Робин Карр - Чистая река

______

Было уже почти десять часов вечера, когда Мэл наконец-то зашла в бар. Она увидела Джека, сидящего за столом возле камина, и нахмурилась, не найдя в зале Джоуи.

– Где моя сестра? – удивленно спросила она. – Ее машина стоит перед баром.

– Я попросил Проповедника отвезти ее домой на своем пикапе. Она первый день в городе, ей не стоит ехать одной ночью в дождь по нашим дорогам.

– Ой. Спасибо, – обрадовалась она. – Тогда до завтра.

– Мэл? – позвал Джек. – Присядь на минутку.

– Я должна ехать к Джоуи. Она проехала весь этот путь…

– Давай поговорим. О том, что с тобой происходит.

Она стояла у самой пропасти уже несколько дней, балансируя на краю, чтобы в нее не свалиться. Единственное, что, казалось, отвлекало Мэл от трагедии, изменившей ход ее жизни, – это работа. Необходимость наблюдать за пациентами или оказывать неотложную помощь позволяла ей забыться. Даже один день, проведенный с сестрой, когда она показывала Джоуи городок, ягнят на фермах и разные местные красоты, позволил ей немного отдалиться от тяжких воспоминаний. Но они все равно возвращались, преследуя ее. Вид истекающего кровью на полу магазина Марка вновь и вновь всплывал у нее перед глазами, и ей приходилось крепко сжимать веки, молясь о том, чтобы окончательно не сорваться. Она не могла просто сесть и поговорить об этом. Что ей сейчас было нужно, так это выйти отсюда, поехать домой и как следует выплакаться. В объятиях сестры, которая понимала, что с ней происходит.

– Я не могу, – еле слышно прошептала Мэл.

Джек встал.

– Тогда позволь мне отвезти тебя домой, – мягко предложил он.

– Нет, – она вскинула руку, – пожалуйста. Мне нужно ехать.

– Давай я просто обниму тебя? Возможно, тебе не стоит оставаться одной.

«Вот, – пронеслось в голове у Мэл. – Она ему рассказала!»

Закрыв глаза, она подняла руку, словно намереваясь отогнать его прочь. Ее нос покраснел, а уголки губы зарозовели.

– Я действительно хочу побыть одна. Пожалуйста, Джек.

Кивнув, он молча наблюдал за тем, как она уходит.

Мэл принялась спускаться по ступенькам крыльца к своей машине, но ей так и не удалось этого сделать. Удар поразил ее, прежде чем она успела туда добраться. Она чуть не согнулась от внезапной сокрушительной боли, вызванной разбушевавшимся внутри ураганом воспоминаний и горечи от понесенной потери. Вернулась та самая щемящая пустота, высасывая из нее все светлые чувства и задавая ужасающие вопросы, на которые у нее не было ответа. Почему, почему, почему? Как такое может случиться с человеком? Даже если я недостаточно хороша, чтобы заслуживать лучшего, но Марк-то ни в чем не виноват! Он должен был дожить до старости, чтобы спасать жизни и лечить людей, демонстрируя мастерство и заботу, которые принесли ему славу одного из лучших врачей отделения неотложной помощи в городе!

Она продержалась весь день, не позволяя себе раскиснуть, но сейчас в темноте, под холодным ночным дождем, ей показалось, что она вот-вот рухнет на землю и останется лежать в грязи – достаточно долго, чтобы умереть и соединиться, наконец, с Марком. Она проковыляла к ближайшему дереву и обняла его ствол, изо всех сил стараясь удержаться на ногах. Из глубин ее естества вырвался наружу громкий и мучительный крик.

Почему нам не удалось родить ребенка? Почему даже это у нас не получилось? Просто чтобы у меня осталась хотя бы частичка Марка, ради которой можно жить…

Внутри бара Джек ходил взад и вперед по залу, словно тигр в клетке, терзаясь от ощущения собственной беспомощности, потому что ничем не мог ей помочь. Он прекрасно знал, насколько опустошающей может быть боль от утраты, и еще больше о том, как трудно от нее скрыться. Он сходил с ума от того, что она ушла, даже не позволив ему хотя бы попытаться ее утешить.

Разочарованный, он открыл дверь, чтобы броситься вслед за ней. Прямо перед крыльцом стояла ее «БМВ», но самой Мэл внутри не было. Джек прищурился, вглядываясь сквозь стекла машины, но спустя мгновение услышал ее. Рыдания. Плач. Как он ни пытался, ему никак не удавалось ее разглядеть. Выскочив на крыльцо, он быстро сбежал по ступенькам прямиком под хлещущий ливень. И наконец-то смог ее увидеть – Мэл повисла, вцепившись в ствол дерева, в то время как ее безостановочно поливали струи дождя.

Он подбежал к ней и обнял сзади, вцепившись вместе с ней в ствол дерева, прижимая ее теснее. Ее спина содрогалась от криков, щекой она прижалась к грубой коре. Звук ее рыданий разбивал ему сердце; он не мог позволить ей уйти, что бы она ни говорила о необходимости побыть в одиночестве.

Тот плач, которым Мэл разразилась над малышкой Хлоей, казался теперь просто репетицией. Сейчас она была полностью выбита из колеи. Она чуть было не свалилась наземь, но Джек подхватил ее под руки, удерживая в вертикальном положении, пока их хлестали порывы дождя.

– О боже, боже, боже, – завывала она. – О боже, боже, боже!

– Успокойся, малышка, – уговаривал он. – Отпусти это, отпусти.

– Почему, почему, почему? – Она рыдала в ночи, судорожно хватая ртом воздух. Все ее тело дергалось и дрожало, пока она боролась с приступами плача. – О боже, почему?

– Отпусти все, гони прочь, – прошептал он, касаясь губами ее влажных волос.

В этот момент Мэл закричала. Она открыла рот, закинув голову и упершись затылком ему в грудь, и закричала во весь голос. Крик был настолько громким, что мог бы даже мертвого поднять из могилы. Но Джек надеялся лишь на одно – чтобы никто в округе не услышал ее рыданий и не побеспокоил их, прервав этот процесс очищения от боли. Он хотел пройти через него вместе с ней. Быть с ней рядом. Крик постепенно перешел в глухие рыдания. Потом стал еще тише.

– Боже, я не могу. Я не могу, не могу…

– Все в порядке, детка, – увещевал ее Джек. – Я тебя понимаю. И не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Ноги, казалось, отказывались ее держать; он прилагал немало усилий, стараясь не позволить ей рухнуть на землю. У него промелькнула мысль, что никакие негативные эмоции, с которыми ему приходилось когда-либо бороться, не могут сравниться с этим ураганным шквалом отчаяния. Боль, охватившая ее, обладала некой феноменальной силой. О чем он только думал?! Что несколько дней тяжелых раздумий и беспробудного пьянства продемонстрировали силу терзавших его страданий? Ха! Он держал сейчас в своих руках женщину, которая знала о мучительной душевной боли гораздо больше него. Его глаза начало подозрительно жечь. Он поцеловал ее в щеку.

– Отпусти, – прошептал он. – Гони все прочь. Все будет хорошо.

Прошло немало времени, прежде чем ее плач стал постепенно стихать. Минут пятнадцать, возможно. Или двадцать. Джек знал, что нельзя силой пытаться остановить подобные всплески эмоций, пока все само не пройдет. Пока вся боль не выплеснется наружу. Они оба промокли до нитки, когда ее тяжелое дыхание сменилось частыми вздохами и легкой икотой. Прошло еще много времени, прежде чем Мэл оттолкнулась от дерева и повернулась к нему. Она взглянула на его лицо, покрытое каплями дождя. – ее собственное в этот момент продолжало кривиться от боли – и простонала: