Игорь Рыбинский - Графиня Монте Карло

Илона посапывала во сне, она лежала на спине, закинув ногу на жениха. Филипп посмотрел на нее и сравнил. Конечно, Илона — далеко не уродина, но Аня! Глупая девчонка, сама все испортила. Ведь как могло все замечательно получиться! Он обещал ей счастье, и она получила бы его. Что ей еще нужно — штамп в паспорте? Неверная мысль, неверный шаг, и вот — результат. Теперь у нее будет времени предостаточно, чтобы понять, какую жизнь она потеряла, пусть поплачет, оказавшись у самого дна, затянутая туда собственной глупостью. Филипп опять взглянул на Илону и почувствовал раздражение, скинул ее ногу и сел в постели. Илона потянулась:

— Который час?

— Через тридцать минут визажист придет.

К полудню приедет тридцатилетний длинноволосый мальчик с изумрудными тенями на веках, он сделает Илоне новую прическу и макияж, при этом будет вздрагивать и краснеть, когда нетерпеливый жених будет заглядывать в комнату:

— Ах, Филипп Антонович! Вы меня так напугали.

Так он будет это вкрадчиво произносить, что Илона, с трудом сдерживая смех, каждый раз будет подмигивать из зеркала молодому красавцу-мужу. Хотя мужем Филипп официально станет в семнадцать ноль-ноль. Потом ресторан тестя, три сотни просеянных через сито гостей: никакого песка — только самородки, только значительные и влиятельные люди. Банкиры, политики, чиновники, милицейское начальство. Обещал даже вице-губернатор заглянуть с супругой, предупредил, что ненадолго, но с молодыми его обязательно сфотографируют. Все будет по высшему разряду, даже фейерверк заказан не хуже, чем на праздниках города. Но главное, конечно, то, что его, Филиппа, познакомят с большим человеком, с Очень Большим Человеком, который решает судьбы людей и организаций, направляет финансовые потоки в нужное русло, которому по силам одним словом превратить новорожденную компанию в мощную финансовую империю.

Филипп посмотрел на заспанную невесту. Бог с тобой, ласточка, будь ты хоть трехногим чудовищем, ты нужна мне, ты, твой отец, его деньги и связи. Пока нужна, а потом можно будет оглядеться. Ты — лучшее пока, что есть в этом городишке, и потому ты моя.

— Я люблю тебя, — шепнул Филипп.

Наклонился и поцеловал сухие после сна губы невесты.

И все-таки жалко Аньку! Хотя жалеть всех подряд — кошелька не хватит. Тот, кто мечтает о будущем, должен забыть о прошлом.

Свадьба — это сон, только для кого-то — сладкая дрема, а для другого — полуночный кошмар! Невеста, прикрыв фатой счастливое лицо, шевелит беззвучно губами, повторяя единственное слово, сдавившее ее сердце, — наконец-то! А жених, оглянувшись вокруг, вдруг вздрагивает — неужели это на всю жизнь?

Бракосочетание прошло по заранее намеченному плану: две подписи-закорючки под текстом, который никто никогда не читает, музыка, поцелуи, поздравления, цветы, пол, залитый шампанским, в котором плавают конфетти, длинный белый лимузин и кортеж из черных «мерседесов». Парк, хоть и с голыми деревьями, но прекрасный, пруд с темной водой, где, несмотря на осень, плавают взятые напрокат лебеди. Ресторан, сотни свечей в бронзовых бра, черный мраморный пол, в котором отражаются белые льняные скатерти и чьи-то завистливые взгляды. Филипп обвел глазами людей: сколько известных лиц! Люди, которые вчера еще не знали о его существовании, собрались здесь ради него, подходят, жмут руку, поздравляют, дарят подарки и обещания. Чиновники городской администрации — они всегда необходимы, финансисты — их придется терпеть, депутаты Госдумы — им придется давать, хотя неизвестно за что, популярный артист — пригодится для богемных тусовок, стареющий писатель-классик, которого все знают, но никто не читал. Ага, вот — председатель правления банка, в котором начиналась карьера — теперь он подходит, поздравляет и протягивает руку, как равному. Погоди, будешь еще ждать своей очереди в приемной! Почему подруги невесты всегда такие страшные? Наконец-то явился вице-губернатор с женой и с памятным адресом на официальном бланке мэрии. Памятный снимок молодой семьи с вице-губернаторской четой. Блицы сверкают так, что ослепнуть можно. Рот сводит от широкой улыбки для всех и милой для каждого. Как долго тянется время! И все же вице-губернатор присутствует больше часа и даже о чем-то оживленно беседует с Пал Палычем, начинает разглядывать девушек, но жена толкает его в бок, и заместитель главы города произносит последний свой тост и скрывается за спинами телохранителей. Прошло уже три часа бесполезного пережевывания пищи. Наконец место рядом с Филиппом освобождают, на стол выставляют новые приборы. Крыщук вскакивает и несется ко входу, бледнеет Антон Борисович Кухарский, но находит в себе силы сжать ладонь в кулак и подмигнуть:

— Готовься, сын!

А Филипп давно готов. Не в том смысле, конечно, что он уже пьян — он вообще не сделал ни глотка за исключением одного во Дворце бракосочетания из общего с Илоной бокала.

— Пойдем, милая, — шепнул он, погладив ее локоть, — надо еще одного важного гостя встретить.

Илона выхватила зеркальце из сумочки, погляделась в него и осталась довольна собой. Неужели она всерьез думает, что все эти люди пришли сюда только за тем, чтобы на нее полюбоваться?

— Быстрее! — торопит Филипп.

Вот он — Очень Большой Человек! Обычный с виду пожилой мужчина — только костюм на нем особенный: из очень тонкой шерсти. «Армани? Лагерфельд? Ферре? Труссарди? Версаче?» — проносится в голове.

— Господи, о чем я думаю? — шепчет Филипп.

Он поправил рукав пиджака, чтобы не закрывал золотые часы «Картье». Теперь можно представить жену и представиться самому.

— Моя жена Илона, — произносит молодой муж.

Хочет улыбнуться, но неожиданно свело челюсти.

— Поздравляю с законным браком, — произносит Очень Большой Человек, протягивая руку.

У Филиппа пересохло горло, но молодец Пал Палыч — нашелся.

— Мой зять возглавляет компанию, о которой Вам докладывали. Хотелось бы узнать: принято ли решение?

Пожилой человек задумался на мгновенье, скользнув взглядом по запястью Филиппа.

— Сколько Вы просите?

— Пять миллионов долларов под залог акций компании.

— Значит, обеспечения никакого нет, — кивнул старичок. — Хорошо, я дам денег.

У Кухарского похолодело внутри.

— Я дам пятнадцать миллионов, — снова кивнул Очень Большой, Ну Просто Очень Большой Человек, — но Вы должны будете провести эмиссию Ваших акций на всю сумму кредита. Просили пять, значит, тридцать три процента — Ваши именные, а шестьдесят семь процентов на западного инвестора, который выделит необходимые средства.

На лбу Филиппа выступила испарина: вот так у него отбирают компанию. Но мозг продолжал бешено работать: «Мне дают пятнадцать миллионов в оборот, из которых треть сразу моя. Это за каких-то сто тысяч, вложенных в уставной капитал. За месяц такую прибыль не получил бы ни один самый удачливый бизнесмен: продать контрольный пакет ничего не стоящего предприятия за такую невероятную цену».