Элизабет Гилберт - Есть, молиться, любить

— Почему ты никогда не приводишь своего друга познакомиться? — спросил он сегодня.

— Он был здесь, Кетут. Правда был. И ты сказал, что он тебе понравился!

— Не помню. Он богач, твой парень?

— Нет, Кетут. Не богач. Но денег у него достаточно.

— Среднебогатый? — Старик хочет, чтобы ему предоставили точный бухгалтерский отчет.

— У него есть деньги.

Мой ответ, кажется, раздосадовал Кетута.

— Если ты попросишь у него денег, он даст тебе или нет?

— Кетут, да не нужны мне его деньги. Я никогда не беру деньги у мужчин.

— Ты с ним каждую ночь? — Да.

— Хорошо. Он балует тебя?

— Очень.

— Хорошо. Ты занимаешься медитацией?

Да, я по-прежнему медитирую каждый день, выскальзывая из постели Фелипе и перемещаясь на диван, где сижу в тишине и возношу благодарность за все, что у меня есть. На улице крякают утки, семеня сквозь рисовые поля, переговариваясь и плескаясь в воде. (Фелипе говорит, что стаи балинезийскихуток всегда напоминали ему бразильянок, дефилирующих по пляжам в Рио: они громко болтают, все время прерывая друг друга и горделиво виляя бедрами.) Я пребываю в таком расслаблении, что погружаюсь в медитацию, как в ванну, приготовленную любимым. Обнаженная, на утреннем солнце, в одном лишь накинутом на плечи одеяле, я растворяюсь в этой благости, балансируя над бесконечностью, точно крошечная ракушка на кончике чайной ложки.

Почему жизнь когда-то казалась столь сложной?

Как-то раз я звоню в Нью-Йорк своей подруге Сьюзан и выслушиваю очередные подробности ее очередного романа на фоне завывания полицейских сирен — типичных звуков большого города. И мой голос становится похожим на прохладный, ровный тон ночного радиодиджея с какой-нибудь джазовой станции, когда я говорю Сьюзан, чтобы она забыла о нем, что ей нужно понять, что в жизни все и так совершенно, что во Вселенной все предусмотрено и вокруг лишь мир и гармония…

Тут Сьюзен говорит — и я не вижу, но знаю, что при этом она закатывает глаза:

— Такое может сказать только женщина, испытавшая сегодня уже четыре оргазма!

Ho через несколько недель веселью и играм приходит конец. После стольких бессонных ночей и слишком усердных занятий сексом организм не выдерживает, и меня атакует неприятная болезнь — инфекция мочевыводящих путей. Типичное последствие чрезмерных сексуальных утех, особенно в том случае, если человек не привык к сексуальным излишествам. Как и все неприятности, приступ случился внезапно. Однажды утром я гуляла по городу по своим делам, как вдруг ощутила жгучую боль и жжение, заставившие меня согнуться пополам. Такие напасти случались со мной и раньше, во времена бурной молодости, поэтому я сразу поняла, в чем дело. На минуту меня охватила паника, — такие инфекции могут быть весьма болезненными, — но потом подумала: слава Богу, моя лучшая подруга — врач, и рванула к Вайан.

— Я заболела! — объявила я.

Вайан посмотрела на меня и тут же диагностировала:

— Кто-то слишком много занимался сексом, вот и заболел, Лиз. — Я застонала, закрыла лицо руками, сгорая от стыда.

Она прыснула:

— От Вайан ничего не утаишь…

Меня здорово скрутило. Любой, у кого была такая инфекция, знает, что это за ужасное ощущение, а кто ни разу не испытывал эту специфическую боль… можете сами придумать для ее описания какую-нибудь жуткую метафору, желательно с использованием словосочетания «раскаленный прут».

Подобно ветеранам пожарной службы и хирургам «Скорой помощи», Вайан никогда не спешит. Она методично нарубила травки, отварила какие-то корешки, перемещаясь от кухни ко мне и предлагая одно теплое, коричневое, отвратительно пахнущее варево за другим:

— Пей, детка…

Пока закипала следующая порция, она села напротив, бросила на меня хитрый порочный взгляд и воспользовалась случаем сунуть нос не в свое дело.

— Не боишься забеременеть, Лиз?

— Это невозможно, Вайан. Фелипе сделал вазэктомию.

— Фелипе сделал вазэктомию? — вымолвила она с таким изумлением, точно хотела спросить: «У Фелипе вилла в Тоскани?» (И кстати, я разделяю ее чувства.) — На Бали очень сложно заставить мужчину сделать такое! И вечно женщины должны заботиться о том, как бы не забеременеть.

(Хотя в последнее время рождаемость в Индонезии упала благодаря блестящей программе по контролю за рождаемостью: правительство пообещало любому мужчине, который добровольно сделает вазэктомию, новый мотоцикл… хотя как-то неприятно думать о том, что ребятам приходится ехать на новом мотоцикле домой в тот же день!)

— Секс — это весело, — размышляла Вайан, наблюдая, как я корчусь от боли, прихлебывая очередной домашний отвар.

— Да, Вайан, спасибо. Обхохочешься.

— Да нет же, секс — это весело, — не унималась она. — Люди ведут себя очень смешно. Когда любовь только начинается, все ведут себя так Хотят слишком много счастья, слишком много удовольствия, пока не заболеют. Даже с Вайан такое случается, когда она влюбляется. Равновесие теряется.

— Мне так стыдно, — говорю я.

— Нечего стыдиться, — отвечает она и добавляет на безупречном английском (и с безупречной балинезийской логикой): — Время от времени терять равновесие ради любви вполне естественно, если живешь гармоничной жизнью.

Я решила позвонить Фелипе. Дома у меня были антибиотики, экстренный запас, который я всегда беру с собой в путешествие на всякий случай. Поскольку раньше со мной подобное случалось, я знаю, как опасны могут быть такие инфекции, иногда поражая и почки. И в Индонезии мне это было совершенно ни к чему. Поэтому я позвонила ему, рассказала о случившемся (он пришел в ужас) и попросила привезти мне таблетки. Не то чтобы я не доверяла врачебным навыкам Вайан — просто слишком уж больно мне было… Вайан сказала:

— Не нужны тебе западные таблетки.

— Но может, так лучше, на всякий случай…

— Подожди два часа, — попросила она. — Если лучше не станет, выпьешь свои таблетки.

Я неохотно согласилась. По опыту, чтобы вылечить подобную инфекцию, требуется несколько дней, даже если пить сильные антибиотики. Но мне не хотелось расстраивать Вайан.

Тутти играла в лавке и то и дело приносила новые картинки домов, чтобы подбодрить меня, и гладила меня по руке с сочувствием, на которое только способна восьмилетняя девочка.

— Тетя Элизабет заболела? — слава богу, она не знает, из-за чего я заболела!

— Вы уже купили дом, Вайан? — спросила я.

— Нет еще, милая. К чему торопиться?

— А как же тот участок, что ты присмотрела? Ты же вроде собиралась его купить.

— Оказалось, он не продается. И слишком дорого.

— А другие варианты у тебя есть?

— Не думай об этом сейчас, Лиз. Давай лучше я быстро тебя вылечу.