Олег Валуйский - Кот Федот. Книга первая [litres]

Именно туда Света сейчас и ехала в почти пустом – обычное дело для половины одиннадцатого утра – автобусе восемьдесят пятого маршрута. Напряжённо глядя в окно, она очень переживала, ведь от этой встречи зависело действительно многое. На выходных она ради интереса всё-таки обзвонила несколько объявлений о сдаче квартир. И эти звонки, к сожалению, лишь подтвердили её невесёлые предположения: едва она заикалась о Федоте, как за этим сразу следовал решительный отказ.

С одной стороны, вряд ли стоило паниковать из-за неожиданно возникшего «квартирного вопроса» раньше времени. Лида свою бездомную подругу выгонять пока не собиралась и признаков того, что присутствие Светы было ей в тягость, не выказывала. Сергей тоже отнёсся к вынужденному соседству с пониманием. Ну а Света, в свою очередь, делала всё, чтобы доставлять приютившей её паре как можно меньше неудобств.

Так, например, во избежание утренних «пробок» у туалета, в ванной и на кухне, она вставала намного раньше, чем хозяева квартиры. Тем более что до ухода на работу ей нужно было успеть позаботиться о Федоте: покормить, дать лекарство, закапать глаза. И к тому времени, когда заспанные Лида и Сергей являли себя из спальни, Света, одетая, умытая и собранная, уже занималась их завтраком. А вскоре незаметно выскальзывала за дверь, благо что в офис её компании можно было беспрепятственно попасть задолго до начала рабочего дня.

По вечерам добросовестная квартирантка тоже старалась делать всю возможную работу по дому – готовила, накрывала на стол, убирала и мыла посуду. А после привычно-продолжительного чаепития с Лидой, как только та начинала позёвывать, Света брала Федота под мышку и со словами «Всё, мы ушли!» скрывалась у себя.

Федот, к слову, тоже показывал себя большим молодцом. В туалет он ходил исключительно в лоток, по шторам лазать не пытался, мебель и обои не драл – пользовался когтеточкой. А по ночам спокойно спал с хозяйкой в закрытой комнате и наружу не просился. С Татой они вообще стали неразлучными друзьями, и даже далёкий от сантиментов Сергей любил наблюдать за их потешными баталиями.

Однако, с другой стороны, несмотря на всю безмятежность этого пока что идиллического сосуществования, Света понимала: рано или поздно они с Федотом станут для Лиды и Сергея обузой. Как бы хорошо ни относилась к ней её лучшая подруга, это был лишь вопрос времени. А потому откладывать решение проблемы с жильём определённо не стоило.

И тем не менее эта проблема была не единственным, что заставляло Свету так сильно волноваться перед беседой с отцом. Ведь если отец – независимо от того, как будет улажен момент с квартирой, – так и не захочет возобновлять какие-либо отношения со своей слишком уж поздно спохватившейся дочерью, то Света окажется в ссоре теперь уже с обоими родителями. Поскольку, как она и ожидала, новость о её внезапном выселении мама восприняла весьма скверно…

…Об их воскресной встрече Света условилась с мамой в субботу вечером – как раз когда они с Лидой скромно отмечали её удачно завершившийся переезд. Звонить она не стала, а вместо этого, как обычно, отправила сообщение, написав, что хочет приехать и поговорить. На последовавший вопрос: «О чём?» – девушка коротко ответила: «Это важно». Дальнейших расспросов мама не учинила, дав согласие не менее лаконичным: «ОК, завтра в 10».

Отвозить маме ключи Света отправилась одна, на автобусе. Во-первых, она не хотела лишний раз дёргать Лиду, а во-вторых, понимала, что после этого разговора ей наверняка захочется побыть одной – прогуляться, выпить чашку кофе или съесть что-нибудь сладкое.

Хоть и своим ходом, но до центра города она добралась быстро: машин на дорогах в воскресенье утром почти не было. Погода стояла отличная – такая же солнечная, как и днём ранее, но без прохладного ветра. Так что пока Света, пытаясь набраться хоть немного смелости, шла от остановки до маминого дома, она по крайней мере не замёрзла.

– Привет, – тихо поздоровалась она, когда перед ней открылась массивная дверь в просторную, светлую квартиру.

– Здравствуй, – сдержанно кивнула Виктория Юрьевна.

Даже утром выходного дня она выглядела безупречно: причёска, макияж, красивый шёлковый халат…

– Входи, – сказала она покровительственно, но вместе с тем благожелательно.

Света не двинулась с места – лишь вытянула вперёд правую руку, держа в пальцах две связки ключей:

– Я съехала.

В подъезде воцарилось молчание. Краем глаза девушка заметила появившегося из кухни Виталия – давнишнего маминого любовника, который переехал к ней сразу после того, как Света начала жить с Антоном. Виталий был молодым, лет на пятнадцать младше своей пассии мужчиной, довольно симпатичным и удивительно покладистым. Работал он, если Свете не изменяла память, финансистом на каком-то крупном государственном предприятии. И сейчас, быстро оценив ситуацию, осмотрительный молодой человек счёл за лучшее незаметно скрыться в гостиной.

– Куда ты съехала? – строго спросила Виктория Юрьевна.

Света предполагала, что такой вопрос последует. В принципе, она не собиралась скрывать тот факт, что живёт пока у Лиды. Но требовательный, безапелляционный мамин тон почему-то очень её разозлил.

– Неважно, – отрывисто бросила она и тотчас сообразила, что маме такой ответ ой как не понравится.

– Значит, вот так ты меня благодаришь за то, что я для тебя делаю, да? – ледяным голосом проговорила Виктория Юрьевна. – Нет, если ты хочешь ещё как-нибудь меня оскорбить, ты давай, не стесняйся.

Эти слова возмутили Свету ещё больше. Ей захотелось поинтересоваться, какое отношение смена места жительства имеет к неблагодарности или к желанию обидеть. Но она тут же осеклась. Возражать или спорить с мамой в такие моменты было бесполезно: у той имелась редкостная способность перевернуть любой разговор так, что её собеседник всё равно оказывался неправ. И поэтому Света, опустив руку с ключами, просто молчала, глядя на отделанный мозаичным паркетом пол.

– Нет, правда, Светлана, я что-то не возьму в толк, – вновь заговорила Виктория Юрьевна. – Ты это делаешь, просто чтобы меня позлить?

– Нет, – буркнула нахохлившаяся Света.

– А что тогда?

Портить отношения окончательно Свете не хотелось, и она, помедлив, мрачно ответила:

– Ты не разрешила мне оставить Федота. Поэтому я буду жить там, откуда его никто не выгонит.

– То есть ты хочешь сказать, – со зловещим спокойствием произнесла Виктория Юрьевна, – что всё это – из-за какого-то подъездного кота?