Ирина Муравьева - Любовь фрау Клейст
- Название:Любовь фрау Клейст
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Эксмо
- Год:2008
- Город:Москва
- ISBN:978-5-699-3047
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Ирина Муравьева - Любовь фрау Клейст краткое содержание
Любовь фрау Клейст - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Он вспомнил, как, одевшись, начал совать ей эти двести долларов — все, что у него было, — и она сначала отталкивала его руку и отпиралась, а потом вдруг взяла, решительно, хмуро и просто, положила в карман и сразу же после этого попрощалась с ним.
— Мы с мужем не шибко и ладим. — Опять она словно читала его мысли. — Он скоро уедет.
— А как ваша баня? — замирая от страха, спросил Трубецкой.
— Куда ей деваться? Дров вроде хватает. Воды пока тоже хватает.
— Так я бы зашел?
— Заходите. А денег не нужно. Вы так заходите.
— Ну, как это — денег не нужно? — запылал он, боясь поднять на нее глаза.
— А так вот: не нужно и все.
Ему опять захотелось подержать ее за руку, словно бы живое подвижное тепло ее небольшой руки могло помочь ему. Но она засунула руки в карманы, а сумку с продуктами поставила на снег.
— Я, может быть, в Питер поеду, — запинаясь, сказал он.
— Надолго?
— Да нет. Средств не хватит.
Она внимательно посмотрела на него и вдруг заиграла бровями, как будто соображая что-то.
— Ну, деньги-то очень легко заработать…
— Каким это образом? — усмехнулся Трубецкой
— Клиент один есть. Жорж Пшехотский. Так он собирает картины в России. Вернее сказать, сам он здесь, а картины в России.
— Пшехотский? — переспросил Трубецкой
Дело в том, что он знал этого человека. Неблизко, но знал. До недавнего времени Жорж Пшехотский, тихий, очень прямой и стройный старик, лоб которого всегда, даже в самую холодную погоду, слегка поблескивал от перламутрового пота, преподавал историю европейского театра на смежной кафедре кинемотографии и театроведения, но прошлым летом закончил свое преподавание и вышел на пенсию. Трубецкой присутствовал на пышном банкете в честь восьмидесятилетия Пшехотского и, помнится, очень дивился всем тем разговорам, которые легким, застенчивым дымом клубились вокруг юбиляра.
Пшехотский был польских кровей, но вырос в России, был в армии Власова, а после войны долго жил в Аргентине. Самым удивительным событием в жизни Пшехотского был его брак с какой-то, как говорили, редкой, волшебной красоты женщиной, вывезенной во младенчестве с тихого Дона, выросшей в Германии и ставшей потом секретаршей Канариса.
Эту-то редкую красавицу, донскую казачку, Пшехотский тогда просто спас, поскольку все связанные с казненным генералом Канарисом люди находились под угрозой. И не только спас, не только отдал ей всю жизнь, но и в старости, когда донская казачка оказалась прикована к инвалидному креслу, он, Жорж Пшехотский, любил ее как-то совсем уж неистово. Во всяком случае, из дому отлучался только на занятия, а все остальное время проводил у ее инвалидного кресла, читая ей вслух и кормя ее с ложки. Казачка любила роман «Князь Серебряный».
Про коллекцию живописи, якобы собранную Пшехотским и находящуюся в его доме в Нью-Хэмпшире, Трубецкой тоже слышал, но знал, что Пшехотский держит свое собрание в большой тайне и мало кого приглашает в Нью-Хэмпшир.
— При чем здесь профессор Пшехотский? — пробормотал Трубецкой, содрогнувшись при слове «клиент», употребленном Екатериной по отношению к этому сухому и благообразному старику.
— Ему очень нужно, — старательно растягивая слова, сказала банщица, — привезти из Питера какую-то картину. Я точно не знаю какую. Ну, через границу. — Пушистыми ресницами она сморгнула снег, застилавший глаза, и придвинулась ближе к нему. — И вам это будет нетрудно, поскольку в таможне все схвачено.
— Но это же… что? Уголовщина?
Катерина приподняла уголки своих земляничных губ, желая улыбнуться на его дурацкий вопрос, но передумала и не улыбнулась.
— Он платит за эту услугу.
— Какую же сумму? — удивляясь себе, поинтересовался Трубецкой.
— Тыщ, кажется, десять.
— А если поймают? — скривился Трубецкой. — Тюрьмы тоже будет лет десять?
— Да нет, вас никто не поймает. Чего только там не провозят!
— Дайте я подумаю, — ужасаясь, пробормотал Трубецкой, чувствуя, что это все: жизнь его посыпалась, поползла, заволокло ее густым туманом, в котором замелькали тени каких-то вагонов, солдаты с прикладами, шлемы, косые лиловые тени домов, коричневый лик в деревенском киоте, — и все это быстро, с отчаянным звоном…
Любовь фрау Клейст
Позавчера позвонила фрау Грета и попросила, чтобы Алеша съездил с ней на остров Бальтрум, где у нее пустует дом, который зачем-то понадобилось срочно продать. Алеша согласился. Мы с ним все это время не разговариваем. И так даже лучше.
Утром они уехали. Я вернулась из университета, куда пошла нарочно проверять зачетные работы, лишь бы не сидеть одной дома, попробовала поспать хоть немного, но ничего не вышло. Вечером я выпила красного вина — дети были в гостях на дне рождения и там остались ночевать — и позвонила ему домой. Подошла женщина, я бросила трубку. А если бы подошел он?
Какая теперь разница? Ничего нет и не будет. Я думала, что Алеша меня убьет, лицо у него стало красно-сизым, глаза выкатились из орбит, но он вдруг опустился на пол и крепко заснул. Я слышала о такой реакции, она считается защитной. Но как же все-таки попала ему в руки эта бумажка? Я ведь точно знаю, что спрятала ее. Он никогда не притрагивается к моим книгам и тетрадкам, вообще не подходит к моему столу.
Самое лучшее нам с ним развестись, но мне кажется, что он меня не отпустит. От него всего можно ожидать.
Сижу в темноте на кухне, пью вино и записываю все, что приходит в голову. Мне так легче. Получается, что я с кем-то разговариваю. Не знаю, разберу ли сама потом, что в темноте накорябала.
Никто не знает, кроме меня: Алеша на мне помешан. Сначала он был помешан на своей умершей дочке, а потом я ее заменила. Он иначе не может. Сережу он, конечно, любит, но обыкновенной любовью, а когда дело доходит до меня, тут совсем другое. И я всегда от этого страдала. Мне не хватало воздуха. Я это поняла давно, еще до рождения Сережи, и тогда нужно было убежать от него, а я смалодушничала.
Мы однажды поехали на дачу, и там было так хорошо! Особенно запах клубничного варенья, которое варили на соседнем участке. И я почему-то начала рассказывать, что ничего не было в моей жизни лучше, чем летние детские месяцы на этой даче, особенно когда за мной начали ухаживать мальчики, которые вились у нашего забора, как пчелы над цветами. Одного из них я и до сих пор вижу перед глазами. Прелестный был мальчик, высокий, светловолосый, как викинг, с васильковыми глазами. С этим васильковым викингом мы гуляли по вечерам, держась за руки.
Не успела я досказать, как Алеша взорвался:
— Знаю я эти прогулки!
Ушел, хлопнул дверью, его целый день не было. Потом еще долго смотрел серым волком. Да, он странный человек, но не в нем теперь дело. Слава богу, что старуха его увезла: хоть три дня побуду одна, подумаю.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: