Михаил Веллер - Шайка идиотов [litres]

Вы их воспитаете такими гармоничными, что они, все с IQ 200, ощутят потребность в космонавтике больше, чем в икре? Или вы у них потребность в икре отобьете вместе с внутренними органами для ее усвоения?

Смотрите: вот меняется мода на автомобили и одежду. Согласен ли человек ходить в одежде, добротной и чистой, но вышедшей из моды двадцать лет назад, и ездить на исправном автомобиле своего дедушки, если винтаж не в моде? Кстати – мыслитель, ученый, художник, эдакий элитный маргинал – согласятся: они выше этой фигни могут быть. А рядовые люди – вряд ли.

Вы хотите воспитать людей в духе минимализма – чтоб не было у них потребности иметь больше, чем необходимо? Тогда вам – к древнеегипетским рабам из начала этой короткой главы. Согласен: это прекрасный способ – ограничить людские потребности минимумом даже на уровне желаний и воображений. Тогда коммунизм можно объявлять завтра с девяти утра. Но… это противоречит людской природе – вполне ясно явившей себя во всей истории цивилизации.

Итак: битва потребностей личных – не с общественными, а с цивилизационными, нужными непонятно кому: с дворцами и музеями, космическими кораблями и математическими не то институтами, не то обществами, с расходами на археологию и изучение жучков с мошками. Поднимите правую руку к груди и прижмите ладонью к сердцу: вы предпочтете дорогую поездку в Париж – или дать деньги на дальнейшее изучение проблем фотосинтеза?

В любом государстве присутствует элемент меритократии (власти лучших то бишь, пардон). Даже кровавый завоеватель и деспот Тимур-ленг заботился о строительстве прекрасных зданий в любимом Самарканде. Даже на стадии паразитирования римские богачи эпохи упадка стимулировали развитие архитектуры, медицины, коммунальных благоустройств.

Но. Как только деспотия рушилась, элемент жестокого принуждения исчезал – так цивилизация ветшала и рушилась, города и страны приходили в запустение, науки и ремесла деградировали. И лишь спустя много веков следовал новый подъем – не везде и не всегда (полюбуйтесь на Великое Двуречье сегодня).

Так будет ли счастливый человек будущего добровольно отчуждать свой прибавочный продукт ради инвестиции его в то дело, где не видит никакой выгоды для себя? Более того: и смысла не видит. Будет ли он кормить и одевать «современного художника» за его примитивную пачкотню? Математика – за доказательство теоремы, о которой он слыхом не слыхивал, и не понимает, зачем она вообще нужна? Захочет ли оплачивать строительство огромного небоскреба в далеком городе, каковой небоскреб ему на фиг не сдался?

Вы можете возразить: уровень машинного производства будет так высок, что прокормить и одеть всех будет легко и просто, а люди станут трудиться на общих стройках и производствах из самой потребности в труде.

Не совсем. Когда люди не вынуждены необходимостью к труду ради содержания себя – подавляющее большинство деградирует и вымирает. Такова была деградация еще римской элиты, затем средневекового дворянства, затем потомков классического капитализма, ставших рантье. Наркотики, все формы эскейпизма, разврат, бунты ради бунтов и выпуска пара. Но мы отклоняемся от предмета.

Все известные нам свободные самоуправляющиеся сообщества – казаки, обитатели новгородских земель (затем – Русского Севера) – были вписаны в свою экологическую и социальную нишу. Цивилизацию они не двигали никак.

…Мы движемся к весьма страшному будущему, и уже прошли немалую часть пути. Все белые народы вымирают, демографическая катастрофа уже происходит: уровень жизни высокий – рождаемость низкая. Экономическая необходимость и полезность среднестатистического человека развитого Запада все ниже: можно не работать и кушать-одеваться. Качество населения меняется со страшной скоростью: мусульмане вместо христиан, негры и арбы вместо европейцев, наглые бездельники вместо работящих лояльных граждан. Границы между государствами стираются, идентичность народов растворяется насильно и жестоко.

Кто останется в мире через сто лет – а вероятнее что пятьдесят? Кочевая элита, специалисты по компьютерам и машинам всех видов, обслуживающий эти две группы персонал. Остальные – плебс – будет деградировать и вымирать. Элита через рекламу и пропаганду будет промывать им мозги, формировать взгляды и потребности – и их же удовлетворять.

Это – в реальности.

А в коммунистической утопии, которая базируется не на научных фактах, а на моральных максимах и допущениях, аморфное стадо свободных сознательных производителей – само, без интеллектуальной элиты и административного управления, даже не сможет отличить нужного ей от не нужного, потребного от не потребного.

Потребности человека, по удовлетворении базовых физиологических и базовых социальных, всегда имеют опережающий характер. Потребность – это идеал владения, свершения и потребления, ну а идеал, как всем сколько-то разумным людям понятно, это не точка на карте, а указатель направления движения.

Раздробив и растерев государство в человеческий песок, ликвидировав аппарат отъема и инвестиций прибавочного продукта, и одновременно – убрав аппарат определения, куда вкладывать – мы прекращаем историческое движение и размазываемся пятном в историческом пространстве.

К счастью, хоть это невозможно.

ПОСТСКРИПТУМ. Развитие цивилизации определял креативный и правящий класс. Сотрудничество самых сильных, властолюбивых, эгоистичных и жадных – и самых умных, любопытных, авантюристичных, талантливых. Первые организовывали людей под собой, подчиняли своим целям и отбирали прибавочный продукт. Вторые – получали из рук первых часть этого продукта и превращали в изобретения, открытия земель, науки и искусства, строительство и ремесла. Эти классы формировались по принципам энергии, силы, ума, предприимчивости, храбрости, любопытства.

То есть: физическая и психическая энергия, способность переформатировать реальность на материально-энергетическом уровне и на информационном. Класс реализаторов и класс информаторов. Правители финансировали творцов, творцы обогащали правителей – но одновременно и вместе они как результат обогащали человечество и двигали Цивилизацию.

Всегда и везде эти два класса, определенные Природой (не без влияния случая и условий, разумеется), составляли элиту всех обществ. Их привилегии и полномочия определялись их качествами – и только во-вторых подтверждались законами и силой государства, которое они создавали под себя.

Если уравнять их в правах и возможностях с большинством, работниками, производителями, и по принципу «один человек – один голос» решать все общие вопросы – принятие лучшего варианта исключается.