Робин Карр - Чистая река

– Нет, Джек. Посмотри на меня. Я не люблю ходить в походы, мне нравится тусоваться в торговых центрах. Я действительно совсем не похожа на простую и неприхотливую деревенскую акушерку. Я настолько типичный городской житель, что даже самой страшно. Чувствую себя здесь не в своей тарелке. Словно я белая ворона. Люди никак мне этого не показывают, но я ничего не могу с собой поделать. Меня вообще не должно здесь быть, мое место в торговых залах «Нордстром» [30].

– Да ладно тебе, – засмеялся он.

Она закрыла лицо руками, массируя веки.

– Ты просто не понимаешь. Это сложно, Джек. Тут есть кое-что серьезное, о чем ты не в курсе.

– Так расскажи. Мне можно доверять.

– Дело именно в этом – одна из причин, по которой я согласилась сюда приехать, заключалась в том, что мне не хотелось больше никому об этом рассказывать. Допустим, я приняла в корне неверное решение. Безумное решение. Ошибочное решение. Это все не для меня.

– Дело не просто в профессиональном выгорании, да?

– Я избавилась от всего, что связывало меня с Лос-Анджелесом, спасаясь бегством. Это было паническое, безумное, иррациональное решение, – покачала головой Мэл. – Мне было очень больно.

– Я так и предполагал. Наверное, какой-то мужчина. Душевная рана или что-то подобное.

– Ты недалек от правды, – устало улыбнулась она.

– Поверь мне, Мэл. Если ты хочешь исцелиться от душевной боли – лучше места не найти.

– Ты тоже приехал сюда ради этого? – спросила Мэл.

– Да, можно и так сказать. Но я приехал сюда осознанно, приступов паники у меня не было. Просто я искал именно такое место, удаленное от цивилизации. Чтобы можно было хорошо порыбачить и поохотиться. Простая обстановка. Чистый воздух, достойные жизненные ценности, трудолюбивые люди, помогающие друг другу. Это все действительно работает.

Она глубоко вздохнула.

– Я сомневаюсь, что для меня это сработает в долгосрочной перспективе.

– Ничего страшного. Никто и не просит тебя брать на себя долгосрочные обязательства. Ну, кроме Хоуп, конечно, но здесь никто не воспринимает ее всерьез. Однако не стоит бежать отсюда, поддавшись тому же приступу паники, в котором ты сюда примчалась. Это здоровый край. И заботливый. Кто знает, возможно, здесь ты найдешь то, что поможет тебе справиться с… с чем угодно.

– Мне жаль. Иногда я впадаю в очень подавленное состояние. Я должна быть тебе безмерно благодарна. И вместо того, чтобы…

– Эй, полегче, – улыбнулся он, заводя машину, чтобы отвезти ее обратно в город. – Я тебя вроде как слегка огорошил. Ты ведь думала, что можешь оправдаться тем, что у тебя нет приличного жилья. И Хлоя теперь тебя здесь не держит. Но я подумал, что тебе больше не нужно оставаться жить у Дока, тем более если кто-то собирается рожать в твоей спальне. Возможно, тебе пора обзавестись собственным домом. Если ты этого хочешь, конечно.

– А медведи здесь бродят? – слабо улыбнулась она.

– Лучше, если ты будешь хранить мусор дома и потом отвозить его в город, чтобы выбросить там в мусорный бак. Медведи обожают мусор.

– Господи боже!

– Нам уже много лет не досаждают медведи. – Потянувшись через приборную панель, он сжал ее ладонь. – Просто дай себе возможность немного передохнуть. Поработай над тем, чтобы залечить свои душевные раны. А пока будешь этим заниматься, время от времени измеряй у пациентов температуру. Давай им изредка таблетки. Никто не собирается держать тебя здесь в заложниках.

Пока он вел машину, она искоса за ним наблюдала. «Какой же у него сильный профиль» , – подумала Мэл. У Джека было мужественное лицо с квадратным подбородком, прямой нос, высокие скулы, щетина на щеках. Он отличался изрядной волосатостью; она обратила внимание, что Джек брил шею почти до груди, и ей стало интересно, что скрывается у него под рубашкой. Мэл вспомнила, как Марк жаловался на залысины, которые, впрочем, нисколько не умаляли его мальчишеской внешности. Но этот парень, Джек, точно не походил на мальчишку. Скорее, у него была суровая внешность лесника. И хотя его волосы были коротко острижены по военной моде, они были настолько густыми, что казалось, будто их, наоборот, нужно слегка проредить. На больших ладонях, сжимающих руль, виднелись мозоли – он много работал. Этот парень просто фонтанировал тестостероном.

Что такой великолепный мужчина делал в маленьком городке с шестью сотнями населения, где для него не могло найтись достойной женщины? Ее мучила мысль, не посчитал ли Джек ее черствой и бесчувственной особой. Он так много для нее сделал, а ей абсолютно нечего было дать ему взамен. Совсем ничего. Она ощущала у себя внутри всепоглощающую пустоту. В противном случае ей, конечно, понравился бы такой мужчина, как Джек.

«Это худшее, что есть в душевных терзаниях», – думала Мэл, возвращаясь к дому Дока. Они тебя опустошают. Предполагалось, что она будет польщена и довольна тем, что для нее сделали с лесным домиком. Она должна быть в восторге от того, что такой человек, как Джек, проявляет к ней интерес, поскольку очевидно, что он ею увлечен. Но вместо этого ее накрыла пелена грусти. Мэл словно потеряла способность реагировать на добрые поступки. Она чувствовала себя подавленной и одинокой, не ощущая в себе готовности принимать чьи-то подарки и добрые дела. Она даже не могла ответить на интерес к ней красивого мужчины. Она больше не могла быть счастлива. Иногда спрашивала себя, не отдает ли таким образом некую дань памяти Марку, цепляясь за ставшее привычным для нее чувство утраты.

______

Рики работал в баре каждый день после школы, а иногда и по выходным, если Джек его об этом просил. После школы он высадил Лиз возле магазина, а затем припарковался за баром рядом с машинами Джека и Проповедника. В тот момент, когда он собирался войти внутрь, вышел Джек.

– Давай, хватай свои снасти, – бросил он. – Проедемся к реке, попробуем что-нибудь выловить.

– Но там же сейчас нет клева, – удивился Рики. Хороший улов приходился на осень и зиму, к весне он становился скромнее, а летом снова начинал расти.

– Ничего, порыбачим немного, – сказал Джек. – Проверь пока, что там у тебя есть.

– Проповедник поедет? – спросил Рики, отправляясь в кладовую на кухне за удочкой, катушкой и комбинезоном.

– Не-а. Он занят.

Джек вспомнил самый первый день, когда он встретил Рики. Парню в то время исполнилось тринадцать, он подогнал свой велосипед к развалюхе, которой еще только предстояло превратиться в бар. Был он тогда худым и конопатым, с обаятельной улыбкой и добрым нравом. Джек позволил ему слоняться вокруг, разрешив помогать плотничать, пока шел ремонт, если получалось уделить этому мальцу время.

Узнав, что у Рики не осталось никого, кроме его бабушка Лидии, он вроде как взял его под свое крыло. Джек наблюдал, как мальчик растет, становясь выше и сильнее; научил его рыбачить и стрелять. Теперь парнишка подошел чертовски близко к тому, чтобы превратиться в настоящего мужчину. Физически он уже практически сформировался, но в моральном и эмоциональном плане… шестнадцать лет это всего лишь шестнадцать.