Наташа Королева - Мужской стриптиз

– Смелее, смелее, – засмеялся механик. – Мы будем его переделывать, пока не покорим мир.

Впервые она поняла, что означают слова «легкий в управлении». Эта машина походила на верткую канонерку, а предыдущая – на неуклюжий линейный крейсер. Велик послушно встал на дыбы. Затем так же послушно задрал зад, развернулся на месте…

– Владислав – наш художник, – Насте представили третьего участника совещания. – Он не просто художник, а Мастер. За его костюмами стоят в очередь, а что он творит со светом, со звуком? Это чудеса… Владислав, сколько лет жизни мне стоило, чтобы переманить тебя в команду?

Четверо засмеялись. Настя готова была их всех расцеловать. За исключением Арины с ее бархатным голосом и подозрительной привычкой стоять к Марку слишком близко.

– Начнем завтра утром, – постановил продюсер. – У нас месяц, чтобы отработать генеральную линию.

– Какая будет линия? – деловито спросил Владислав.

– Она хочет прыгнуть, – в тон ответил продюсер. – Пусть прыгнет. Сначала недалеко.

– На этом? – замялась Арина, имея в виду велосипед.

– Она хочет прыгнуть, но не понимает, как.

– Мы видели, что она делает, – кивнула Арина. Серьезно кивнула, без ноты насмешки.

– С трапеции на наклонный канат? – Потапов развернул чертеж, прижал ватман магнитом. – Если бы я не работал тут столько лет, сказал бы, что это невозможно.

– И в полной темноте? – уточнил Владислав. – Тогда жонглирование нам ни к чему.

Настя могла лишь молча удивляться. Команда уже работала, шестерни вертелись у них в мозгах. Потапов наносил быстрые штрихи, художник отступил на шаг, разглядывал девушку сзади, точно опытный портной, готовый снять мерку. Марк отобрал карандаш, легко добавил что-то к запутанному рисунку.

– Обалдеть, – тряхнула стрижкой Арина. – Я возьмусь за это. Но это не совсем то, что мы видели.

– Это совсем не то. Это то, что я вижу, – категорично отрубил Марк. – Никаких дурацких стоек, это не атлетика. Это будет чистый ужас.

– А страховочные лонжи? – Механик снял и надел очки.

– Тогда уж – сетку? – предположила постановщи-ца трюков.

Настя набралась смелости, чтобы вставить слово. Ей вовсе не хотелось прощаться с летающими факелами, на укрощение которых ушло столько времени. Еще обиднее было прощаться со стойкой на руках. Но команда ее хозяев работала в таком темпе, что девушка просто не успевала вмешаться.

Да, именно хозяева. Хозяева номера, иначе не скажешь!

– То есть мы упираем на жанровый синтез? Акробатика, жонглирование, антипод?

– Важнее – хореография. Девочка пластичная, эффектно смотрится, – возгласил Владислав. – И я бы не советовал худеть. Так даже острее…

– Пусть хореография. – Кивок Арины. – Но меня заботит равновесие…

– Вот именно, – включился Потапов. – С обычным канатоходцем все ясно, там шест-балансир. На провисшей проволоке работают мышцы ног, так? Условно говоря… – Он снова принялся чертить. – Вот точка опоры, примерно здесь центр тяжести тела. Вектор достаточно короткий, но на велосипеде это втрое сложнее. Вы же хотите, чтобы канат не провисал?

– Если канат провиснет, ее швырнет вверх, – задумался Марк.

– А вы еще и сальто хотите? – непонятно, к кому седовласый Потапов обращался на «вы». – Какой ширины мне делать обод, чтобы наверняка поймать канат?

– Может, заменить факелы каскадными мячами? – предложил Владислав. – Или поиграем с костюмом? Как насчет Арлекина?

– Верная мысль, – одобрила Арина. – Нежный такой Арлекин, что-то даже эротичное, с повязкой…

– У девочки потрясающее чувство равновесия. – Марк обернулся, словно только что вспомнил о ее присутствии. – Арина, если ты добьешься спуска в стойке на голове, это будет фурор.

– Ты хочешь сразу предложить ее Ги? – подняла красивые брови постановщица.

– Сегодня предлагать нечего, – отрезал Марк, и Настю словно окатило ледяной водой. – Но и в России ей делать нечего. Раз мы взялись, все получится.

– Раз ты взялся, – подчеркнул Владислав. – Вам, барышня, невероятно повезло. Когда Марк берется, осечек не бывает. Те, кого он продал за границу, с позором не возвращаются.

– Поехали, покушаем? – опомнился Марк. – Кстати, Настя, у вас очень приятная мама. Мне понравилось, как она за вас болеет. Не дрожит, а именно болеет.

В тот вечер он еще звал ее на «вы». Волнующе и трогательно, на «вы». Под запрещающий сигнал он выскочил из машины и приобрел ей охапку цветов. Продавщицы его узнали, разулыбались. Накануне они смотрели очередное шоу с вручением каких-то премий…

После цирковой духоты Настя жадно вдыхала вечернюю столицу. В ароматном кожаном салоне «мерседеса» сплетались звуки свинга. Огни Кремля купались в Москве-реке, мириады фар неслись навстречу, сталинские высотки загадочно перемигивались в темноте.

– Позвольте, я вам покажу одно забавное место?

Он ухаживал, как граф… нет, как герцог из волшебного французского фильма. Золушка недоверчиво оглядывала крахмальные пирамиды салфеток, слушала перезвон бокалов, впитывала разноязыкий флирт.

– Вон там – университет, а там – светится Останкино, а Арбат отсюда не видно, но завтра… – Марк увлеченно рассказывал, и, повинуясь его тонким, сильным пальцам, она согласно поворачивала голову, переспрашивала, смеялась и печалилась.

– Вы слышали о «Цирке Дю Солей»? Я сотрудничаю с ними пятый год. Там, в Канаде, сильнейшая команда, они собирают уникальные номера по всему миру…

Доброхоты успели ей донести, сколько ему лет, и что был женат, и что очень любит дочь от первого брака, и откуда, из какой немыслимой дали, приехал покорять Москву.

И сколько женщин увивается вокруг. Но в тот вечер его прошлое и его бывшие не казались чем-то важным. В тот вечер родилась команда.

– Если удастся пробить вам контракт, это означает минимум два года поездок вместе с шоу… У «Цирка Дю Солей» несколько программ, и наших ребят там немало. Русские артисты – лучшие, и вы должны…

Она несколько раз намеревалась его перебить. Что-то смутное пробегало, что-то царапающее… Она хотела сказать – это ведь мой номер, это ведь я придумала – так прыгнуть. Это ведь Я должна решать, как лучше…

Но не сказала.

Потому что в тот вечер не только родилась команда. В тот вечер броня окончательно рухнула.

– На фиг, на фиг, на фиг… – твердил Сергей, возвращаясь по обледенелой дороге домой.

– На фиг, на фиг, на фиг, – повторял он и на следующий день, хотя в офисе царили привычная тишь и благолепие.

Цвиркали за окошком раскормленные мохнатые воробьи, секретарша Варенька в перманентном экстазе листала диковинный журнал «Бурда». В приемной, поливая ковры грязью, точно забитые некрасовские холопы, толпились желающие сдать деньги.