Марина Раевская - Я все смогу сама [litres]

Эсфирь была дамой ко всему привычной и потому просто пожала плечами:

– У каждой женщины должен быть знакомый ювелир…

– А он сможет… – Валя чуть помешкала, а потом все-таки продолжила: – Быстро продать драгоценности?

– Валечка, если вы хотите знать мое мнение, то нужно начинать с другого. Нужно поискать по знакомым, по друзьям. И собрать нужную сумму.

– Да не могу я каждому объяснять, зачем мне срочно понадобились деньги, да еще столько, – с досадой ответила Валя. – Как будто вы наш город не знаете… Завтра же поползут слухи, что я разорена. И это в лучшем случае.

Эсфирь кивала – действительно, слух о разорении можно назвать лучшим из всего, что может выдумать «общество» Камышинска.

– Ну хорошо… Я думаю, что тебе незачем продавать драгоценности. Можно их сдать под залог. Деверь моей свояченицы… Он очень хорошо знаком с одним владельцем ломбарда… Это очень известный, м-м-м, в определенных кругах человек. Он сможет точно оценить стоимость ваших драгоценностей. И держать язык за зубами.

– Сможет? – Валя взглянула на Эсфирь в упор.

– Ну… Вообще-то я знакома с этим человеком, – та игриво потупила глаза. – И могу вам сказать, что в нашем городе хранить чужие секреты не может никто, только Яков Моисеевич.

– Дорогой мой помощник, миленькая. Пожалуйста, познакомьте меня с ним. Срочно…

– Хорошо, пусть будет так. Я немедленно ему позвоню.

Валя благодарно улыбнулась. И сразу же заторопилась.

– Тогда я поеду домой, возьму все, что смогу ему передать. А оттуда сразу же к нему. Ну, если вы договоритесь о встрече. Наберите меня… Как только договоритесь, хорошо?

Эсфирь кивнула. Она все отлично понимала. Возможно, даже догадывалась, почему Валя не хочет обращаться к Александру. Ну или думала, что догадывается.

Валя уже убежала вниз по лестнице. И только тогда Эсфирь в сердцах проговорила:

– Ничего хорошего! Ты опять всех спасаешь, сама. И помощь ищешь не у тех…

Из машины Валя позвонила Кате. Младшая дочь, судя по гулким звукам, была то ли в лечебнице для зверей, то ли в приюте.

– Солнышко, ты прости, мне очень нужно с тобой поговорить…

Кате не понравился мамин встревоженный голос.

– Мамуль, что-то произошло?

– Ничего… особо страшного. Так, временные неприятности. Скажи, ты можешь мне одолжить дней на десять свои сережки?

Тут потребуются объяснения. Дело в том, что замечательная бабушка Валиных дочек одно время их обожала. И свое внимание изливала на них всеми возможными способами, в том числе и финансовыми. В день рождения Киры она подарила старшей внучке изящный браслет из белого золота с изумрудами. А в том же году второй внучке, Кате, на день рождения достались серьги с бриллиантами – тоже очень стильные. Валя не то чтобы заставляла дочерей прятать свои подарки, но просто боялась, что подобные вещи носить небезопасно. Стоили они, судя по всему, немало, а сорвать браслет с тонкой девичьей руки, понятное дело, совсем просто. И хорошо, если грабитель еще по голове не стукнет. Тут уж деваться некуда – большой ли город, провинция ли, – «добрые люди», желающие чужого добра, одинаковы везде.

– Серьги? – переспросила Катя. – Да без проблем. Мне они до осени точно не понадобятся. Бери, конечно. Но что все-таки случилось?

«Ну хоть с дочерьми я могу быть самой собой. Они-то меня не подставят, абы кому лишнего не скажут…»

– Нужно платить проценты по кредиту… Платить на этой неделе, в пятницу. А средства у меня на это появятся только через неделю или даже две.

Валя замолчала. Ей было ужасно стыдно, что приходится просить у дочери, пусть даже ненадолго. И у нее самой, конечно, кое-что было. Но украшений она никогда особо не любила. Разве что Игорь пару раз дарил ей очень красивые вещицы. Правда, вряд ли их хватит, чтобы покрыть всю сумму. Вот потому и пришлось звонить Кате. А ведь еще надо было как-то объясниться с Кирой.

«Да что я за мать, если к детям вынуждена обращаться… Но, с другой стороны, к кому же еще?»

– Понятно, мамочка. Не вопрос, конечно бери. Они в моей шкатулке с котиком.

– Спасибо, родная…

Что-то в голосе матери насторожило Катю. Хотя, возможно, она сразу все поняла, не зря же родилась всего на сутки позже матери, правда и через «несколько» лет.

– Мам, может, я Кире позвоню? Чтобы ты не отвлекалась от дороги. Я боюсь, когда ты за рулем по телефону болтаешь…

– Да, детка. Это было бы очень хорошо, – с облегчением проговорила Валя. – Спасибо. Я еду домой. Если Кира там…

– Мам, не отвлекайся! – строго сказала Катя. – Пока! Валя с благодарностью кивнула телефону и отключилась. – Что там, Катюш, что-то случилось? – подал голос Олег. Катя помедлила – с одной стороны, рассказывать о семейных тайнах не очень хотелось. А история с долей отца, которую выкупила мама, была именно такой семейной тайной. Но, с другой стороны, она собиралась рассказать это Олегу – человеку, которому верила безгранично.

– Да маме срочно деньги нужны… Проценты по кредиту погасить.

– Понятно. И что, банк отсрочку не дает?

– Похоже, не дает.

– Да банкиры все одинаковые. Сначала полгода доказывай, что ты достоин того, чтобы кредит у них взять, а потом каждый твой платеж с лупой проверяют, не ворованное ли, да где подтверждающие документы, да кто тот плательщик и где его подтверждающие…

Катя знала, что на организацию своей фирмы Олег когда-то брал кредит. Небольшой, погасил быстро, но «добрая» память сохранилась навсегда.

– Ох, наверное, да.

– Знаешь что, Котенок… Ты здесь заканчивай и отправляйся домой. А я ненадолго к своим рвану – обещал с утра, но тут закрутился.

– Да, поезжай, удачи! – Катя сосредоточилась на чрезвычайно важном деле поглаживания многочисленных питомцев приюта. Вот уж кому ласка была просто необходима.

Болтать за рулем Валя и сама не очень любила. Чаще все-таки она звонила детям, свекрови – в этих случаях как-то еще получалось следить за дорогой. Но звонить по делу… Катерина была стопроцентно права, сначала доберись, потом разговаривай. Ну или наоборот – сначала договорись, а потом поезжай.

Поэтому неудивительно, что Валя вздрогнула, когда в машине раздался звонок телефона – о ее нелюбви знали все достаточно близкие к ней люди, значит, это звонил кто-то «достаточно посторонний».

– Я вам перезвоню… – бросила Валя.

– Нет-нет, извините, – послышался голос Михаила. – Я перезвоню сам, когда вам удобно?

К счастью, почти рядом нашлось место, чтобы припарковаться. Валентина поставила машину на ручной тормоз, убедилась, что все в порядке, и только после этого ответила.

– Я слушаю вас, Михаил Семенович. Что-то случилось?

Тот хмыкнул – Валя почти сразу представила его усмешку, чуть на сторону скривлен один уголок рта, а вот глаза смеются.