Бернадин Эваристо - Девушка, женщина, иная

в эту минуту Язз окончательно поняла, почему им так хорошо вдвоем, – они на одной интеллектуальной волне

мир был другим до 11 сентября, сказала Варис; они шли по оживленной городской улице мимо больших старых домов из толстых серых плит; она была еще слишком маленькой, чтобы помнить времена «до того», когда, по словам матери, прохожие смотрели на женщин в хиджабе с удивлением, любопытством и жалостью

а потом наступила эра «после того», когда на этих женщин стали смотреть с нескрываемой враждебностью, которая только возрастает после очередного теракта, будь то взрыв или наезд грузовика на мирных жителей

так что Варис приходится держать удар, когда в ее сторону плюют и обзывают грязной арабкой, «хотя никакая я не арабка», напоминает она подруге

это безумие, говорит Варис, какими же надо быть тупыми, чтобы считать, что полтора миллиарда мусульман мыслят и действуют одинаково, что любой мусульманин готов устроить массовый расстрел или подрыв, и его изначально записывают в террористы, а когда то же самое совершает белый мужчина, его называют сумасшедшим

и те и другие сумасшедшие, Язз

я знаю, Варис, я знаю

Язз видит эти враждебные взгляды, адресованные подруге

и отвечает людям тем же в ее защиту

Варис говорит, что ее бабушка теперь редко покидает их муниципальную квартиру в Вулверхэмптоне, слишком тяжело переживает уличную враждебность и не устает оплакивать то, что она потеряла

до 1991 года она вела благополучную жизнь в Могадишо, мужчины занимались зубоврачебным семейным бизнесом, пока их всех не поубивали, и тогда ей пришлось вместе с дочками бежать в Англию

и вот, вся в себе, она целыми днями сидит в гостиной

глотает прописанные ей таблетки

и однажды они свое дело сделают

моя мать Хаанан совсем другая, она вбила нам, детям, в головы: или мы покорно смиримся с тем, что нас раздавит История со всеми ее жестокостями, или почувствуем себя воинами

папа трудится на фабрике, мама на двух работах: вкалывает в приюте для мусульманок и учит самозащите женщин, скрывающих свое лицо, дабы они умели себя защищать от «срывателей хиджабов» и им подобных

она дает им уроки крав-маги, джиу-джитсу, айкидо и пенчака в общинном центре, с гордостью рассказывает Варис, которая и сама с помощью матери освоила разные боевые искусства

подруги возвращаются в кампус – дождь прошел, небо расчистилось, появилась радуга

они проходят мимо спортзала, где кипит жизнь

мимо прачечной, где студенты, как зомби, таращатся на вращающиеся барабаны или во что-то играют в своих телефонах

мимо художественного центра с галереей и кафе, где продают кофе и пирожные по заоблачным ценам всяким тузам, специально посетившим кампус, чтобы себя развлечь

мимо жилого квартала, где из окон доносятся музыка и особый запашок

и наконец, входят в свой подъезд и поднимаются по лестнице, а Варис тем временем перечисляет, в каких случаях она дает сдачи

если кто-то говорит, что терроризм это синоним ислама

если ей сочувствуют, что она угнетенная женщина

если ее спрашивают, не родственница ли она Усамы бен Ладена

если ее обвиняют в том, что приезжие захватили их рабочие места

если ее называют тараканшей-иммигрантшей

если ей советуют убираться к своему дружку-джихадисту

если ее спрашивают, знакома ли она с террористами-смертниками

если ей говорят: это не твоя страна, когда ты уже свалишь?

если интересуются, когда ее ждет брак по расчету

если спрашивают, почему она одевается как монахиня

если с ней говорят по слогам, как будто она не знает английского

если восхищаются тем, как хорошо она говорит по-английски

если спрашивают, подвергалась ли она КЖПО [9] Калечение женских половых органов. , бедняжка

если обещают убить ее и всю ее семью

как же ты настрадалась, говорит Язз, такая жалость, я это без покровительства, просто эмпатия

я настрадалась? вот моя мать и бабушка – да, они потеряли близких, родину, а мои страдания – здесь, в голове

не только в голове, если люди на тебя наезжают

я сравниваю себя с теми, кто погиб во время гражданской войны в Сомали, а таких полмиллиона, а я родилась здесь и всего добьюсь в этой стране, даже если мне придется лезть из кожи вон, на свободном рынке труда легко не бывает, но знаешь, что я тебе скажу? я не жертва, и не делай из меня жертву, меня мать не для того воспитывала

вечером они танцуют в комнате Язз под песни Амра Диаба

она говорит Варис, как важен баланс между церебральным и телесным

ты это к тому, что нам надо больше двигаться, так как мы слишком много думаем?

именно, подтверждает Язз, вовсю работая руками

почему так и не сказать?

позже они продолжают очень громко проигрывать песни знаменитого египтянина уже с Ненет, которая их на него подсадила, а живет она на том же этаже; эти стихи в сладких устах Диаба, которого Язз увидела на экране, произвели на нее сильнейшее впечатление

Варис он тоже понравился, ее душу тронула музыка

я почувствовала любовь к мужчине, который однажды ответит на мою страсть, сказала Язз

я бы на месте этого мужчины сильно испугалась, прокомментировала Варис

по словам Ненет, Диаб – позавчерашний день, она под него скорее ностальгирует, и она им показала арабские движения: как крутить бедрами и водить руками, при этом балдея от мармеладных тянучек

это стало их кайфом – Амр Диаб по вечерам

Кортни, соседка, постучала в ее дверь (она была в пижаме) и попросила приглушить музыку – не могу уснуть, вы знаете, сколько времени?

Язз посоветовала ей прислушаться к музыке из других комнат – ну что, слышно? сверху? снизу?

еще бы не слышно, суббота же, приходится вызывать охрану, но стоит ей уйти, как снова врубают на полную

кароч, у всех музыка, ага? Язз уперла руки в бока. Так чё ты на нас наезжаешь? она глядела на нее с глубоким подтекстом

напряжение сняла Ненет, сказавшая, что уладит конфликт, как-никак ее отец работал в дипломатической службе все тридцать лет, пока Мубарак был президентом Египта

это называется диктатура, возмутилась Варис

это называется политическая стабильность, парировала Ненет

ее дед вырос вместе с Мубараком в Кафр эль Мешельха и работал с ним в министерстве юстиции, они дружили семьями

ее родители, дипломатическая пара, научились разговаривать с любым человеком так, словно они в нем лично заинтересованы, даже если в душе его ненавидят; они бы и с тобой так разговаривали, заверила она Варис

та поняла, что имела в виду Ненет: в Египте на сомалийцев смотрели свысока

когда в результате революции правительство Мубарака пало, семья Ненет бежала в Соединенное Королевство, где у них уже было гражданство, в которое ее отец вложил миллион фунтов