Марина Раевская - Я все смогу сама [litres]

– Знаешь, дочь, а ведь права-то Катерина, не я. Всего пару дней назад Эсфирь напомнила мне, как выходила замуж я и как бабушка пыталась меня убедить в том, что Игорь совершенно меня не достоин. Наверное, пришла пора не повторять чужих ошибок…

Кира кивнула и порадовалась тому, как чудесно мама изменилась всего за какой-нибудь месяц.

– Ну что, красавица, будем собираться?

– Так вроде бы еще куча времени…

– У тебя – да. А мне бы еще в салон красоты попасть… И платьице я видела неплохое в «Мираже». В общем, дел куча.

– Беги, мамуль. А я позанимаюсь и к четырем приеду. Только ты сама ко мне подойти – а то вдруг я тебя не узнаю?

– Лиса-а, – рассмеялась Валя. – Вот какие у меня доченьки: ежик и лисичка…

Кира принялась мыть посуду. Она прислушивалась к тому, что происходит на улице, думала о Кате с Олегом и прикидывала, как бы поудачнее спланировать сегодняшний день. Сегодняшний праздничный день.

Недавно отремонтированный малый зал филармонии сиял огнями. Кондиционеры дарили приятную прохладу после июньского зноя. Кира и Валентина сидели в креслах, выставленных полукругом, и смотрели на мэра, который читал длинную приветственную речь.

Мэр был, в сущности, человеком неплохим, но слишком любил славу и деньги. И весь город, конечно, это отлично знал. Кира вспоминала слова сестры, а Валя просто смотрела поверх голов, стараясь сдерживаться и пытаясь в этом действе найти хоть что-то хорошее. Получалось… не очень, скажем честно. Почти никак…

Наконец «торжественная» речь закончилась. Началось собственно награждение.

– Мам, а как они накажут тех, кто дома черт знает где построил? – шепотом спросила Кира.

– Накажут? Самих себя? Думаю, премиями за устранение последствий… – едва слышно ответила дочери Валя.

– …Награждается подполковник Сорокин… Михаил Семенович.

Михаил, сидевший во втором ряду, поднялся со своего места и вышел вперед. Обменялся рукопожатием с мэром, получил грамоту и, чему-то чуть улыбаясь, отошел в сторону.

После господ в погонах наконец пришел черед гражданских. Тех, кто и в самом деле вместе со службой МЧС вытаскивал людей, лечил их, оказывал невидимую, но чрезвычайно важную психологическую помощь.

– …особенно мне приятно сегодня вручить награду Валентине Сергеевне Головиной. Если бы не ее самоотверженное решение, наша работа была бы куда тяжелее. От администрации и от себя лично сердечно благодарю вас!

«Его работа», – усмехнулась Валя, которая в кабинете мэра бывала не часто, но все больше с разговорами неприятными, в первую очередь неприятными именно мэру.

Она грациозно встала со своего места, сделала несколько шагов и оказалась прямо напротив мэра. Тот улыбался, причем как-то совсем по-человечески. Возможно, он и в самом деле был благодарен Валентине.

Обменявшись с ним рукопожатиями, Валя получила грамоту и полупрозрачную статуэтку, изображающую то ли язык огня, то ли лепесток цветка. Непонятное нечто было достаточно красиво – Валентина подумала, что для служебного кабинета оно подойдет замечательно.

– Ой, какая красота! Спасибо! – проговорила «госпожа Головина» и отошла к Михаилу.

Оказывается, впереди была еще какая-то речь. Награжденные стояли за спиной у нового оратора и переговаривались шепотом.

– Поздравляю вас, Михаил Семенович!

– А я вас, Валентина Сергеевна! Мы-то просто делали свое дело, а вот вы…

– А мы просто делали свое…

Кира знаками показала маме, что та «поступает нехорошо». Но Валентина уже и сама замолчала. Временами она не понимала, почему ее хвалят или поздравляют за какие-то поступки, которые ей казались такими же естественными, как, скажем, соблюдение правил движения в городе или возврат книг в библиотеку.

Наконец все закончилось. Распахнулись высокие двери в соседний зал, и мэр голосом гостеприимной хозяйки пригласил всех «откушать».

Фуршет был накрыт по всем правилам, столы ломились. – Мам, а тут всем можно есть или только награжденным? Валентина улыбнулась дочери:

– Знакомьтесь, Михаил Семенович, это моя старшая дочь, Кира.

– Очень приятно, – Кира протянула руку, и Михаил ее осторожно пожал.

– И мне тоже. Я же вас видел в отеле много раз.

– Ну конечно видели. Мы же с сестрой помогали… Кто ж еще маме поможет, если не мы? Тем более когда там была такая неразбериха…

– Так что, дамы, отведаем мэрского угощения?

Шутка была, честно говоря, так, на троечку, но Кира чуть было не поперхнулась каким-то сложным соком.

– Ой, Михаил Семенович, ну вы хоть предупреждайте!

– И правда, Михаил, – заметила Валя, – что ж вы так…

Но Михаил только тяжело вздохнул. Он подумал, что деньги, потраченные на банкет, куда разумнее было бы отдать, к примеру, его службе на приобретение новой техники. Или самим пострадавшим – по праздничному набору продуктов вручить хотя бы детям. В общем, уж точно нашлось бы куда. Но, увы, его мнения никто не спросил.

– Мам, – Кира осторожно поставила пустой бокал на столик. – Я пойду, наверное. Заниматься надо…

– Конечно иди. До понедельника всего ничего осталось. Если вдруг позвонит Эсфирь, пусть наберет меня, я приеду.

– Ма-а-ма! У тебя сегодня праздник! – протянула Кира. – Михаил, я прошу вас, пожалуйста, присмотрите за моей мамочкой. А то она сбежит с бала трудиться.

Михаил улыбнулся:

– Обещаю, если она сбежит, я ее догоню.

– Вот и договорились. Тогда я пошла. Всего хорошего!

– До вечера, малышка, – Валя улыбнулась дочери.

Она только сейчас заметила, что дети-то выросли. Выросли в сильных и умных, четко знающих, чего им хочется и как этого добиться. А еще ведущих себя временами куда проще и мудрее, чем некоторые взрослые.

Кира взяла с этажерки с фруктами крупное румяное яблоко и помахала им матери. Валентина с Михаилом уже подошли к столику с напитками и взяли по бокалу шампанского.

– А мне почему-то всегда на таких мероприятиях жутко неловко, – призналась Валя. – Всегда кажется, что это такая глупая показуха, а деньгами-то можно было бы как-то поумнее распорядиться. Ну… К примеру, детям вкусные подарки отвезти, больным в неотложке… Всегда же есть те, кому сейчас гораздо хуже, чем нам.

Михаил кивнул, порадовавшись тому, насколько мысли этой замечательной женщины совпадают с его мыслями. Валентина понравилась ему еще тогда, когда он на «Вилле» появился первый раз. Но как-то… не находилось повода, чтобы просто с ней встретиться, пригласить ее… ну хоть на кофе. Конечно, история развода Головиных разнеслась по городу мгновенно. Но все же Михаил не увидел в этом для себя каких-то преимуществ.

– Да, мне тоже очень неловко… Тем более есть стоя, как полковая лошадь, я совершенно не умею. Всегда что-нибудь опрокину. И хорошо, если на себя. И вообще. Кто придумал эти…