Владимир Гурвич - В долине смертной тени [Эпидемия]

— Куда?

— В свою комнату, у меня же снова карантин, — вдруг закричал Виталий. Затем замер, о чем-то задумавшись. — Ладно, мы еще посмотрим, как все будет, — пробормотал он.

Не прощаясь, Виталий вышел из комнаты.

Герман Владимирович некоторое время сидел молча. Разговор с внуком обескуражил его, он все же не подозревал о степени отчужденности между ними. По сути дела, Виталия можно вычеркивать из списка своих родственников. Он ясно показал ему, что он, Герман Владимирович, для него никто, пустое место. Почему-то он все-таки не ожидал подобного исхода.

Германом Владимировичем вдруг овладел испуг, что его сыновья почти так же относятся к нему. Да, внешне это не заметно, но по сути нельзя исключить. Возможно, он напрасно затеял этот родственный сбор, без него и дальше мог бы пребывать в иллюзии, что является главой большого семейного клана. Как ни странно, но эта мысль в последние годы тешила его самолюбие, придавала жизни какой-то дополнительный смысл. А теперь он рискует тем, что вся эта ментальная конструкция может обрушиться. Вот тогда и наступит для него уже глобальное одиночество, из которого нет выхода. Стоило ли прятаться тут от эпидемии, чтобы это понять?

Михаил Ратманов ехал по родному городу и не узнавал его. Казалось, что это уже не Москва, а что-то другое. Час пик, а машин и пешеходов совсем немного. Вместо полноводных и бурных потоков автомобилей и людей — маленькие ручейки.

Ему стало не по себе. Когда видишь опустевший город, то только тогда по-настоящему понимаешь, какая страшная беда пришла на его улицы. Пожалуй, до этой минуты он не до конца осознавал масштаб бедствия.

Ратманов чертыхнулся. Еще совсем недавно все обстояло просто распрекрасно, у него было все мыслимое и не мыслимое из того, что можно только пожелать. А сейчас все грозит исчезнуть в этой разверзающей под ногами бездне. С какого-то момента его не отпускает ощущение, что удача постепенно начинает отворачиваться от него. Вот и переговоры, ради которых он так рисковал, прошли неудачно, вопрос он решить не сумел. Эти мрази уперлись и не захотели идти ни на какие соглашения. Понятно, что противоположная сторона им хорошо заплатила, и теперь надо предлагать этим мерзавцам большую сумму. Но в таком случае для него эта сделка теряет смысл, он не только на ней не ничего наварит, а наоборот, потеряет. И немало. И к тому же наживет могущественного врага, который, если пожелает, способен сильно подпортить ему жизнь. А он уже намекал, что такие намерения у него есть. И что теперь делать, неизвестно. Возможно, придется снова ехать и договариваться. Но вот что предложить, как воздействовать на этих несговорчивых упрямцев?

Михаил Ратманов погрузился в размышления. Из них его вывел голос водителя:

— Михаил Германович, как отлично стало ездить по Москве. Никаких пробок, все свободно, все катит. Вот бы всегда было так!

Ратманову захотелось ударить этого идиота. Неужели он не понимает простейшей мысли — отсутствие пробок — это признак большой беды. Осознать это способен даже баран.

— Ты понимаешь, что это результат того, что жизнь в городе остановилась, — проговорил Ратманов. — Что тут хорошего, Гена, плакать надо, а не радоваться. Вот когда машины снова появятся на дорогах, это будет означать, что жизнь вернулась.

— Вы правы, Михаил Германович, я и не подумал. Просто, когда нет заторов так приятно вести машину.

Но Ратманов уже не слушал водителя, он снова вернулся к своим недавним мыслям. Но решение не приходило. Это бесило и мучало его. Неужели придется платить огромную неустойку, на нее уйдут чуть ли все те деньги, которые он скопил в потайной комнате. А возможно, и не хватит, это смотря, сколько эти ребята заломят. От этого хотелось выть. Если бы рядом не было бы шофера, возможно, он так бы и поступил.

Чтобы хоть немного разрядить внутреннее напряжение, Ратманов спросил:

— Нам еще долго добираться до дома?

— По такой свободной дороге не более получаса, — радостно доложил водитель. — Не успеете оглянуться, как будете дома. Вы бы подремали пока.

— Спасибо, — буркнул Ратманов. Он бы с большим удовольствием подремал, но после всех этих расстройств, ему не заснуть. Он уже предчувствовал бессонную ночь; с ним такое случалось, когда тревожные мысли не давали покоя.

Ворота отворились, и автомобиль въехал внутрь.

Ратманов вышел из машины.

— Не выходи! — услышал он истошный вопль!

Он обернулся и увидел в метрах десяти от себя Виталия. Он был в маске и в перчатках.

Михаил Ратманов машинально сделал несколько шагов в его направлении, но сын буквально отскочил дальше.

— Не подходи! — завопил он.

— Виталий, что с тобой? — недоуменно спросил Михаил Ратманов.

— Ты разве не понимаешь, тебе надо немедленно отсюда уехать.

— Это еще почему?

— Ты стал источником заразы. Ты всех нас убьешь.

— Не неси чушь, я вел себя очень осторожно. К тому же мама сейчас сделает мне тест.

— Он не дает полной гарантии, — возразил Виталий. — Уезжай немедленно.

— И куда же я, по-твоему, должен уехать?

— Откуда мне знать. Возвращайся в нашу квартиру.

— В ней я уж точно подхвачу вирус.

— А тут подхватим мы.

— Ну, хватит, мне это надоело. — Ратманов двинулся в сторону дома.

Виталий побежал ему наперерез, при этом продолжая держать дистанцию.

— Я тебя не пущу, — широко раскинул он руки.

Из дома выскочила Софья Георгиевна, она с изумлением смотрела на эту сцену между отцом и сыном.

— Виталий, Миша, что происходит? — спросила она.

— Он меня не пускает домой, — пояснил Михаил Ратманов.

— Виталий, что с тобой? — посмотрела она на сына.

— Ты же врач, ты обязана понимать, он заразный. Он был в городе.

— Совсем не обязательно. Сделаю сейчас экспресс-тест — и все станет ясно.

— Он не дает сто процентной гарантии.

— Девяносто процентов — это очень высокая гарантия.

— Но не абсолютная.

— Виталий, позволь пройти, — примирительно произнес Михаил Ратманов. Он уже понял, в чем причина истерики сына.

— Нет, ты должен уехать, — упрямо повторил Виталий.

Михаил Ратманов посмотрел на жену.

— Ну, что мне с ним делать?

Софья Георгиевна приблизилась к сыну.

— Виталик, мы прямо сейчас на твоих глазах сделаем стресс-тест. И ты сам увидишь, есть ли в организме твоего отца вирус.

— Если он сейчас уедет, и мы тут все продезинфицируем, у нас будет сто процентная гарантия. А так всего девяносто процентов.

— Вот что, — решительно произнес Михаил Ратманов, — если сейчас меня не пустишь, я пробьюсь силой. Мы что будем с тобой драться? Как ты себе это представляешь?

Все трое нерешительно поглядывали друг на друга, не зная, на что решиться и что предпринять.