Пол Стретерн - Деррида за 90 минут

Одним из наиболее глубоко укорененных скрытых смыслов западной философии является базовое правило логики, часто именуемое законом исключения третьего. Это правило — своего рода ключ к понятию идентичности, и в первой своей формулировке, данной Аристотелем, звучит так: «Между утверждением и отрицанием третьего быть не может». Другими словами, выска зывание может быть либо истинным, либо ложным, оно не может быть ни тем, ни другим, или же и тем, и другим одновременно. Исключения из этого правила были замечены задолго до Дерриды.

Например, предложение «это высказывание является ложным» является логически противоречивым при соблюдении всех формальных условий. Предложение «Он неуклюже улыбнулся» можно толковать и как лишенное смысла (вследствие неправильного приложения категорий), и как обладающее метафорическим, поэтическим смыслом (описание улыбки пухлого младенца).

Вообще все поэтические высказывания, да и образы искусства в целом, противоречат правилу исключения третьего. Возьмем, к примеру, знаменитое шекспировское: «Весь мир — театр / все люди в нем актеры». Разумеется, мир не представляет собой деревянную сцену, вокруг которой сидят зрители, но в определенном метафорическом смысле мы играем в жизни, подобно тому как актеры играют роли в театре. Образ, как и картина, в одно и то же время и не является, и является тем, что изображает. Помимо этого существуют еще метафизические высказывания, которые не возможно проверить («за пределами нашей Вселенной находится вечность»); другие высказывания могут быть правильными с точки зрения грамматики, но лишенными всякого смысла («Собирались северные столы сурово снять стопы со стены»).

Но Деррида пошел еще дальше. Он полагал, что вся предшествующая ему философия заблуждалась, пытаясь отыскать некую заложенную в «сущности вещей» истину. Вместо этого стоило бы заняться анализом используемого в философии языка. А язык не обладает какой-либо существенной связью с объектами или даже идеями, которые он призван называть и описывать. Язык — это всего-навсего система, состоящая из отличающихся элементов, и именно из этих различий и образуются значения и смыслы. Все оттенки смыслов, имеющиеся в языке, совершенно невозможно загнать в простые рамки логики идентичности.

Деррида объявил, что вся западноевропейская мысль и особенно философия базируется на принципе бинарности, имплицитно заложенном в законе об исключении третьего. Наша концепция определения целиком строится на оппозици ях. Высказывание может быть либо истинным, либо ложным. Что-либо может быть либо живым, либо неживым. Находиться оно может либо снаружи, либо внутри, сверху или снизу, высоко или низко, слева или справа. И так мы все делим на оппозиции и классифицируем полученный опыт, чтобы придать ему смысл: позитивное/негативное, общее/частное, тело/разум, женское/мужское.

Очевидным недостатком данного метода является то, что значение каждого термина здесь напрямую зависит от значения другого. Другими словами, процесс определения превращается в замкнутый круг, он соотносится скорее с самим собой, нежели с реальностью, которую призван описывать. Деррида видел в этом общую погрешность законов логики и всей системы мышления.

Они основывались на метафизической предпосылке, что якобы описывают некую реальность и что элементы этой реальности логически взаимосвязаны.

Структура логики автоматически накладывалась на реальность. При подобном образе мыслей априори подразумевались не только существование некоей истинной реальности, где «присутствовала» абсолютная истина, но и логич ность этой реальности. Сама идея того, что наличие абсолютной истины может противоречить законам логики, была немыслимой.

Сознание, при помощи которого происходит наше интуитивное познание мира, находится вне пределов действия логики. Оно не может интуировать какого-либо «присутствия» абсолютной истины. Познать себя и мир мы можем только при посредничестве нашего сознания и «зеркала языка». Сознание и язык — вот то, на чем зиждется все наше знание, вот что его создает. Но в то же время этот процесс, протекающий вне сферы действия разума и логики, остается за рамками методов приобретения знаний — логики, рассуждения и т. д. Те различия, что придают смысл элементам языка, с помощью логики превращаются в отличительные признаки, идентичности, истины. По мысли Дерриды, подобное противоречие неизбежно должно подрывать «истинность» знания.

Согласно Дерриде, наше знание о мире, построенное по понятиям логики, идентичности и истины, в основе своей опирается на апорию. Оно является результатом внутреннего противоречия.

Еще раз заметим, что Деррида сам себе противо речит. Если из-за внутреннего противоречия наша логика дискредитирует сама себя, то и доказательства Дерриды, выстроенные по образцу этой логики, также являются автоматически дискредитированными.

Впрочем, аргументы Дерриды далеко не новы.

Еще до Юма ирландскому философу-эмпирику Беркли удалось «опровергнуть» математику, к его вящему удовлетворению, при помощи законов самой математики. Он указал на ряд противоречий в этой на первый взгляд безупречно логичной системе, устранить которые можно было, лишь приняв на веру определенные произвольные правила.

Следовательно, логические пробелы были свойственны и математике, например: 12x0 = 0 13x0 = 0 Следовательно, 12x0=13x0 Разделив обе части на 0, получим 12=13.

Согласно Беркли, единственным способом устранить эту аномалию было введение произвольного правила о том, что умножать на ноль можно, а делить нельзя. Еще более разрушительным был следующий аргумент Беркли. Он указал на внутреннююлогическую непоследовательность в вычислениях Ньютона. Ньютон ввел в обращение так называемые бесконечно малые величины, но при вычислениях то принимал в расчет их существование, то забывал. Это было явным нарушением закона об исключении третьего — либо бесконечно малые величины существуют, либо нет. Далее, хотя Беркли, как мы заметили, воспользовался упомянутым законом логики, он решил опровергнуть и его (опять-таки при помощи логики). К моменту появления на свет Дерриды демонстрация логических погрешностей в системе математики и через нее дискредитация «точного» знания достигла своего апогея. В 1931 году австрийский математик Гедель сумел доказать, что математика в принципе не может быть абсолютно точной, пользуясь опять-таки методами математической логики. Любая система, построенная строго по законам логики, в том числе и математика, непременно будет содержать определенное количество предположений, которые невозможно ни доказать, ни опровергнуть, опираясь на базовые аксиомы системы. По сути, это доказательство гораздо сильнее подрывало престиж математики, чем все, что удалось изобрести Дерриде. Подразумевалось, что математика сама по себе является источником математических противоречий. (Тем самым нарушался и закон об исключении третьего. Указанные предположения не были ни истинными ни ложными в рамках системы.) Как мы видели, Деррида хотел пойти еще дальше и доказать несостоятельность логики как таковой, и что бы он потом ни утверждал, сделал он это посредством логической аргументации.