Виктория Токарева - Джентльмены удачи

– Верченко слушает! – казенно и раздраженно отозвался он, и вдруг лицо его переменилось и голос стал приветливым. Он даже встал: – Да, Глеб Иваныч… Ну конечно, Глеб Иваныч!… Так точно, Глеб Иваныч!…

Профессор на цыпочках вышел из кабинета и прикрыл за собой дверь…

В проходной он отдал пропуск, вышел на заснеженную московскую улицу и, увидев подходивший к остановке автобус, бросился за ним…

В автобусе сдавленный со всех сторон современниками профессор еле вытащил из кармана пятак.

– Передайте, пожалуйста, – вежливо постучал он в спину впереди стоящего гражданина.

Гражданин обернулся, и рука Мальцева застыла в воздухе: прямо перед ним в пыжиковой шапке стоял его злейший враг – Доцент!

Грабитель взял из пальцев профессора пятак, передал дальше.

– Полундра! – предупредил себя ошеломленный Мальцев.

Автобус остановился, дверцы разомкнулись, грабитель вышел. Мальцев ринулся за ним.

Профессор преследовал, как заправский детектив, теряясь в толпе, пытаясь остаться незамеченным, хотя преследуемый не обращал на него никакого внимания. Он свернул в переулок и скрылся за оградой. На воротах была вывеска:

Мальцев прижался носом к стеклу. В окне были видны бандит, застегивающий пуговицы белого халата, и женщина в белой шапочке. Она что-то говорила, и он рассеянно посмотрел в окно.

Мальцев моментально присел, боясь быть увиденным.

– Плохо едят! – жаловалась Трошкину молодая воспитательница Елена Николаевна.

Трошкин вошел в столовую. За столиками дети скучали над манной кашей. Оглядев ребят, Трошкин громко объявил:

– Товарищи! Завтрак в детском саду сегодня отменяется!

– Ура-а-а! – восторженно закричали «товарищи».

– …Мы совершим полет на космической ракете на Марс. Командором назначается Дима. Дима, ты сегодня командор. Прошу взять в руки космические ложки. Подкрепитесь основательно. До обеда ракета не вернется на Землю.

Дети судорожно схватили ложки и стали запихивать в рот «космическую» манную кашу.

– Гениально! – прошептала Елена Николаевна.

В это время дверь в столовую приотворилась, заглянул участковый милиционер.

– Евгений Иванович, можно вас на минуточку? – виноватым шепотом попросил он.

– Здравствуй, Петя, – поздоровался Трошкин. – Ты извини, я сейчас занят.

– Вот тут гражданин настаивает, – виновато сказал Петя, и в тот же момент из двери на середину столовой с такой стремительностью, будто им выстрелили, вылетел Мальцев.

Он схватил Евгения Ивановича за горло и заорал:

– Попался!

– Пустите! Вы что, с ума сошли?! – пытался вырваться Трошкин.

– Отдавай шлем, подлец! Ты Доцент, а я профессор!…

В подмосковном дачном поселке за низким заборчиком стоял летний садовый домик, заваленный до окон снегом. Оттуда доносилась песня:

Стучат колеса, и поезд мчится,

Стучат колеса на ветру-у…

И всю дорогу мне будет сниться

Шикарный город на южном берегу.

Хмырь и Косой пировали за дощатым столом. Перед ними стояла начатая бутылка «Московской» и лежали соленые огурцы на газетке.

– За Доцента! – Косой поднял стакан.

– Да, это тебе не мелочь по карманам тырить, – авторитетно заметил Хмырь. – Теперь тысяч по сто каждому обломится.

Они чокнулись и выпили.

– А что ты с ними будешь делать? – поинтересовался Косой.

Хмырь не ответил, усмехнулся снисходительно – было ясно, что он найдет деньгам достойное применение.

– А я машину куплю с магнитофоном, – размечтался Косой, – пошью костюм с отливом и – в Ялту! – Во все горло он запел:

Я-я-ялта, где растет голубой виноград.

Ялта, где цыгане ночами не спят,

Ялта, там, где мы повстречались с тобой,

Там, где море шумит о прибрежный гранит,

Поет прибой…

В ворсистом пальто и каракулевой шапке пирожком, со спортивной сумкой в руках Доцент медленно шел по тропинке среди заснеженных сосен. Поселок дышал тишиной и покоем, и Доцент, казалось, был покоен и тих, но все до последней клеточки было напряжено в нем…

У калитки он остановился, постоял несколько секунд, потом вдруг резко обернулся: никого…

Доцент быстро вошел в домик.

– Ну? – встрепенулся Хмырь.

– Толкнул? – спросил Косой.

– Толкнул… грузовик с откоса, – пробурчал Доцент, зачем-то отодвигая комод. – Рыбу я ловил.

– Рыбу? – удивился Хмырь. – Какую рыбу? Где?

– На дне. В проруби у лодочной станции…

Доцент достал из-за комода пистолет и сунул его за пояс.

– Пушка! – вытаращил глаза Косой. – Зачем она тебе?

– Ты, Косой, плавать умеешь? – спросил Доцент.

– Куда плавать?

– Ну нырять…

– Это щас, что ли? В такую холодину? Не было такого уговора! Пусть Хмырь ныряет!

– Засекли нас, – серьезно сказал Доцент.

– С чего ты взял? – испугался Хмырь.

– Чувствую. Я всегда чувствую. Расходиться надо. – Он подошел к столу. – Встретимся завтра в семь у Большого театра…

Он взял бутылку и стал пить прямо из горлышка.

– Ни с места! – раздался отчетливый приказ.

– Все! Кина не будет, электричество кончилось! – отозвался Косой и первым поднял руки.

Нам не страшен серый волк,

Серый волк, серый волк!

– пели три «поросенка» в костюмах и масках: в детском саду № 83 шла подготовка к Новому году.

Дети сидели на стульчиках, как зрители, аккомпанировал на рояле Евгений Иванович Трошкин.

– Хорошо, – похвалил он и похлопал в ладоши. Дети тоже захлопали. – Теперь Серый Волк!

Из-за занавеси вышел худенький и робкий Серый Волк и тоненьким голосом затянул:

Я злой и страшный Серый Волк,

Я в поросятах знаю толк…

– Не так, Дима. Вот смотри… – сказал Трошкин, поднимаясь с места.

Он снял с Димы маску волка, надел ее на себя и, моментально преобразившись в волка, зарычал:

– Р-р-р…

В дверь заглянула воспитательница Елена Николаевна.

– Евгений Иваныч, там этот… ненормальный пришел…

Профессор Мальцев ждал Трошкина в кабинете заведующего.

– Здравствуйте, дорогой товарищ Трошкин. Садитесь, – любезно предложил он. Трошкин сел напротив Мальцева.

– Грабителей я поймал! – сообщил профессор.

– Поздравляю.

– Не с чем. Шлема при них не оказалось – я там все перерыл. А где он, они не говорят. Молчат.

– Продали, наверное, – предположил Трошкин.

– Может быть. А может, и спрятали. Теперь это можете выяснить только вы!

– Я? – удивился Трошкин. – Каким образом?

– А вот каким… – Мальцев достал из портфеля фотографию, спрятал за спину. – Закройте глаза! – потребовал он.

– Зачем?

– Закройте, не бойтесь!

– А я и не боюсь.

Трошкин зажмурился. Мальцев быстро вытащил из-за спины портрет Доцента, закрыл ладонью его лоб, чтобы скрыть челку, и скомандовал:

Читать дальше