Василий Аксенов - Корабль мира «Василий Чапаев»

«Дети мои, – умиротворенно сказал Свами. – Наш друг и гид, носящий имя величественного зверя, хочет обратить к нам свое прощальное слово!» Все братство протянуло к переводчику свои ладони. Лев Обнаг закудрявился до полной дикости.

«Ну, бля, никогда себе не прощу, если не произнесу сейчас монолога! В конце концов, пусть горит огнем весь „Дух-Бродяжий“, но ты, Лев Обнаг, все-таки наследник великой культуры, хоть и не совсем русский!

Тарарах-меня-по-полкам-мелкими кольцами, передо мной сейчас контрапункт жизни! Полностью обнаглев, попрошу помощи у Георгия Победоносца! Дай мне сил сохранить эти жизни и мои комиссионные! Федор Достоевский и Василий Розанов, вкупе с героями революционной молодежи Леонидом Каннегиссером и Фанни Каплан, не покиньте меня в этот момент! Эх, не хватает сейчас еще стакана «абсолютки», и все-таки полный вперед!»

«Хари-Кришна, Хари-Рама! Доброе утро, бойз энд гёрлз! От имени нашей фирмы и всего народа Москвы аплодирую участникам акции Окончательное Омовение! Рискну, однако, сделать несколько уточнений. Ваш великий и божественный вождь Шрила Прабхавишну Свами орлиной зоркостью своей, унаследованной через череду священных воплощений, проник в самую суть российского человеческого поля. Земля эта была одержима демонами, и Василий Иванович Чапаев, конечно же, был воплощением Вритри, Мадху и Мура, которые так неожиданно разоблачили себя в бронзе на главной площади Самары, бывшего города Куйбышева. Однако был ли наш пароход, вот эта ржавая посудина, ловушкой, приготовленной для нас могучими демонами; вот в чем вопрос! Дело даже не в том, что турагентство „Дух-Бродяжий“ bona fide гарантирует своим клиентам стопроцентное сотрудничество, дело гораздо глубже.

Дело в том, что сам Чапаев, будучи, безусловно, фурией гражданской войны, запечатлевшейся позднее в демонических произведениях бумаги, целлюлозы и бронзы, с годами, то есть примерно сорок лет спустя после своего собственного Окончательного Омовения в водах Урала, вдруг начал проявлять признаки освобождения от демонического начала, воплощаясь в бесконечной серии веселых анекдотов, с помощью которых наш еле живой народ пытался освободиться от бесов коммунизма. Я вам расскажу кое-какие из этих маленьких историй, судите сами.

Василий Иванович сидит в штабе. Вбегает его ординарец Петька. «Василий Иванович, белого привезли!» Он имеет в виду пленного белого офицера. Чапаев вскакивает. «Сколько ящиков?» У него на уме белое вино, то есть водка.

Чапаев получил новую квартиру. Показывает Петьке газовую плиту. «А это зачем, Василий Иванович?» «Для кайфа, Петька, – поясняет Чапаев. – Перекрываешь дверь и окна, открываешь все краники и балдеешь!»

Чапаев и Петька в Париже, на Елисейских Полях. В толпе проходит футболист Пеле, на него все оглядываются. «А это кто ж такой знаменитый», – интересуется командир. Петька вглядывается: «А это, Василий Иванович, не кто иной, как Солженицын Александр Исаевич». Чапай качает головой: эка очернили человека!

Чапаев с Петькой приходят в баню. «А ты грязнее меня, Василий Иванович», – говорит Петька. «Так ведь я же старше», – отвечает Чапай…

Так, сидя в позе, отдаленно напоминавшей позу лотоса, то есть подложив пятки под отягощенное грехом пузо, новоявленная Шехерезада рассказала своим слушателям тысячу и одну историю из новой, недьявольской жизни командира Чапая и его друзей. К концу монолога все члены ашрама Четырехрукого катались по палубе, смеясь, как дети, и целуясь, как пчелы. Свами обрезал веревку, соединявшую людей с грузилом, и объявил, что Окончательное Омовение заменяется простым Великим Омовением у берегов Самары, где им открылась суть демоноборческого процесса России.

В это время на пристани появилась вереница грузовиков и автобусов, а также съемочный кран. На открытой платформе «КамАЗа» катила целиком вся вышеописанная скульптурная группа в живом исполнении, включая лошадь. Сам Чапай вместо сабли держал в руке гладиолус. Поигрывала цветастыми бедрами уже знакомая нам Анка-Пулеметчица. Продолжалась акция «Пир духа». Все-таки еще черти, с космической грустью подумал Шрила Прабхавишну Свами, все-таки маленькие чертенята.

На востоке из-за цементных хрящей города поднималось солнце, похожее на глаз неопохмелившегося человека.

Что это? Не могли бы вы объяснить эту мешанину? (франц.).