Венсан Равалек - Гимн шпане

— Твоя помощница что-то говорила, но я толком не понял.

На самом деле Мари-Пьер напустила туману.

К нашему столику подошел метрдотель: привет, Бруно, как дела? Я заранее подготовился к вопросам о деятельности компании.

— Посредничество, поставка товаров богатой клиентуре по выгодным ценам.

— А конкретнее?

Я отхлебнул итальянского вина.

— К примеру, мы продаем товары со складов, до которых никому нет дела, я сам ищу клиентов. Или наоборот, покупатели звонят мне и заказывают требуемый товар по цене на тридцать — пятьдесят процентов ниже рыночной. Я поставляю хорошим людям хороший товар или хороший товар хорошим людям. Я бы назвал свой бизнес «снабжение с умом».

Он заказал лапшу с рыбным ассорти, я филе с горгонзолой.

— А как ты находишь такие дешевые товары?

— Как правило, по своим каналам. Кроме складов я еще работаю с портовой таможней, бывает, товар теряется, никто его не требует, и я тут как тут.

Поставив бокал на стол, он заметил, что мы еще есть не начали, а полбутылки как не бывало.

— А наша фирма скорее по части услуг, организации.

«Адажио комюникасьон» занималась представительской деятельностью, проводила банкеты, семинары, конференции, снимала рекламные ролики, разрабатывала планы пресс-конференций. Правда, в данный момент эта сфера переживает некоторый спад, сказал он, приступая к лапше, думаю, в вашем бизнесе тоже не все гладко?

Я подозвал официанта и попросил принести горчицы.

— Мы вполне конкурентоспособны и пока держимся на плаву.

К концу обеда мы были друзья не разлей вода, мои товары по смехотворным ценам заинтересовали его невероятно, а меня всегда интересовала пресса.

— Слушай…

Тут официант принес кофе, самое время поставить точки над «i».

— …ты не против, если я оплачу аренду наличными?

Он посмотрел на меня, и без лишних слов вопрос был быстро улажен: его компания испытывала некоторые трудности, моя наоборот, мы обо всем договорились, а подробности никого не касаются.

— Я думаю, будет разумно заплатить вперед за три месяца.

В названную сумму, кроме собственно платы за помещение, входила также плата за коммунальные услуги, отопление, электричество, охрану — и офисы, и коридоры были на сигнализации, за которой следила охранная фирма, — а также за пользование коммутатором и работу телефонистки. Отдельно оплачивался только телефон, в наших комнатах стояло три аппарата с персональным счетчиком.

Мы расстались закадычными друзьями, он взял деньги, пятнадцать штук наличными; вложение в недвижимость — что может быть лучше. Теперь я здесь у себя дома. Оприходовав сумму, он спросил, нужна ли мне расписка, я покачал головой и заметил, что привык доверять людям в таких делах, излишняя осторожность, как правило, не приносит удачи. Он со мной согласился: ты совершенно прав, доверие — это первое дело.

Конверт перекочевал в его картонную папку, которая сразу заметно распухла, а папка — в глубь стола Бруно. Я попрощался с Патрисией.

До завтра.

— Знаешь, — сказал я Жилю вечером, — все они жулики, все до единого.

Уже целую неделю я капал ему на мозги насчет переезда: ты должен полностью преобразиться — изменить язык, манеры, стиль одежды… я даже подумывал, не уволить ли его, а то как бы не испортить о себе впечатление на новом месте, но когда увидел, как наш хозяин запросто выдувает бутылку кьянти и берет наличку, не моргнув глазом, мне все стало ясно. Ты не слишком распространяйся про наш уговор, а то у моих партнеров пунктик насчет закона. Как бы не так! Такие же, как все, и, на мой взгляд, не семи пядей во лбу. Просто им повезло начать в приличной среде.

— А ты что думал, они тут полубоги?

Радио пропикало полночь, мы выехали из Парижа через Итальянские ворота, на секунду у меня возникло чувство, что мы направляемся прямиком к собственной гибели.

— На подъезде к Вильжуифу подхватим моего дружка, это он подкинул мне идейку.

Утром он даже не заикнулся, что нас будет трое; полагаю, прибыв на место, надо ждать новых сюрпризов; меня попросят взять на себя все расходы, а реальная прибыль окажется вдвое меньше ожидаемой. Но ничто не могло испортить мне настроение, сейчас меня занимало одно — простая и в то же время солидная табличка, венчающая наше водворение на улице Сен-Рош.

— Он будет на месте, как штык, золотой парень, вот увидишь, мы с ним сидели вместе, он знает Рюнжи как свои пять пальцев.

— Ну, раз вы вместе сидели… — протянул я с улыбкой.

Грузовик притормозил, и наш компаньон плюхнулся на переднее сиденье рядом со мной. Честно говоря, вид у него был забитый, я бы принял его за продавца молочной лавки. Или отдела скоропортящихся продуктов в какой-нибудь провинциальной бакалее.

— Познакомься с шефом, — возвестил Жиль, — с этого момента все решает он.

Въезд на рынок был платный, вот и первые расходы, пришлось доставать бумажник.

— Теперь поезжай по кругу, давай осмотримся, чтобы ты получил общее представление о месте.

Со всех сторон нас теснили,огромные фуры, люди без устали сновали между складами, тут были живые цветы, дальше свежая рыба… поскольку мы сидели вплотную, Уголок, так звали приятеля Жиля, орал во всю глотку прямо мне в ухо, да еще плевался. Словно целый город без жителей, с шикарным видом на Монако — создавалось впечатление, что это предмет его личной гордости, — и управляет им президент, а вовсе не мэр.

— Президент? — поразился Жиль.

— Да, все контролирует президент совета рынка.

На долю секунды я представил, как президент Франции в ярко-синем мундире мечется от рассвета до заката среди контейнеров со всякой снедью. Откинувшись назад, я отодвинулся как можно дальше от источника резких звуков; завтра утром позвоню Мари-Пьер, она должна вернуться в конце недели, и раз я все равно поеду в Гавр, то могу забрать ее оттуда, а переезд мы осуществим вдвоем с Жилем, если что — наймем грузчиков. Уголок продолжал разливаться соловьем: взять хоть меня, тут все только и делают, что пьют, пьют и воруют, везде, в каждом павильоне. А меня за воровство и пьянство уволили, вот и пойми что-нибудь. Думаю, я просто не приглянулся новому хозяину, да, это единственное объяснение. Почувствовав, что дружка понесло в сторону от наших баранов, Жиль его перебил: слушай, давай-ка поглядим на грузовик. Просто невероятно, сколько людишек шляются без дела, теряют волю к жизни, как рыбы на песке, и не могут всплыть на поверхность, только и знают, что клянут судьбу, словно в их неприятностях виноват кто-то другой; да вот хоть этот крендель — кто заставлял его пить? А если шеф его уволил , почему он не устроится на другое место? Мы остановились перед въездом на стоянку грузовиков, где должен был разыграться спектакль.