Алексей Иванов - Блуда и МУДО

Розка ждала Моржова, негодяя и бабника, а Милена обратно сошлась с Манжетовым. Это было странно, потому что звезда Манжетова закатилась. И Щёкин считал, что вовсе не Моржов закатил эту звезду. Манжетов был виноват сам. Он чего-то нахимичил с деньгами департамента, планируя покрыть свои делишки созданием Антикризисного центра. Но на Манжетова уставилось государево око, привлечённое ябедой девок из Троельги. Аферу с американцами и сертификатами око проигнорировало, но Манжетова, попавшегося оку, приподняли за штаны. Однако опустили его мягко. Всего-то понизили в должности до заместителя директора департамента. Так как директора не назначили, Манжетов получился исполняющим обязанности самого себя с сохранением прежнего оклада. Из этой странной позиции (в сравнении с которой изгибы «Камасутры» выглядели наивной архаикой) создавать Антикризисный центр Манжетов уже не мог. И МУДО, подобно битой посуде, живущей два века, продолжило своё безуспешное процветание под бодрым руководством Шкиляевой, неувядающей хризантемы народного образования.

Щёкин думал, что Манжетов и Милена выдавят его с работы за то, что в Троельге он слишком многому оказался свидетель. Но никто Щёкина не тронул. И Щёкин понял, что его безопасность – прощальный подарок Моржова, не имевшего ничего получше.

Наверное, поначалу Манжетов с Сергачом решили, что Моржов увёл их невест, рассказав об участии женихов в блядском бизнесе. Иного компромата за собой они не видели, а признать превосходство Моржова не хотели. И они отплатили Моржову той же монетой – отправили моржовскую шлюшку на встречу с бывшими невестами. Но Моржов побеждал честно. Он честно ничего не говорил Милене про похождения её суженого. И когда Моржов самоустранился, у Милены не осталось причины отвергать Манжетова. Про шлюх она не знала, а крах Антикриза – это форс-мажор. Манжетов не виноват, что Милена сама по собственной глупости написала на него кляузу, из-за которой форс-мажор и накликался. Милена простила форс-мажор, потому что Манжетов простил кляузу. И ещё потому, что он любил Милену.

Манжетов не был подонком. На благородство Моржова, промолчавшего, когда было надо, он ответил своим благородством, пощадив моржовского друга. Щёкин остановился посреди волейбольной площадки. Моржов, не раздумывая, срубил Лёнчика, будто на всём скаку саблей снёс врагу голову. И оставил без возмездия Сергача и Манжетова, потому что оба они всё-таки любили девок, которых Моржов у них отнял. Пусть по-уродски любили, но как уж умели. Через это и спаслись. Щёкин помнил моржовский ПМ. Моржов соблазнил Сонечку, и Сонечки ему вполне хватило бы на летнюю смену, но он не остановился и соблазнил Розку с Миленой. Он же сам повторял себе щёкинское правило: «Брать – так литр!» Моржов убил Лёнчика и не остановился бы, развязав поясок: за свою несчастную шлюшку он убил бы и Сергача, и Манжетова. Но не убил. Отступил, как ледник. Потому что Сергач не нуждался в девках (хотя не отказался бы от новых) и лип к Розке по любви. Потому что Манжетов не нуждался в деньгах (хотя не отказался бы от больших) и Милену подтягивал к себе тоже по любви. За свою любовь, за свои пиксельные мысли эти идиоты и сгубили неповинную шлюшку. А Моржов ушёл, чтобы их простить. Женщин он найдёт себе везде, а вот способность простить – везде, кроме города Ковязина. Наверное, он говорил себе именно так. А Щёкин сомневался в его правоте. Не «кроме Ковязина», а «кроме Земли». Кроме Земли.

Щёкин, щурясь, посмотрел на низкие облака, за которыми стеклянно желтел ноябрьский закат. Может, Моржов-то как раз и был тем человеком, в которого приземлился инопланетянин с Ориона, оплативший смену в Троельге? Моржов лёгок на подъём, не женат. Взял да и улетел с инопланетянином к нему в другую галактику. Подумал: если он не женат, то никто и не станет по нему скучать… Щёкин вздохнул. Если бы он был богат, хотя бы как Манжетов, он купил бы себе снегоход. И на снегах заброшенных полей у деревни Колымагино колеями снегохода он нарисовал бы огромный, как в пустыне Наска, иероглиф. Чтобы видно было с орбиты и даже с Ориона. Моржов бы понял, что означает этот иероглиф. Он означает: «Ладно, так и быть… Ты ни перед кем не виноват. Никто не виноват перед тобою. Но без тебя плохо. Просто найдись».