Олег Рой - Мир над пропастью

Само собой его пригласили в дом – поесть. Анюта поднялась к себе отнести купленные в зоопарке открытки и перо павлина, Игорь и Альбина занялись приготовлением ужина.

– Скажите, Игорь, а у вас есть семья? – спросила она вдруг, красиво раскладывая на тарелке кусочки соленой рыбы.

– Нет, – коротко отвечал он.

– Тогда, может, вы… – она запнулась. – Может, поживете еще немного у нас?

– Но… – начал было он, но она не дала ему договорить.

– Вы ведь сказали, что собираетесь пробыть в Москве еще какое-то время? Так оставайтесь здесь. Конечно, мы живем не в центре и, по большому счету, даже за пределами города, но ведь вы на машине!

– Это неудобно, Альбина… – замялся он.

– Что же тут неудобного? Ведь вы родственник. Единственный родственник Максима. Вы одиноки, про нас с Асей и говорить нечего… А так всем троим нам будет не так тоскливо. И еще, не забывайте, вы обещали научить меня водить машину.

– Но что скажет она? Аня?

– Думаю, она не будет против.

Вскоре Анюта спустилась в кухню, и, прежде чем все сели за стол, Альбина поинтересовалась у дочери:

– Ася, я хотела бы, чтобы дядя Игорь некоторое время пожил у нас. Ты не возражаешь?

Девочка вновь подняла глаза, и у Игоря в который раз сжалось сердце. Ее молчание длилось, казалось, целую вечность. Игорь перестал даже дышать в ожидании приговора. Наконец, Аня-Настена проговорила:

– Ну почему нет? Пускай живет.

Со стороны это все показалось бы очень странным. Мужчина и женщина, еще довольно молодые, поселились под одной крышей. Они спали в соседних комнатах, вместе проводили время, остававшееся у Игоря свободным после ночной работы и сна. Но при этом ни один из них не делал ни малейшего шага к сближению. Казалось, ни Альбине, ни Игорю даже не приходила в голову подобная мысль. Они действительно вели себя и относились друг к другу, как родственники. Да еще кровные. Скажем, брат с сестрой.

На работе, конечно, заметили, что он больше не ночует на стоянке. Тамара Юрьевна одобрительно кивала головой, а Даша выглядела расстроенной.

Игорь испытывал смешанные чувства. С одной стороны, ему было неловко, он постоянно боялся, что его обман раскроется. Первые несколько дней в особняке Волоховых он постоянно находился в напряжении, ожидая расспросов, но их не последовало. Очень скоро стало ясно, что Альбину больше интересует он сам, нежели его возможные отношения с Максимом. Даже настырная бывшая теща Зоя Геннадиевна, которая ежедневно звонила и иногда приезжала, не донимала его подобными разговорами. А уж когда она отбыла в свою Италию, он и вовсе вздохнул свободно.

Потому что Игорю в этом доме нравилось. Разумеется, не из-за того, что принадлежал особняк весьма состоятельным людям (хотя, что греха таить, комфорт и современная обстановка очень украшали жизнь). Игорю Быкову было приятно, что впервые за долгое время его снова кто-то ждет. Почти всю свою жизнь он прожил в семье, среди людей – и теперь психологически не мог возвращаться в пустую квартиру. А здесь, в доме на Рублевском шоссе, по вечерам всегда горел свет. Утром, после ночной смены, он на цыпочках шел в свою комнату, чтобы не разбудить Аню и Альбину. А когда, выспавшись, вставал где-то после полудня, хозяйка всегда ждала его на кухне со свежесваренным кофе и горячим завтраком. Она все время была дома, как и Ася. Стояло лето, и в школе, разумеется, были каникулы. А от занятий конным спортом Волоховы отказались, как решил сначала Игорь, из экономии.

Из деликатности он не обсуждал с Альбиной финансовых вопросов. Но заподозрил, что после смерти Максима положение семьи пошатнулось. Он плохо разбирался в подобных вещах и не знал, в чем тут дело. Может, для вступления в наследование им нужно было выдержать какой-то срок. Черт его знает, как у них, у богатеев, принято… А может, Максим просто ничего не оставил. Это тоже было не исключено. Вдруг все деньги оказались вложены в бизнес?

Словом, на другой же день после посещения зоопарка Игорь заехал в Гольяново, собрал свои вещи и, как выражался его озерский приятель Серега Бугров, «растряс свою нычку». Он сам удивился, какая немалая сумма скопилась у него за время жизни в Москве. Зарабатывал он у Якова очень прилично, а тратить почти не тратил. Просто не на что было. Ведь даже питался он в основном бесплатно, на кухне ресторана.

Вернувшись в особняк, он положил на стол перед Альбиной пятьдесят тысяч.

– Раз уж вы решили меня тут приютить, то вот вам на первое время, – сказал он.

Альбина вспыхнула, хотела что-то возразить, но, подумав, забрала купюры и горячо его поблагодарила.

Она вообще часто вела себя очень нетипично для женщины, живущей на Рублевке. На этих дамочек Игорь на своей работе насмотрелся. Альбина не походила ни на бизнес-леди, ни на взбалмошную миллионершу, ни на светскую львицу. Она всегда держалась доброжелательно и сдержанно и, что особенно удивляло Игоря, казалось, чувствовала себя в собственном доме как будто чужой. Словно все, что ее окружало, не принадлежало ей, а лишь было дано во временное пользование.

Нельзя сказать, что они мало общались, но разговаривали в основном на отвлеченные темы – о постоянно меняющейся погоде, об ужине, о телепередачах и происходящих в мире событиях. Ничего личного – ни о нем, ни о ней, ни о покойном Максиме. Но, как ни странно, это не воспринималось как отчуждение. Даже наоборот – им всегда находилось, что обсудить.

С девочкой было намного сложнее. Она дичилась, держалась по-прежнему скованно, даже настороженно. Однако Игорь вскоре понял, что это относилось не только к нему. Скорее ко всему окружающему миру.

Он все время невольно сравнивал ее с Настеной. Его дочка застенчивой никогда не была. Но, как знать, может, доживи она до переходного возраста, с ней сейчас происходило бы то же самое…

Его удивляло, что кроме внешнего сходства, у девочек не было почти ничего общего. Как он ни искал. Голос, манеры, движения, интонации, интересы – никаких точек соприкосновения. Аня презирала мягкие игрушки и охотно ела ненавидимую Настей гречневую кашу. Ей не нравился «попсовый» розовый цвет, который Аська обожала, у нее почти не было друзей, и практически все свое время она проводила у домашнего кинотеатра или за компьютером. Настене же телевизор разрешали смотреть не более часа в день (в основном это были мультики), а о компьютере в семье Быковых даже и не помышляли. Анюта казалась на удивление толковой и рассудительной для своих лет. Как ни любил Игорь свою дочурку, он вынужден был признать, что до такой глубины суждений Насте, конечно, было расти и расти… Разговаривать с дочкой Альбины было интересно – не забавно и умилительно, как со всеми детьми, а именно интересно. Впрочем, удавалось это нечасто. В его присутствии девочка обычно молчала и практически никогда не оставалась с ним наедине.