Мейв Бинчи - Благословенный год. Улыбка судьбы

Нил привез ее обратно в Уотервью. Он предложил ей подняться в спальню, он поработает, а потом принесет ей ужин в постель.

- Все хорошо, - заверил он ее. - Том принес четыре готовых блюда с инструкциями, как разогревать, так что не бойся отравиться.

Зазвонил телефон. Кэти услышала, как он сказал кому-то, что ее нет дома. Им придется что-то придумать на следующие несколько дней. Через неделю она уже выйдет на работу. Но пока они все должны придерживаться одной версии: простуда, вирус или что-нибудь в этом роде.

- Это были Саймон и Мод, я не очень понял, что они хотели. Сказал им, что мы позвоним им через пару дней.

- Они поверили?

- Поверили? Эти двое? Ты шутишь… Но я их убедил, - ответил Нил с гордостью.

- Она правда на нас обиделась, - погрустнела Мод.

- Но почему? Мы ничего такого не сделали. Ну, по крайней мере, в последнее время, - сказал Саймон.

Они попытались вспомнить хоть что-нибудь. На свадьбе Кэти их хвалила и даже сказала, что она ими гордится. Мотти и его жена никак не могли проболтаться. Они сами стирали свою одежду, их комнаты всегда были чистыми, они никогда не жаловались, если не было мяса или рыбы, только овощи и рис. Сара дала им денег на тетради. Все, о чем они хотели попросить Кэти, это дать им какую-нибудь работу на кухне, чтобы заработать денег на автобус. Отец сказал, что старик Барти не отдал ему долг, поэтому карманных денег в этом месяце не будет.

- Мисс Бэрк заказала столик на двоих, - сказал Джеймс Берн, когда вошел к «Квентину».

- Я вас провожу, мистер Берн. - Бренда Бреннан всегда поражалась, какие здесь, в Дублине, можно встретить странные парочки. Кто бы мог предположить, что эти двое были знакомы?

- Я подумала, что это идеальное место, здесь мы не будем орать и ругаться друг с другом, - сказала Шона, приветствуя его.

- Да, согласен, этот ресторан не для ругани и ссор, - ответил Джеймс Берн.

Они заказали по бизнес-ленчу и по бокалу вина.

- Прости, я не должна была говорить, что разучилась любить из-за тебя, это было слишком.

- Ну, если это то, что ты чувствуешь, а я очень хочу, чтобы это было не так, тогда ты имела полное право так говорить.

- Ты можешь мне рассказать, что на самом деле произошло? Я не буду перебивать.

И тогда спокойно и просто он рассказал ей все. Как они с Уной не могли иметь детей. Они провели кучу тестов. Но 30 лет назад лечение бесплодия еще не было на таком уровне, как сейчас. Ничего не помогало. А потом наступили такие времена, когда для людей, которые хотели усыновить ребенка, оставалось совсем мало надежды. Хотя социальные службы всегда приходили на помощь. Можно было взять ребенка в семью, но только на время. Вам обязательно давали понять, что вы заботитесь об этом ребенке только до тех пор, пока он не сможет вернуться к своим родителям. У Шоны в семье были проблемы. Ее родители переехали из Дублина на запад, чтобы начать новую жизнь, но у них не получилось. Мать снова пристрастилась к наркотикам, и там ей было даже хуже, так как у нее не было родственников, к кому она могла бы обратиться. Отец Шоны не мог воспитывать детей один. Она попала к Бернам в возрасте трех с половиной лет. Ее сестры и брат были отданы в другие семьи. Приемные родители очень полюбили ее, нельзя было представить себе более чудесного ребенка. Они всегда рассказывали ей о настоящих родителях. Но для нее ее родители были чем-то туманным, даже менее реальным, чем герои книг. Шли годы, Шона пошла в школу, и у нее появилось много друзей.

- Кэрри и Биби, - вспомнила Шона.

Она очень хорошо училась в школе.

- Ты часами сидел и занимался со мной, - сказала Шона. - Я не была такой уж умной, Кэрри и Биби тоже, мои сестры плохо учились. Я училась хорошо только потому, что ты так много времени проводил со мной за подготовкой уроков, объясняя мне снова и снова.

- Ты помнишь? - Ему было приятно.

- Да, немного помню.

Официант принес первое блюдо. Они прервали разговор, чтобы поблагодарить его, а когда он отошел, продолжили. Он рассказал ей о поездках по магазинам, когда часто случалось так, что они отправлялись за новым пальто для Уны или за ботинками для него, но вместо этого накупали новые наряды для Шоны.

- Я рассказываю это не для того, чтобы показать тебе, сколько мы на тебя тратили, и ждать благодарностей. У нас было достаточно денег на все. Просто я хочу, чтобы ты поняла, что была центром нашей жизни, мы все делали для тебя, начиная от того, какие хлопья мы будем есть на завтрак, до того, куда мы поедем отдыхать, все делалось ради тебя. Я не хочу благодарностей, мы бы могли сделать намного больше… Я просто хочу, чтобы ты знала, какая огромная дыра появилась в нашей жизни, когда ты уехала от нас.

В тот год, когда им пришлось ее отдать, они запланировали поездку в лондонский научный музей.

- Я этого не знала, я никогда там не была.

- Это был сюрприз, но, когда стало известно, что тебе придется от нас уехать, конечно, мы не стали тебе говорить, чтобы не расстраивать.

- Мне действительно надо было вернуться к родителям, Джеймс?

- О Шона, конечно, и нам сказали, что лучшее, что мы можем для тебя сделать, это не плакать при прощании и говорить тебе, что мы будем скучать. Мы старались быть мужественными и притворялись, что рады тому, что ты будешь со своей настоящей семьей.

- А я думала… я всегда думала, что вы были рады избавиться от меня. - Ее голос дрожал.

- Ах Шона, детка, ты не могла так думать.

- А как еще я могла объяснить все? Ни одного письма, ни строчки, а я ждала каждый день. Вы оба так любите писать всем письма. Я не могла никак поверить, что вы не напишете мне ни строчки.

- Нам запретили, сказали, что это тебя расстроит.

- Меня уже ничто не могло расстроить больше. Я была очень несчастна, постоянно думала о вас, снова и снова прокручивала в голове тот день. Никто не плакал, когда я уезжала. А я плакала. Помню, говорила, что хочу остаться, а вы оба стояли там, как два истукана, и говорили, что это то, чего мы все хотели, а матери и сестрам я сказала, что не желаю их видеть.

- Давай я расскажу тебе о том дне, а потом ты расскажешь мне. Мы стояли и смотрели на машину, которая тебя увозит, а ты ни разу не обернулась.

- Я ненавидела вас за то, что вы меня отдали.

- Мы зашли в дом. Я спросил Уну, не выпить ли нам чаю, а она сказала: «Зачем?» И правда, какой смысл ставить чайник и вообще вставать с постели по утрам, если тебя нет с нами? Так прошел день. Уна сидела на кухне и смотрела в сад, я сидел в холле у входной двери. Потом она вышла ко мне в холл и сказала: «Джеймс, случилось что-то странное, все часы в доме остановились. Они стоят на без четверти шесть». А потом спросила, утро сейчас или вечер. И это было началом, Шона, она начала потихоньку сходить с ума. Думала, что тебя нет уже пять или шесть часов, что уже полночь. Я вывел ее на улицу и показал небо, включил радио. Она говорила, что ты ушла уже несколько часов, а не сорок минут назад, у нее в голове все перепуталось.