Дорис Лессинг - Марта Квест

Под утро Марта проснулась от ощущения холода — она совсем закоченела — и подошла к двери в сад, которая простояла открытой всю ночь. Девушка прислонилась головой к притолоке и, вздрагивая от озноба, залюбовалась усеянным звездами небом. Луны не было. На улицах царила тишина. Вдруг откуда-то донеслось цоканье копыт. Показался маленький белый ослик, запряженный в тележку молочника, которая катилась, дребезжа бидонами, а позади нее бежал оборванный мальчуган лет семи и так громко стучал зубами, что этот звук доносился до Марты даже сюда, через весь сад, и ей казалось, будто мальчик роняет на ходу камушки. Марте стало грустно и тяжело; и то, о чем она размышляла засыпая, представлялось ей сейчас просто вздором: если даже в мире и произойдут какие-то перемены, то совершат их не те люди, с которыми она познакомилась накануне, и при мысли об этом ей стало еще тяжелее. Она закрыла дверь; поскольку уже четыре часа, а к восьми ей надо быть на работе, глупо ложиться спать, решила Марта. Лучше почитать что-нибудь; и она стала рыться в книгах, лежавших грудами на туалетном столике, на обеденном столе и даже на полу. Она искала чего-нибудь такого, что отвечало бы ее состоянию, где говорилось бы и о несчастном чернокожем мальчишке, и об ее собственном безгранично мрачном настроении (которое, как ей было хорошо известно, могло в любую минуту превратиться в столь же безграничную радость), и даже о той малосимпатичной, ни во что не верящей группе людей, которых Джосс вполне заслуженно презирал. Ей хотелось найти объяснение всему этому. Однако названия книг, которые она сейчас перебирала, казались Марте бесцветными, а то, что говорилось в них, не имело никакого отношения к ее жизни. Когда взошло солнце, Марта лежала одетая на полу и переписывала названия книг, рекламируемых в «Нью стейтсмен», — они представлялись ей достойными внимания хотя бы уже потому, что упоминались в этом журнале и на них как бы падал отблеск его славы.

Марта решила, что все же пойдет на следующее собрание «Левого литературного клуба», но с мистером Пайкрофтом будет держаться холодно, как он того и заслуживает, — одна мысль о нем вызывала в ней глубокое отвращение.

Марта как раз собиралась позвонить Джесмайн, когда ее саму позвали к телефону — вещь, казалось бы, самая обычная, но только не в конторе, где работала Марта. Началось с того, что на столе миссис Басс пронзительно затрещал телефонный звонок, так что Марта, уже протянувшая было руку, чтобы взять трубку, отскочила и поспешно вернулась к своему столу: нервы были напряжены, и ей почему-то казалось, что ее ждут неприятности. Она заметила, как миссис Басс сначала с интересом, потом сочувственно взглянула на нее и переключила телефон на кабинет мистера Джаспера Коэна. Она продолжала печатать, то и дело исподтишка поглядывая на Марту, — профессия приучила ее быть сдержанной. Через некоторое время в аппарате раздался щелчок, миссис Басс снова поднесла трубку к уху и переключила телефон на кабинет мистера Макса. А после этого Марту позвали к мистеру Джасперу Коэну, где добрый толстяк сообщил ей, что у нее заболел отец: пусть она скорее бежит домой, — приехала мать и ждет ее. Сначала Марта возмутилась: ну до чего же мать привыкла из всего делать трагедию, оторвала от дела двух занятых людей, и не только их, а и всю контору; но тревога за отца скоро отодвинула на задний план все другие чувства. Она вышла из конторы, сопровождаемая любопытными взглядами, и, чувствуя их на себе, инстинктивно замедлила шаг, чтобы произвести впечатление человека, умеющего держать себя в руках. Миссис Басс, конечно, не преминула заметить, что Марте уже второй раз на этой неделе разрешают отлучаться «по личному делу» и что мистер Коэн — сама доброта.

Марта не помнила, как пробежала то небольшое расстояние, что отделяло ее от дома, и, войдя к себе в комнату, увидела мать, с нетерпеливым волнением поджидавшую ее у двери.

— Наконец-то явилась! — с упреком воскликнула миссис Квест, поцеловала дочь в щеку и объявила: — Твой отец очень болен, в самом деле очень болен, Мэтти.

Марта, как всегда, почувствовала себя виноватой.

— Что с ним? — спросила она.

Она ожидала услышать, что у него обострился диабет или еще какая-нибудь из его болезней, но миссис Квест сказала:

— Ну, видишь ли, мы еще сами толком не знаем. Это выясняют сейчас в больнице. Я оставила его там на один день.

И миссис Квест, достав из сумочки перечень того, что ей надо сделать, стала натягивать перчатки.

— Зачем же ты меня в таком случае вызвала из конторы? — сердито спросила Марта.

— Я не люблю водить машину по городу, придется тебе… — ответила мать.

— Не прикажешь ли мне бросить службу и быть у тебя шофером? — возмутилась Марта.

— Но ведь отец же болен, — раздраженно сказала миссис Квест.

— Мама! — укоризненно воскликнула Марта.

— Мне нужно повидать миссис Андерсон, — быстро проговорила миссис Квест, избегая встречаться глазами с негодующим взглядом дочери. — Мы ведь с ней переписываемся. Не мешало бы и тебе поехать со мной.

— Мама, что же все-таки с папой?

— Я ведь сказала тебе: выясняют. Ему дают барий, — многозначительно пояснила миссис Квест, не без удовольствия ввернув этот термин и желая напомнить дочери, что как-никак, а она была когда-то сиделкой в госпитале.

— Но не могу же я заниматься весь день чаепитием и сплетнями, — поспешно вставила Марта, чтобы не слушать всех тех отвратительных подробностей, в описание которых мать, несомненно, пустилась бы с тем же спокойным самодовольством. — Ты ведь не сказала мистеру Коэну, что я нужна тебе как шофер, не так ли?

— Он был очень любезен, — с улыбкой заметила миссис Квест. — А теперь пошли, Мэтти, живо. Не то мы опоздаем к завтраку.

— Я не намерена везти тебя завтракать к миссис Андерсон, чтобы ты там сплетничала с ней…

Марта чуть не сказала: «за моей спиной». Она чувствовала, как всегда, бессильную злость против матери: стоит ей завести друзей, создать какие-то отношения, как появляется мать и начинает командовать. Вот и сейчас она говорит о своей близости с миссис Андерсон так, точно они закадычные друзья, а на самом деле они впервые встретились на корабле, который вез Квестов в колонию, и с тех пор ни разу не виделись.

— Ну, не упрямься, Мэтти. Чего же тут неестественного, если две матери хотят поговорить о своих детях…

И миссис Квест многозначительно и смущенно посмотрела на дочь.

— Что ты еще задумала? — с неприязнью спросила Марта.

Но миссис Квест, нимало не обидевшись, нетерпеливо бросила:

— Да поедем же, Мэтти, нечего время терять.

— Я не поеду, — со сдержанной яростью ответила Марта.

Взглянув в лицо дочери, миссис Квест торопливо проговорила: