Бернадин Эваристо - Девушка, женщина, иная

умная мама научила ее включать иксы и игреки в сложные расчеты и доверять показанным результатам

Кэрол уже запоминала квадратные уравнения, когда ее одноклассники о них даже не слышали

ей нравилось быть первой, у всех на виду

что она и делала на вечеринке, предварительно убедив маму (чья проницательность касалась только математики), что просто заночует у ЛаТиши

тусовалась в коридоре, а в гостиной шторы задернуты, мебель отодвинута подальше, две настольные лампы накрыты красными кухонными салфетками для создания атмосферы ночного клуба

мальчики отираются по стенам, а девочки самозабвенно танцуют в центре под приглушенное пение (чтобы соседи возмущенно не стучали в стены) рэпера Басты Раймза

ЛаТиша покрикивала на гостей, чтобы те не напивались и вели себя прилично, в спальню ни ногой под страхом смерти, курить запрещено, а если она учует дымок марихуаны, то нарушителей тут же выставят за дверь, это не шутка, помяните мое слово

Кэрол, которая впервые в жизни пила спиртное, быстро наклюкалась водкой с лаймом, этот напиток казался ей таким сладеньким, что она даже не заметила сорока градусов, осушила через кривую флуоресцентную соломинку несколько стаканов, как лимонад в жаркий летний день

а потом пришел старший брат Алисы, Трей, изучающий в университете спортивную науку, а с ним его команда

это уже были реальные парни, настоящие качки, не то что ее сверстники, дергавшие девочек за косички на школьной площадке, а потом с хохотом убегавшие

она сразу начала перед ними выдрючиваться

как здорово, что ЛаТиша уговорила ее не только прийти, но еще и приодеться, – Кэрол, ты совсем зарылась в свои дурацкие книжонки, пора уже тебе повзрослеть

она сексапильно надувала губки, стараясь не слизнуть помаду, впервые пущенную в дело

вскидывала голову, так что красиво взлетали «ее» блестящие волосы до плеч (парик Клеопатры)

крутила бедрами, как это делают девушки в музыкальных клипах, в убойных брючках из поливинилхлорида, которые она одолжила у Хлои, в туфлях на каблучках, позаимствованных у Лорен, – и у нее вдруг обнаружились длинные стройные ноги, кто бы мог подумать

Кэрол заметила, что Трей не спускает с нее глаз, как будто она Единственная и Неповторимая, а прежде он ее в упор не видел

раньше на нее никто так не смотрел, в частности на топ с открытыми плечами, открывавший ее грудь, – за последний год два прыщика превратились в настоящую роскошь

откуда что берется?

они с ЛаТишей сошлись на том, что биология человека – это сплошная загадка

перед такими зрителями она готова была кружиться бесконечно, раскидывая руки так и эдак, выпитый алкоголь сделал ее свободной, эмоции пузырились, как шампанское, она была неотразима и кружилась под завывания Басты, доносившиеся из динамиков, и эти вибрации ее словно подзаряжали, но в какой-то момент у нее так закружилась голова, что она упала на пол и ее чуть не вырвало, до нее донесся смех и чьи-то слова: так ей и надо, не выпендривайся

от полного конфуза ее спас Трей, он ринулся в толпу и помог ей встать – я о вас позабочусь, вы, мадмуазель, такая крутая, что, того и гляди, арестуют

он ее приобнял, последний раз, в десять лет, это делала мама, и Кэрол всячески старалась ускользнуть из ее клаустрофобных объятий

мама была теплой и мясистой, а у Трея такая жесткая грудь, но, когда их взгляды встретились, она увидела мягкие серые глаза, смотревшие ей в самую душу

это любовь? с первого взгляда? несмотря на то, что ее подташнивает?

Трей… это имя вертелось у нее на языке… Кэрол и Трей… или Трэй?.. ну нет, не хватало еще выйти замуж за кухонный предмет [19] Игра слов: tray – поднос. … выйти замуж? вау, откуда ваще такая мысль? о божечки, муж! это ее будущий муж?

его рука поглаживала ее затылок, вот это зря, еще, того гляди, слетит парик

мадмуазель, вам нужен свежий воздух, вы такая хрупкая, можете на меня рассчитывать

надо поскорей об этом рассказать ЛаТише, ох как она взревнует, но и порадуется за нее – Кэрол, наконец-то ты повзрослела

он провел ее сквозь пипляк в прихожей, и они вышли на улицу, там было темно, если не считать редких фонарей, и прохладненько

он сжал ее голову под мышкой, как какой-нибудь пакет, невозможно было ею пошевелить, все ходило кругом, то ли от духов, то ли от дезодоранта, хотя больше напоминало освежитель воздуха

сейчас бы остановиться и поцеловаться… ее первый настоящий поцелуй… только без языка, фу… нежно, губами, как в старом черно-белом кино, которое так любит мама

но голова по-прежнему зажата под мышкой, не вывернешься

ее как будто оторвали от земли, и она воспарила на крыльях любви… это из песни?.. вот и короткая аллея к парку Роксли, где они с ЛаТишей еще не так давно, катаясь на качелях, обсуждали смысл жизни и каким будет грядущее тысячелетие – тотально-эпическим и заумно-научно-фантастическим? – пока их ноги взлетали ввысь и ветер развевал заплетенные косички

он провел ее по мостику над протокой и через ворота, которые раньше закрывались, но потом городскому совету надоело менять замки

они не были одни

доносились голоса

она тщетно пыталась поднять глаза, голова в тисках, она уже не идет своими ногами, ее куда-то волокут

и вот она уже лежит на земле, голая спина, ноги и руки ощущают мокрую траву, сейчас бы поспать хоть пять блаженных минуточек, глаза сами закрылись, а когда она их снова открыла, то ничего не увидела, на глазах повязка, а руки заведены назад и прижаты к земле

когда ее успели раздеть?

и вот

ее

тело

уже

принадлежит

не ей

теперь

это

не ее тело

а их тело

влюбленная в цифры, она на время разучилась считать

не могла, да и не хотела

инородное тело в ее собственном, в местах столь потаенных, что даже она не решалась к ним прикасаться

больнобольнобольно

этому нетнетнетнет конца, что-то вроде числа 0,333333 или 0,999999, вот только это рано или поздно закончится, так устроена жизнь, она всегда имеет завершение, иначе не бывает, начало и конец, одно неразрывно связано с другим, как сказала ей однажды мама, с грустью разглядывая свои свадебные фотографии

Кэрол заставляет себя сфокусироваться на любимом числе – 1729

единственном натуральном числе, образуемом суммой чисел в третьей степени, причем двумя способами: [20] С этим натуральным числом, известным как число Рамануджана – Харди, связан исторический анекдот. Когда Харди навещал в больнице Рамануджана, он начал разговор с того, что «пожаловался» на то, что приехал на такси со скучным, непримечательным номером «1729». Рамануджан разволновался и воскликнул: «Харди, ну как же, это же наименьшее натуральное число, представимое в виде суммы кубов двумя различными способами!»