Георгий Демидов - Любовь за колючей проволокой

— Послушай, что я тебе сейчас расскажу, Розка…

Через секунду вокруг них столпились любопытные. Римка по своему положению нарядчиковой любовницы знала почти все лагерные новости. Особенно те, которые касались перемещения заключенных из бригады в бригаду, водворения их в кондей, отправления на штрафные участки и тому подобное. Нередко в кругах, близких к лагерному начальству, знали и о предстоящих этапах, как сюда, так и отсюда. Среди приготовившихся выслушать новость была и Нина, уже забывшая о своем намерении умыться. А судя по волнению, с каким Жидовка торопилась эту новость поведать, она была чрезвычайной.

Уже вечером в темноте к галаганской пристани причалила баржа. Из ее трюма под конвоем пятерых вохровцев вывели троих заключенных и отправили в здешний кондей. Среди прибывших есть один необычайно серьезный «урка», каких в Галаганных до сих пор и не видывали. Статей в формуляре этого урки, как и имен, не перечесть. Его настоящая фамилия Живцов, а нынешнее блатное прозвище — «Гирей». Судимостей у него штук десять, а сидит Гирей в лагерях уже лет пятнадцать. В послужном списке у него и вооруженные ограбления, и убийства, но самое главное, из-за чего он не выходит столько времени из заключения, — побеги. Упрямый рецидивист не хочет смириться с участью лагерного раба и все бегает, бегает… Ради нескольких недель, а то и дней воли он снова и снова рискует быть застреленным при совершении побега или убитым при поимке. Человек, по-видимому, невероятно решительный и смелый.

Все это Римка знала, конечно, от своего хахаля, которого специально по случаю прибытия в здешний лагерь этого Гирея с товарищами вызывали в кабинет к начлагу. Там состоялось целое совещание, в котором кроме начальника лагеря и нарядчика принимали участие также лагерный староста и начальник УРЧ. Решали вопрос о том, где, как и на каких условиях содержать в здешнем лагере неожиданное пополнение.

А оно, это пополнение, было не только неожиданным, но и случайным. Троицу тяжеловесов задержали после очередного побега где-то на юге Колымского Особого района и переправляли теперь в Магаданскую следственную тюрьму. Но разыгравшийся на море шторм заставил команду буксирного катера, тащившего баржу, на которой везли преступников, искать укрытия в заливчике, образованном устьем здешней реки Товуй. Оказалось, что старая деревянная «лайба» дала течь и вряд ли сможет добраться до нагаевского порта. Участок берега тут совершенно открытый, а с Охотским морем в конце октября шутки плохи. В результате переговоров по радио с главным начальством колымских лагерей в Магадане этапному конвою приказали оставаться здесь до весны, а своих подопечных сдать в местный лагерь. Начальник Галаганных получил предписание временно взять троих этапников к себе, поскольку тюрьмы в здешнем поселке нет.

По этому случаю лагерное начальство находится сейчас в большом затруднении. Возник вопрос, где содержать опасных рецидивистов. Роль тюрьмы в Галаганных исполняет лагерный карцер за зоной, где и содержат подследственных. Но что этот деревянный кондей для Гирея, убегавшего и из настоящих тюрем! Даже на Колыме он умудрился добраться до самой границы Материка, что никому до него не удавалось. Словом, задали работы местному начальству эти лихие ребята! Завтра вопрос о них будет решаться на самом высоком уровне. Римкин любовник назначен посредником в переговорах между начальством и бандой Гирея, а точнее, ее главарем…

Вот это мужчина, вот это блатной! Женщины сгрудились вокруг рассказчицы, стараясь не проронить ни слова из ее сообщения. Но самой внимательной слушательницей Римки была Нина Пролей-Слезу. Она забыла не только о том, что шла в умывалку, но и об очередном оскорблении, нанесенном ей Розкой. Синие Нинкины глаза глядели на рассказчицу почти не мигая, а рот с пухлыми губами полуоткрылся, как у ребенка, слушающего сказку о непобедимом богатыре.

Характер преступности и социальный состав преступников меняются в зависимости от уровня общественного благополучия. Если в трудные периоды жизни преступления совершаются главным образом из-за нужды, то в благополучные — на первое место выходят пресыщенность и скука. И при этом преступность неизбежно молодеет за счет совсем еще незрелой молодежи.

По нынешним понятиям период НЭПа в СССР рисуется скорее скудным, чем чрезмерно благополучным. Но все в мире относительно. Он был сытым, даже очень сытым по сравнению с только что минувшими временами Революции и Гражданской войны. Кроме того, это было время спада в массах революционного энтузиазма, а для многих и крушения их чаяний и надежд.

Часто одни и те же внешние факторы и внутренние предпосылки порождают как героев, так и преступников. Эти понятия далеко не всегда являются антитезами друг другу, как принято думать. Нередко они друг другу сопутствуют, что особенно верно в отношении тех свойств человеческого характера, в силу которых одни в юности становятся Мальчишами-Кибальчишами, а другие бандитами, как Живцов. Тут все решает время и внешняя среда.

В середине двадцатых годов население одного из крупнейших городов Союза было взбудоражено слухами о почти еженощных уличных ограблениях, иногда с убийством. Действовала какая-то удивительно наглая банда, которую, несмотря на четкую определенность ее почерка, долгое время не удавалось поймать. Одной из странных особенностей этого почерка было частое несоответствие тяжести и жестокости совершенного преступления с его видимым результатом. Из-за поношенного пальто, кошелька с мелочью или стареньких карманных часов подвергшийся нападению почти всегда получал сотрясение мозга. Во многих случаях тяжелое, а в некоторых и смертельное.

Жертвами преступлений шайки — а что это была шайка, и притом, довольно многочисленная, доказывали многие обстоятельства совершения преступлений — неизменно были одинокие, запоздалые прохожие. Рассказать они могли весьма немногое и всегда одно и то же. За неожиданным ударом чем-то тупым и тяжелым по затылку следовала мгновенная потеря сознания. А когда пострадавший приходил в себя — тут же на тротуаре или, чаще, в больнице, — он оказывался ограбленным.

Молва, как всегда в таких случаях, не преминула во много раз увеличить число жертв бандитской шайки, а ее действия снабдить фантастическими подробностями. Рассказывали, что ночные грабители прыгают на прохожих с деревьев и высоких заборов, что на лицах у них устрашающие маски и что все они отличаются необычайным ростом и силой. В городе началась паника. Люди старались не засиживаться в гостях и не задерживаться на работе. С вечерних смен на предприятиях возвращаться группами. Но все поступить так, разумеется, не могли, и число пострадавших непрерывно росло.