Марина Раевская - Я все смогу сама [litres]

– Так что давай уж, зачем пожаловал? Только без вранья…

– Ну хорошо, если ты так этого хочешь… Я собираюсь продать свою часть «Виллы». При разводе мне все равно достанется половина.

Все это Игорь произнес совершенно сухо. И в такое Валя поверила сразу.

– Ясно. И кому ты собираешься ее продать?

– Я пока не решил. Поискал покупателей, но в наш богом забытый Камышинск никто из серьезных людей не рвется.

– Понятно. Когда разводиться собираешься? После продажи или до?

Игорь замялся. Ответа на этот вопрос он не знал – думал выставить это красивым жестом при разводе, дескать, лучше тебя никто не справится, вот тебе моя половина за смешную цену. Но Валины сухие глаза, холодный презрительный тон разом перечеркнули все его намерения.

– Наверное, после…

– Значит, ты об этом не думал. Забавно. Цены настоящей, думаю, ты все равно не знаешь еще, оценку без моего ведома все равно не проделал бы…

Предположим, примерную цену Игорь знал, вернее, примерную сумму, на которую готов был единственный его покупатель. Цена была не то чтобы смешной, но довольно унизительной. И тут у него появилась новая идея.

– Цену я знаю. Но готов сначала предложить свою часть тебе. Причем за смешные деньги. Триста тысяч. И «Вилла» станет полностью твоей. Кстати, ты не задумывалась, почему тебя не трогают серьезные люди? Почему позволяют в твои игрушки играть? Это же я устроил.

«Триста тысяч… Господи, где же их взять…» Валю словно ударили. Она минуту молчала, собираясь с мыслями. Сумма была не то чтобы гигантской и неподъемной, но определенно очень большой. Правда, это была цена ее свободы, уверенного стояния на собственных ногах. И тут Валя поняла, что заранее согласна и на более кабальные условия. Главное – отделаться от этого человека как можно скорее.

– Да-а, деньги смешные, не спорю. Договорились. Ты занимаешься разводом – с этим дерьмом лучше тебя никто не справится. А я к моменту суда подготовлю нужную сумму.

– Валя, ты что, правда согласна?

– Я же сказала, Игорь. Сумма приемлемая. Документы по передаче части собственности в единоличное владение подготовить достаточно просто. Я организую.

Игорь понял, что здорово влип – разводиться надо будет быстро, пока она не передумала. И, похоже, он мог и полмиллиона назвать – она бы все равно согласилась. Выставит его дураком перед всеми, выгонит из дома, лишит бизнеса. И об этом узнает весь город. Конечно, сразу после этого надо будет сбежать, сразу же, в тот же день… «Вот черт! И когда все успеть, и за какие бабки?»

Валя смотрела на бывшего своего мужа не мигая. Она даже почти не двигалась, только пару раз подносила ко рту чашку с кофе.

В ее душе словно все почернело. И страшно болело. Но она этого никогда ему не покажет. Девчонок ужасно жалко, это верно. И им надо будет рассказать все, чтобы они поняли, почему я так поступила.

Игоря Валино молчание просто выводило из себя. И ее холодное обсуждение условий, ее почти мгновенная готовность. И ведь не в чем ее обвинить – хотя бы перед судом. «Значит, она меня никогда и не любила!»

– Докуме-е-енты… – повторил он. – Усло-о-овия… Ты же была моей женой. И вот так быстро готова развестись?!

– Да, вот так быстро, – кивнула Валя.

И это оказалось последней каплей.

– Ну и отлично! – заорал Игорь. – Так вот знай, я тебя никогда не любил. Просто ты была самая красивая, и я не мог допустить, чтобы ты досталась еще кому-то! А в последний год я тебя просто ненавидел, курица с пустыми мозгами. Де-етки, оте-е-ель… Дура!

Валя молча смотрела на него, и этот сухой холодный взгляд заставлял его кричать все громче.

– Я только там, на прииске, себя человеком почувствовал, не машиной для добывания денег! И баб у меня было сколько хочешь! Я пол-Претории перетрахал!

Валя молчала.

– А потом встретил свою любовь! Настоящую! Вот к ней я уеду! С радостью! И мать с собой заберу, чтобы она за нашими детьми смотрела… А ты тут так и оставайся, дура с развалюхой!

И вот тут Валентина начала смеяться. Она хохотала, слезы выступали у нее на глазах, она откинулась в кресле и просто не могла успокоиться.

– …мама… будет следить за твоими детьми… Ох, на здоровье! Скатертью дорожка! Слизняк!

Да, теперь нужно было сбегать как можно быстрее. Просто чтобы остались при нем хотя бы остатки самоуважения.

– Детям скажешь сама! – уже от двери бросил он.

– Да уж конечно, – по-прежнему сквозь смех ответила его еще не бывшая, но уже бывшая жена. – Обязательно! И всю правду…

«Еще бы, у тебя-то духу не хватит им даже кроху правды открыть… Слизняк… И вот это я столько лет любила… Вот дура-то, а?»

Ехать ночью в больницу Валя не решилась. Она получила СМС от Киры, поговорила с Эсфирью, а потом позвонила Кате. Та кашляла, голос сел, но она разговаривала куда лучше, чем утром. И Валя поняла, что не будет ничего дурного, если она отправится отсыпаться домой.

Она с чистой совестью завела машину во двор, несколько минут постояла под горячим душем, а потом… отправилась на кухню. Есть хотелось просто адски. Валя нарезала толстыми ломтями хлеб, нашла симпатичный кусок сыра и пару помидоров.

– М-м-м, как же давно я не ела такого…

Грохот противня, который она извлекла из духовки, был слышен, похоже, во всем доме. Во всяком случае, через минуту в кухне появилась Кира.

– Ма-а-ам, ты чего? Ночь на дворе.

– Есть очень хочется, – чуть виновато ответила Валя.

– И почему я не удивлена? – Кира улыбнулась. – Ты ж сегодня ничего не ела… Но все равно такое на ночь… А как же здоровый образ жизни?

– Да пошел он…

– Ма-а-ма! – Кира в притворном ужасе округлила глаза.

– Что «мама», котенок?

– При дочери такими словами… Что бы сказала бабушка?

– Что я отвратительная мать, конечно.

– Кофе сварить?

– Нет, мерси! Кофе я напилась сегодня, думаю, на полгода вперед… Чайку бы, с лимоном. Есть у нас лимончик?

– Ну конечно.

Уютно зашумел чайник, в пузатый заварник с шорохом посыпался чай – Кира обожала чаевничать. Особенно в компании сестры и мамы.

Наконец все было готово, первые пару минут пролетели в молчании. Но потом Кира заговорила:

– Мам, так что с папой-то? Что ж он не появляется? Столько дел после приезда?

Валя поставила чашку, серьезно посмотрела на дочь.

– Очень много, но только он совсем ненадолго приехал… Я хочу поговорить о нем с вами обеими. Дело серьезное.

– Наверное, это правильно. Можем завтра прямо с утра к Катерине рвануть. Но я думаю, не надо ей пока серьезных разговоров вести. Пусть отлежится… Тогда и поговорим.

Валя тщательно вытерла руки салфеткой. После еды ей почему-то стало думаться лучше. Дочь, конечно, права, Катерине сейчас не до скандальных откровений.