Олег Рой - Обняться, чтобы уцелеть

– О, я смотрю, царь Леонид настроен сегодня по-боевому! – Она кивком поблагодарила официанта в вышитой косоворотке, который подлил ей минералки в опустевший стакан.

– Да, Ксю, – подтвердил Голубев. – Я решил для себя, что буду бороться до конца. Как мой тезка-спартанец. Не выйдет с Серебряным – буду сражаться с болезнью. Теперь, когда ты рядом, я могу горы свернуть…

– Можно подумать, ты без меня этого не мог! – Она сделала большой глоток из своего стакана.

– Знаешь, мне тут на днях одна мысль в голову пришла… То, что я возглавил Завод, и все остальное произошло именно благодаря тебе. Ты тогда так больно меня ранила… И если бы я не занялся делом, то просто не знаю, как бы вообще пережил наш разрыв.

Ее вилка застыла в воздухе.

– Так что же, получается, я была права? Если бы мы были рядом, ты ничего бы не достиг?

– Не болтай ерунды! – возмутился Леонид. – Вроде большая умная девочка, а иногда такую ахинею несешь…

Она хотела что-то ответить, но он жестом попросил ее замолчать.

– Тихо! Кажется, приехали!

– Да, точно! Вон Ле… То есть, я хотела сказать, вон твое тело.

Лже-Голубев появился с большой шумной компанией, но Леониду настоящему никто в ней не был знаком, и это его почему-то обрадовало. Впрочем, нельзя сказать, что Глеба Серебряного окружали совсем уж неизвестные люди, – за один стол с ним уселись знаменитый певец, светская львица, чье фото постоянно появлялось на страницах глянцевых журналов, и узнаваемый политик. Последний был в центре внимания, видимо, как предположили Ксения и Леонид, праздновал какое-то событие в узком кругу.

– А наш общий друг времени не теряет, – констатировал Голубев, подцепив на вилку оставшийся кусочек рыбы. – Ишь, какие знакомства завел…

– А я думала, это твои бывшие приятели.

– Нет, я ни с кем из этих людей не общался… Ну что же он медлит, черт возьми!

– Ты о ком? – не сразу поняла Ксю.

– Да об отражении, чтоб его… Почему он сидит как в гостях, почему не подходит к нему?

Тот, о ком шла речь, уловил негодование хозяина. Встретил его взгляд, кивнул. Неторопливо поднялся и медленно направился в нужный конец зала. По его виду не оставалось сомнений, что делать это ему совершенно не хочется.

– Давай опять выпьем, что ли! – Ксения подняла бокал с красным вином. – За успех нашего дела.

Голубев чокнулся с ней и машинально сделал несколько глотков, не отрывая взгляда от зеркала. То, что там происходило, ему не слишком нравилось. Его отражение, имевшее облик загримированного Кирилла Рощина, пыталось заговорить с отражением человека, выглядевшего так, как совсем еще недавно выглядел он, Голубев. Но отражение Глеба Серебряного, похоже, не желало идти на контакт.

– Ну что? Что они там? – нетерпеливо спрашивала Ксю. Она сидела спиной к зеркалу.

– Да ничего хорошего, – хмуро отвечал Леонид. – Похоже, он вообще не хочет разговаривать с ним. Мой что-то пытается втолковать ему, а он вроде даже и не слушает… Постой, поднял голову, что-то отвечает… Нет. Это он кричит на моего, жестикулирует, явно прогоняет прочь.

– Хорошо еще, что Серебряный тоже сидит спиной к зеркалу и не видит, что там происходит… – заметила Ксения. – Да ему и не до этого, вон как бурно он веселится. А эта моделина слева от него так и виснет на нем, тьфу, смотреть противно!

Отражение Голубева тем временем повернулось к своему хозяину и бессильно развело руками. «Извини, но я сделал все, что мог!» – говорил этот жест. Рассерженный Леонид знаком приказал ему продолжать. Скорчив недовольную мину, оно все же вернулось к отражению того, кто сидел за большим столом, и снова попыталось заговорить с ним. А тот, видимо, огрызнулся, решительно поднялся, оттолкнул несостоявшегося собеседника и направился прочь.

– Ну все… Это конец, – тихо проговорил Голубев.

– Не получилось? – От отчаяния карие глаза Ксении наполнились слезами.

– Нет, он уходит… Но постой! Кто это? О господи!

Глазам Леонида предстало удивительное зрелище. Просторный зал ресторана в одно мгновение, словно в кино, заполнился людьми. То есть, конечно, в этом, реальном, зале, где они находились, не произошло ничего подобного, но там, в зеркале, вдруг появилась целая толпа, преградившая путь отражению Глеба Серебряного. Молодая женщина в пышных локонах и декольтированном бальном платье, офицер времен Первой мировой войны, старуха в чепце и наряде, точно из оперы «Пиковая дама», юноша с коком и в свитере с оленями, тоненькая девушка в алой кумачовой косынке… Возглавлял все это странное шествие старик в напудренном парике, камзоле, коротких панталонах, чулках и туфлях с бантами.

– Так это же… это отражения масонов и их потомков, жертв Серебряного, – узнал Леонид. – Ох, Ксюха…

Отражения толпой окружили своего незадачливого собрата. Он сначала сопротивлялся, что-то говорил, оживленно жестикулировал, но через некоторое время сник и вяло и покорно слушал то, что внушал ему пожилой человек в парике – Голубев догадался, что это было отражение Магистра «Ложи пятерых». Леонид с волнением наблюдал за развитием событий, а Ксения с такой же тревогой следила за ним.

Беседа в зеркале продолжалась довольно долго, накал страстей не утихал. К тому же многочисленные отражения, толпясь, то и дело заслоняли от Леонида его собственный бывший образ, и он никак не мог понять, что же все-таки происходит… Но вот толпа расступилась. У отражения Серебряного вид был подавленный, но у остальных – явно торжествующий.

– Кажется… – неуверенно проговорил Голубев.

– Неужели?.. – радостно вскинула ресницы Ксю. – А ну, рассказывай!

– Подожди, подожди! – Леонид не торопился верить собственным глазам. А меж тем толпа в зеркале исчезла так же внезапно, как и появилась. По ту сторону стекла остались лишь образы ничего не подозревающих посетителей ресторана и официантов. Отражение Серебряного понуро вернулось на свое место. Зато уж отражение Голубева не стало скрывать своих эмоций. Оно запрыгало на месте, замахало руками и заорало во весь голос, так, что Леонид даже испугался, не услышат ли его остальные:

– Получилось! Ура! Получилось!

– Боюсь, как бы наша радость не оказалась преждевременной! – говорил спустя некоторое время Леонид, стоя перед зеркалом в номере своего отеля.

– Чего это ты вдруг? – удивилось его отражение. – Пока вроде все идет по плану… Раиса регулярно подсыпает в кофе препараты, и они действуют. Серебряный уже заволновался. И дважды жаловался своему отражению на недомогание, очень похожее на то, что он чувствовал в теле Кирилла Рощина. А отражение, как и было приказано Магистром, делало озабоченное лицо и советовало обратиться к врачу. А еще оно постоянно подогревает в своем хозяине мысль, что страшную болезнь он как бы захватил с собой из предыдущего тела…