгляды на безумные, с ее точки зрения, идеи представителей левого крыла социалистической партии. И ему очень хотелось отправиться на митинг молодежи Социалистической лиги, в должности секретаря которой состояла Рашель. Вот где можно было действительно чему-нибудь научиться — в обществе всех этих молодых людей, которые желали себя развивать и относились к отвлеченным идеям со всей той серьезностью, с какой большинство студентов университета относилось только к состязаниям в футбол и гольф.

Казалось, что изо всех людей, которых знал Бэнни, только одного можно было назвать вполне счастливым человеком, удачником в жизни. Это был Эли Аткинс, пророк "третьего откровения". Сбылось слово в слово обещание, данное последователям "библии Марафона": банкир Марк Ейзенберг, заведующий финансовыми делами Энджел-Сити, тщательно обсудив все важное значение политического влияния Эли, решил пожертвовать большую сумму денег на новую скинию. И вот теперь новое здание было закончено и открыто. И открыто с таким торжеством, какого в истории этой части света никогда еще не было.

Южная Калифорния населена главным образом фермерами, перебравшимися сюда из западной части Америки для того, чтобы умереть среди цветов и солнечных лучей. Без сомнения, всем этим людям хотелось умереть счастливыми и заручившись уверенностью, что и "там" будут цветы и яркое солнце. Этим объясняется тот факт, что Энджел-Сити является гнездом всевозможных религиозных культов и доктрин, а о том, сколько их — вам трудно составить себе представление, пока вы сами всего этого не увидели. Взглянув на объявления, печатаемые в воскресных номерах газет, вы не могли бы удержаться, чтобы не рассмеяться или не заплакать — в зависимости от вашего темперамента. Всюду, где бы ни собрались трое во имя Христа, Будды, Зороастры, Правды, Света, Любви, Новой мысли, Спиритуализма, Психической науки — всюду тотчас же клалось начало новому откровению, обладающему тайными путями спасения.

Эли, по сравнению с большинством других основателей новых форм вероучений, обладал большими преимуществами. Он был настоящим пастырем настоящих стад, а эта профессия имела за собой многовековые традиции. И это носило символический характер: то, что когда-то Эли делал для овец своего отца, он теперь делал для "овец в человеческом образе" Энджел-Сити, собирал их в одно стадо и охранял их от злого волка — сатаны. Он входил на помост с пастушеским посохом в руках, в своих белых одеждах, со звездою, сверкающей в его желтых волосах, и громким голосом созывал своих последователей так же точно, как это делал на холмах Парадиза, когда пас стада отца.

Эли обладал драматическим чутьем и проявлял его в организации живых картин и разных зрелищ, которые приводили в восторг всех его последователей. Всякий раз, когда он рассказывал, как его искушал дьявол, на сцену являлся сам нечистый с хвостом, рогами и копытами. Эли высоко поднимал крест, и дьявол падал ниц и бился лбом о землю, а серебряные трубы звучали в воздухе, и все последователи пророка начинали громко петь "Осанну". А потом Эли призывал к себе детей, и целые сотни малышей в белых платьицах пели хвалебные гимны. Не был забыт также и громадный мраморный сосуд с водой, в котором верующие получали от Эли крещение. Вам ни на минуту не позволялось забывать, что у вас есть душа и что Эли заботился о ее спасении. И вы все время должны были чем-нибудь облегчать его задачу: вставать, наклонять известным образом голову, складывать руки; а если вы были новым членом скинии, то вам полагалось все время держать поднятой вашу правую руку.