Михаил Талалай - Было все, будет все. Мемуарные и нравственно-философские произведения

Автор приводит слова тонкого мыслителя В. В. Розанова: «Техника, присоединившись к душе, дала ей всемогущество. Но она же ее раздавила» (Глава «Результаты завоевания»).

Вопросы о границах индивидуальной свободы, в результате исследований: Пуфендорфа, Блэкстона, Гамильтона, Джефферсона, Прево-Парадоль, разрешили большевики по Шигалеву: полным отрицанием свободы человека и притом во имя человеческого счастья.

Роль личности по-прежнему сведена на второй план, сменившись губительной олигархией политических партий («Атомистический демократизм»).

«В западной философии последней эпохи Господь Бог мог выступать только под псевдонимом и по Спенсеру под псевдонимом “непознаваемое”» («Истоки современного атеизма»).

Человечество само себя обоготворило и этому особенно помог Фейербах. Христианство «устарело».

«И ждет долготерпеливый Христос, пока как-нибудь трое соберутся во имя Его».

«Гордый своей численностью на земле, величаво проходит обыватель жизненный путь сменой работы, питания, сна, развлечения, продолжения рода. И непоколебимо уверен, что живет именно так, как надо, что существует ради того, ради чего призван существовать истинный Человекобог» («Безрелигиозная нравственность»).

По этим маленьким отрывкам видно, как глубоко и остро автор ставит «больные вопросы».

Автор, во имя правды и во имя нашей веры в себя и свой народ, приводит слова кн. Евгения Трубецкого, сказанные им еще в 1922 году:

«Наш русский кровавый хаос – представляет собою лишь обостренное проявление всемирной болезни, а потому олицетворяет опасность, нависшую над всеми… Не подлежит сомнению – болезнь эта есть. Вся мировая культура поражена недугом, который грозит стать смертельным» («Не признание, а завоевание»).

А от себя автор замечает:

«А против большевиков – нигде ничего. Все тихо и мирно. Нет Петров Амьенских. Нет Ричардов Львиных сердец. Потенциальный большевизм Запада обнаружил свое полное сродство с кинетическим большевизмом России» («Большевизм в современной цивилизации»).

Труд А. М. Ренникова – умный, написанный человеком большого опыта, знаний, честный, живой и поучительный.

Это путеводитель по пути от лжи к правде.

И послушаем конец этого значительного труда:

«Неужели на смену заблудившимся белым, утерявшим в душе Бога, придет желтый Восток, или черный проснувшийся Юг. Или, может быть, наступающий атомный век, освободив рабов машины от заводского дыма и копоти, даст им возможность с ясной любовью взглянуть на мир и неожиданно найти в себе новые творческие силы к восстановлению угасшего духа. Или, быть может, наш православный народ, освободившись от гнета, закаленный в борьбе с гонениями на Бога и на все Его святыни, в человеческой духовной культуре, возьмет в свои руки продолжение дела Христа и передаст другим народам накопленный им любовный порыв к истине, к красоте, и к добру.

Об этом знает Господь».

Глубокоуважаемый Господин Ренников!

Простите меня за такое обращение, но к величайшему сожалению, не знаю Вашего имени и отчества. Мне когда-то называл Ваше имя и отчество покойный ныне Николай Захарович Рыбинский, но это было давно и память ничего не сохранила.

Прочитал Ваш очерк «Гимназические воспоминания» в 47-й книге «Возрождения» и не могу просто удержаться, чтобы не написать Вам по поводу написанного Вами. Не так давно, года полтора, а может быть и меньше, тому назад, прочел я в каком-то эмигрантском издании воспоминания о гимназических годах какого-то эмигрантского деятеля, чуть ли не Маклакова, не то еще кого-то в этом роде. Он описывал жуткие картины гимназического быта, который в его изображении был настолько непригляден, что он вспоминал о нем якобы с отвращением. Он описывал какую-то гимназию в небольшом городе центральной России, если не ошибаюсь, где преподаватели были самодуры и неучи, а весь прочий уклад гимназической жизни поражал своими отрицательными явлениями. Читая его, мне хотелось возразить ему, сказать, что описываемые им гнусные картины вовсе на были типическими для старых гимназий, что уродливые явления, уродливость которых он утрировал, встречались вовсе не так часто, хотя он старался изобразить дело так, как будто все описываемое им было повсеместным явлением… И вот я прочел только что Вашу статью! Какое наслаждение получил я! Вот бы Вашу статью прочитать автору только что упоминавшейся заметки! Как отрадно было читать Ваш правильный взгляд на древние языки! Какими неучами бывают часто образованные люди, инженеры, профессора, особливо из нынешних «профессоров», которые, как Вы, конечно, в шутку пишете, принимают Гименея за садовника Лариных! Теперешнее образование с его ограниченным кругом знаний, прививаемых молодежи, узкая специализация в области образования – все это порождает явление, которое кто-то где-то, как я читал, очень удачно назвал «фельдшеризмом», когда вместо настоящих докторов их заменяют в жизни фельдшеры. Это не может не отразиться и на общем уровне культуры: ведь действительно, культурных людей становится все меньше и меньше – советчина плодит «фельдшеров», а заграницей так мало возможностей для молодежи поднять свой интеллектуальный уровень среди разных соблазнов, футбола и кинематографов…

Я окончил гимназию в Сувалках. Кажется, хотя и губернский город, но довольно захолустный. Однако, хотя мы и по-детски жестоко издевались иногда над нашим латинистом «Юкстой», но латынь знали, и сам я после гимназии довольно свободно объяснялся по латыни с ксендзами. Не говорю уж о том, что латынь пригодилась и в университете, и в жизни. Греческий у нас не был обязательным предметом, но те, кто желал, хотя и не в совершенстве, но в достаточной степени знали его, чтобы ориентироваться в научной терминологии греческого корня. А цитаты на всякий случай жизни из греческих и латинских классиков! У меня их засело столько, что около сотни могу сейчас записать. И, имею подозрение, автор статьи, хаявшей старые гимназии, не был в ладах с науками, а его позднейшая эрудиция была результатом тех глубоких знаний, которых он нахватался на сходках и митингах!

Многое еще хотелось бы написать Вам, но я и так злоупотребил чересчур и Вашим вниманием, и Вашим временем. Простите, ради Бога!

П. С. Вы, конечно, знаете о замечательной инициативе, проявленной Г. А. Мейером, имени и отчества которого, к сожалению, я не знаю и за дальностью расстояния так и не могу узнать! Он подал чудесную мысль об образовании общества Защиты Русского Языка, начав со статьи в 13-м номере «Русского воскресения». Надеюсь, и у нас среди 30 тысяч русских в 3-миллионном Сан Пауло найдутся желающие примкнуть к этому обществу!