Марина Раевская - Я все смогу сама [litres]

Тут уж павильонами и навесами было не отделаться. И денег, которые приносила новорожденная «Вилла “Валентина”», уже не хватало. Нужно было искать какой-то выход… И он нашелся, причем сам по себе – Игорю предложили три года поработать вдали от родины. Очень далеко, если честно, аж на самом юге Африки. Он примерно догадывался, чем именно будет заниматься, но жене все-таки решил ничего не рассказывать. Отделался сказочкой о том, что завербовался в строители. Да и деньги, которые взял авансом, были вовсе не «за два года вперед». Но его жена не обязана была знать все. Уж пусть радуется тому, что есть.

Но Валя вовсе этим деньгам не обрадовалась. Она очень расстроилась и подобные, изрядно надоевшие разговоры вела чуть ли не каждый день. Игорь уже мечтал как можно скорее убраться из опостылевшего «семейного гнездышка», которое недавно достроил. Хотя дело, конечно, было не в гнездышке, а в слезах, которыми заливалась Валентина.

– …Да за пять лет мы бы тут ноги протянули! Ты такого напридумывала, что никаких кредитов не хватит! А так уже через год, самое большее, строительство закончишь, люди валом повалят. А там и я приеду.

Дочери тоже расстроились, конечно. Но в доме его слово (во всяком случае, для Киры и Кати) было самым веским. «Папа решил», «папа обещал», «папа велел» – и этого было вполне достаточно, чтобы дети делали именно то, что велел папа, правда, и обещания свои приходилось держать. Но это было не очень трудно. А если папе чего-то делать не хотелось, то появлялись новые «решения» или обещания. Вот, детки, я подумал, что вместо прогулки на лыжах (к примеру) недурно было бы устроить уборку. Маме-то трудно одной, а мы вчетвером справимся «на раз». И девчонки с энтузиазмом принимались за работу.

Как бы то ни было, даже предотъездные полтора месяца наконец истекли. Вместе с какими-то тремя мужиками (как Игорь понял, из других подразделений фирмы его хозяина) он вошел в поезд до столицы, где должен был пересесть в самолет, на котором доберется до Йоханнесбурга.

«Ну слава богу! Пусть покрутятся сами…»

И Валя крутилась. Денег мужа, конечно, хватило далеко не на все, но к концу следующего года спа-центр действительно открылся. И, к Валиному удивлению (она-то мечтала о многом, но не уставала удивляться тому, что ее мечты и идеи оказываются такими «земными» и в самом деле приносят прибыль), достаточно быстро стал известен на всю страну. Правда, о целебных источниках в их Камышинске знали и сто лет назад, и пятьдесят лет назад о них писали все бальнеологические и туристические справочники. Но… Никому не приходило в голову вокруг них создать почти настоящий санаторий. Хотя, конечно, о каком санатории могла идти речь в закрытом городке Камышинске?

Как бы то ни было, спа-центр открылся и приносил вполне ощутимый доход. Теперь Валя чувствовала себя настоящей бизнес-леди, тратила на отель и спа немало времени и была почти довольна жизнью. Вот только Игорь пропал.

Хотя сама Валентина предпочитала все же говорить «исчез». Поначалу-то, первый год, и письма писал, правда электронные, и звонил, и даже подарки присылал. Маску страшную африканскую, или друзу аметистов, или удивительный наряд, который купил для нее на базаре. Его матушка, считающая себя дамой великосветской, до сих пор дававшая частные уроки игры на рояле, требовала от Вали отчета о каждом контакте с ее обожаемым Игорьком.

Но прошел год, обожаемый Игорек стал писать от случая к случаю, звонить перестал. Валя-то писала электронные письма. Но муж их даже не открывал. Беспокойство нарастало. И в конце концов Валя решилась ехать. К счастью, дочери уже были достаточно взрослыми. Ну, относительно взрослыми. Ехать-то можно, но вот куда? Валя позвонила по секретному телефону, который Игорь ей оставил на самый-самый крайний случай. Начальство супруга трубку взяло, но было лаконичным – никуда ехать не надо, с Игорем все в порядке. А молчит он потому, что так лучше для дела. А потому и ты, девочка, лучше молчи и не поднимай лишнего шума.

Валя и замолчала. Что такое «лучше для дела», она знала очень хорошо. И о подарках, конечно, уже не заикалась. Но Светлана Дмитриевна в это поверить не могла (или не хотела). Валя решила, что врать ей не будет, и честно отвечала, что нет, на этой неделе не писал, нет, и не звонил, нет, я вам не лгу. И, конечно, стала для своей свекрови довольно быстро врагом номер один.

Внучки тоже не спасали – «баба Света» требовала отчета у каждой из них о том, что делала «их ленивая мамаша». И страшно обижалась, когда Катя или Кира (уж кому не повезло подойти к телефону) честно рассказывали, что мама целый день проторчала на работе, приехала домой в десятом часу вся на нервах и что папа опять не звонил и писем не присылал.

Валя пыталась оставаться благовоспитанной, привозить заказанные свекровью продукты и поддерживать в дочерях если не любовь, то хотя бы уважение к бабушке. Получалось, откровенно говоря, не очень. Но Валентина была непреклонна – бабушку надо уважать, о ней надо заботиться, а вот вышучивать ее или над ней посмеиваться нельзя.

Время такая странная штука – не останавливается, что бы мы ни делали и как бы ни старались притормозить. В Камышинске оно, конечно, текло чуть помедленнее, чем в столице, но все же двигалось.

Прошел год, прошел и второй. Валя пригласила на работу давнюю приятельницу своей матери, Эсфирь Лазаревну, великого бухгалтера. Потом еще несколько раз расширяла штат, потом полгода онлайн искала врачей для работы в своем оздоровительном центре, потом нашла… Отель стал предприятием достаточно стабильным, даже доходным. Места теперь заказывали заранее, цены гостей не смущали, бронь присылали охотно. И Валя наконец смогла слегка расслабить спину – машина работала и без ее круглосуточных усилий.

Игорь все еще «работал строителем» в Африке. И Валя, положа руку на сердце, признала, что без него дома уютнее. Девчонки росли спокойными и дружными (порой даже «дружили против» нее или назойливой бабушки), учились не из-под палки. Дом действительно стал домом – здесь можно было отдохнуть, ненадолго спрятаться от суеты. Отель, к счастью, большие беды обходили стороной, да и не станешь же переживать из-за каждого визита пожарной охраны или санитарного врача. Одним словом, жизнь постепенно вскарабкалась на рельсы и покатилась по ним… достаточно легко.

Утро для Вали всегда начиналось не с кофе, а с двух упитанных котов, один из которых квартировал в сарае, а второй – в доме. Причем кот, живущий в сарае, был невероятно пушистым черно-белым интеллигентом Доном Сезаром, а домашний сфинкс – несмотря на родословную, как у египетских царей, – плебеем и лентяем Васяткой.

Дон Сезар приходил на террасу и благородно позволял себя покормить и погладить, а плебей Васятка выпрашивал еду примерно с полуночи и всегда был готов плотно перекусить.