Юкио Мисима - Жизнь на продажу

Под заголовком следовал претендующий на сенсацию текст:

«САМОУБИЙСТВО ИЛИ УБИЙСТВО?

В СУМОЧКЕ, ОСТАВЛЕННОЙ ВОЗЛЕ МОСТА, ОБНАРУЖЕНЫ ВИЗИТКИ БЕЗ АДРЕСА НА ИМЯ РУРИКО КИСИ».

Известие о смерти Рурико лишило Ханио дара речи. И надо же было так случиться, что именно в этот момент появился тот самый старик.

Он не вошёл, а прямо-таки влетел в комнату, прошёлся по ней пританцовывая.

— Вот это да! Как же это вы умудрились? Вот это работа! И живым остались! Ну, вы мастер, скажу я вам! Спасибо! Удружили так удружили.

Взбешённый, Ханио схватил посетителя за грудки:

— Немедленно убирайтесь отсюда! Вот ваши пятьдесят тысяч, — говорил он, запихивая деньги в карман старика. — Вы на них мою жизнь купили, но я остался жив и ничего вам не должен.

— Эй, погодите! Расскажите сначала, что произошло, а потом будем решать, что да как, — возмутился старик, беспорядочно двигая руками и ногами и хватаясь за дверную ручку. Он говорил так громко, что Ханио испугался, как бы не услышали другие жильцы. Наконец незваный гость отпустил ручку и уселся прямо на пол, громко дыша и издавая сквозь зубы своё фирменное шипение. Посидел так, потом подполз к стулу и взгромоздился на него, вернув себе достоинство.

— Не надо грубить, молодой человек. Особенно старшим.

Тут старик заметил торчащие из кармана деньги, с негодованием выхватил их и положил в пепельницу. Ханио наблюдал за ним с интересом, гадая, не задумал ли он сжечь деньги. Делать этого старик, однако, не собирался. Скомканные банкноты распрямлялись в пепельнице, напоминая грязноватый букетик распустившихся искусственных цветов.

— Понимаете, чему я так радуюсь? Вы молоды и всё же можете себе представить, как мучила и глубоко презирала меня Рурико. Она заслужила смерть, получила по заслугам. Так переспать-то с ней получилось?

Ханио почувствовал, как кровь приливает к лицу, и отвёл взгляд.

— Ну как? Верно я говорил? Переспали, значит? Ну и как впечатления? Она особенная, правда? Стоит с ней переспать, как начинаешь её ненавидеть. Потому что после неё другие женщины имеют бледный вид… Должен честно сказать: в моём возрасте она уже была мне не по зубам. И когда я это понял, что ещё оставалось? Только убить её.

— Довольно узколобая логика. Получается, это вы её убили?

— Ну уж! Что за глупые шутки? Если бы я сам мог это сделать, стал бы к вам обращаться? Убил её…

— Значит, это убийство?

— А что же ещё?

— Мне всегда казалось, что всё в мире происходит в результате цепи случайностей. Никак не могу избавиться от этой мысли. Завтра ещё раз схожу туда, в тот дом…

— И не вздумайте! Наверняка полиция там топчется. Хотите, чтобы они вас там оприходовали? Категорически не советую.

— Может, вы и правы.

Действительно, что толку туда идти, подумал Ханио. Какой смысл смотреть на опустевшую комнату, где больше не присутствует мягкое, гибкое тело Рурико. Только пистолет, должно быть, по-прежнему морозится в холодильнике.

— Но вот что странно… — Ханио немного успокоился, и ему вдруг захотелось поделиться со стариком тем, что с ним произошло.

Тот слушал его, посвистывая сквозь зубы, и, сам того не подозревая, выдавал пижонские привычки, оставшиеся у него с юности, — нервно теребил узел на галстуке покрытой пигментными пятнами рукой, приглаживал оставшиеся на голове редкие волосики. Он перевёл взгляд на окно, и его внимание привлекла жухлая ива, торчавшая между соседними домами и освещённая падавшим из окон светом. Ветви дерева колыхались под порывами холодного ветра. Старик, казалось, перебирал в памяти пережитые воспоминания — печальные и приятные.

— Как получилось, что он меня не убил? Вот что странно, — сказал Ханио. — Ведь я могу быть свидетелем.

— Разве непонятно? Этот человек твёрдо решил убить Рурико. А вы оказались у него на пути. Ясно же. Скорее всего, она из него все соки выпила и он с ней ничего больше не мог. Убей он вас обоих — получилось бы, что вы вместе с Рурико отправились в иной мир, где достать вас невозможно. Поэтому он и убил её одну, совершенно осознанно. Чтобы Рурико принадлежала только ему. И твои действия только укрепили его в этом намерении.

— Неужели это он её убил? Не похож он на убийцу.

— Разве не видите? Этот человек — мафиози. Настоящий пахан. Если даже ты будешь свидетелем, он найдёт как выкрутиться. Сейчас он, возможно, сидит в той самой квартире и разыгрывает представление, делая вид, что оплакивает Рурико. Об убийствах скоро забывают. Того, кто её убил, не найдут. И не надо вам в это нос совать. Займитесь своими делами. Да, вот вам ещё пятьдесят тысяч. Бонус, так сказать.

Старик положил в большую хрустальную пепельницу ещё пять купюр и собрался уходить.

— Полагаю, у нас больше не будет случая встретиться, — сказал Ханио.

— Хотелось бы верить. Рурико, надо думать, ничего обо мне не говорила?

Ханио захотелось подразнить старика:

— Ну, это как сказать. Не то чтобы совсем не говорила.

— Что? — Старик побледнел. — А личные данные, имя…

— Прям даже не знаю.

— Вы меня, никак, шантажировать собрались, молодой человек?

— А хоть бы и так. Но вы ведь никакого уголовного преступления не совершили. Так?

— Так-то оно так, но…

— Мы с вами всего лишь попробовали чуть-чуть сдвинуть шестерёнки опасного мира, в котором живём. Обычно такая мелочь не имеет ни малейшего влияния на ход событий, но стоило мне только отказаться от собственной жизни, как вдруг тут же произошло убийство. Потрясающе, правда?

— Удивительный парень! Не человек, а торговый автомат.

— Совершенно верно. Опускаете в меня монету — и получаете, что вам нужно. Автомат работает — ставит на кон жизнь.

— Как может человек до такой степени превратиться в робота!

— A-а, так я для вас откровение?

Ханио ухмыльнулся; старику, похоже, стало не по себе.

— Так сколько вы хотите? — спросил он.

— Если что-то понадобится, я выйду на связь. Сегодня мне ничего не надо.

Старик ринулся к двери. Ему хотелось как можно скорее вырваться на волю. Ханио окликнул его:

— О сиамском коте можете не беспокоиться. Я ведь живой.

Он протянул руку к висевшему на двери листку с объявлением и снова перевернул его на сторону, где было написано: «Продаётся жизнь». Зевнул и вернулся в комнату.

Он уже один раз умер.

Он не чувствовал никакой ответственности перед этим миром и не был к нему привязан.

Мир для него — лишь газетный лист, испещрённый иероглифами-тараканами. Но какое место в нём занимала Рурико?

Тело Рурико найдено. Полиция, должно быть, с ног сбилась, разыскивая преступника. В «Вилле Боргезе» его никто не видел, в этом он был уверен. За двадцать минут, что просидел в коридоре, он никому на глаза не попался. Никто за ним не следил, когда он вышел из здания и направился к дому. Во всяком случае, признаков слежки он не заметил. Короче говоря, он растворился среди людей, как облачко дыма. Причины беспокоиться, что его могут привлечь как свидетеля, отсутствовали. Единственную проблему представлял старик — вдруг полиция его привлечёт, а такую вероятность полностью исключать нельзя, и он расскажет о Ханио. Но этого бояться не стоит. Совершенно очевидно, что старик напуган тем, что связался с Ханио. Даже если бы Рурико убил Ханио, это дело вряд ли удастся распутать.