Али Смит - Лето

Совершенно прекрасный вечер. Густой летний свет. Ханна идет, пока не добирается до того места, где стоял дорожный указатель деревни. Она проходит мимо домов, словно знает, куда держит путь. Работающие люди видят ее, но не трогают. Она больше часа идет между полями по грязной дороге, под птичье пение, в вечернем запахе травы.

Затем видит дом на отшибе, во дворе полно гусей, укладывающихся на ночь, позади высятся горы.

Ханна открывает ворота.

Лает собака.

К двери подходит женщина и открывает, придерживает собаку за шкирку.

Чего вам? – говорит женщина.

Позади женщины – мужчина, и собака в дверях, ведущих в другие комнаты.

Я хотела узнать, нельзя ли попросить у вас стакан воды, – говорит Ханна.

Стакан воды, – говорит женщина.

У меня есть немного денег, если вы возьмете вознаграждение за доброту, – говорит Ханна.

Она улыбается своей улыбкой.

Женщина оборачивается к мужчине.

Да, вечер теплый, а вы долго шли, – говорит мужчина.

Путь у меня неблизкий, – говорит Ханна. – Но в небе еще светло.

Мы с радостью дадим вам и чего-нибудь поесть, если вы заплатите за это какую-то мелочь, как предлагаете, – говорит мужчина.

Это так мило с вашей стороны, – говорит Ханна.

Она садится за стол. Мужчина говорит что-то собаке. Та успокаивается. Женщина кладет на стол перед Ханной ложку.

Спасибо, – говорит Ханна.

Хозяева кладут хлеб, ставят стакан с водой из кувшина, а затем тарелку с каким-то жарким. «Вкусно», – говорит она. Женщина с гордостью выпрямляется.

Ханна представляется Адриенной и называет город, до которого купила билет на поезд.

Отсюда больше часа ходьбы, – говорит женщина. – Да к тому же комендантский час. Мы можем дать вам одеяла, и вы переночуете в амбаре, если хотите переждать до утра.

Вы по-настоящему добры, – говорит она. – Мне так сильно повезло, что я постучала в вашу дверь.

Она кладет на стол две банкноты.

Я уйду, едва рассветет, – говорит она. – Больше вас не побеспокою.

Вы совсем нас не беспокоите, – говорит женщина.

Ханна направляется в амбар с мужчиной, несущим свернутые одеяла. Собака миролюбиво идет рядом.

Горы, – говорит Ханна. – В любое время дня или вечера. Какая красота.

Да, – говорит мужчина. – Мы всегда считали их своим добром.

Он улыбается ей.

Где кончается Франция и начинается Швейцария? – спрашивает она.

Мужчина ведет ее за амбар и показывает в сумерках на грязный дворик, битком набитый козами, у задней части дома. Мужчина проводит ее на край двора. Просовывает одну ногу сквозь проволоку на заборе.

Теперь я в двух странах сразу, – говорит он. – Мои козы, когда пропихивают головы сквозь забор, лакомятся вкусной травой обеих стран. Всегда так было. У нас отменное молоко.

Он втягивает ногу обратно. Стоит у себя во дворе и смотрит на Ханну с полной искренностью.

Как вам повезло, – говорит она.

Он морщит свое загоревшее лицо.

А если бы я привозила родню, хоть изредка, особенно малышей – у меня в семье много детей – хотя бы время от времени, к вам в гости, чтобы полюбоваться прекрасным видом? – говорит она. – Или, возможно, прислала бы родственника с какими-то членами семьи? Возможно, вы были к ним так же добры, как ко мне? Разумеется, за небольшое вознаграждение за такую доброту.

Мы будем всегда рады принимать гостей из вашей родни. А вон там

(он показывает за забор – на поросший травой простор, что заканчивается лесом)

там начинается тропинка через леса. Всего один высокий забор, и мои козы легко подлезают под него, если постараются. Прекрасная живая природа – эти леса. Очень приятная прогулка. Еще я знаю человека в городе. Он мэр. Сам очень любит семейную жизнь. Я оставлю вам записку к нему, напишу, что мы с вами старые друзья, оставлю ее наутро на пороге, можете взять с собой.

Когда мужчина возвращается в дом и солнце садится, Ханна складывает одеяла одно на другое в углу амбара, где стоит высокий стог сена. Садится на одеяла, откинувшись на стену из сена, прогоняет с носа крохотную муху. Проверяет наличные. Проверяет документы. Засовывает руки в карманы и закрывает глаза.

Хорошие люди.

Пронесло.

Клод все устроит.

Клод достал ей документы, хорошие – подлинное мастерство. Когда парк заполонили цветы, а город впервые заполонили подонки, она сидела в парке с книгой в руке – Рембо, «Озарения». Клод подошел и сел рядом. Он был интересный, серьезный, но улыбчивый, говорил с беспечностью. « Ô saisons , – сказал он, – ô châteaux . Недостатков кто не лишен? Постигал я магию счастья, в чем никто не избегнет участья. Пусть же снова оно расцветет, когда нам де Голль пропоет» [47] О замки, о смена времен! ( фр .) Искаженная цитата из книги А. Рембо «Одно лето в аду» (пер. М. П. Кудинова). .

Когда она повернулась к нему и улыбнулась, он сказал слово: «Да?»

«Да», – сказала она.

Они наблюдали за тем, как люди прогуливались по парку, женщины под ручку с «люфтваффе» как ни в чем не бывало. Они сидели вдвоем среди цветов, цветы лезли из кожи вон, и он рассказал ей в той же беспечной манере о трех увиденных им вещах.

Он видел казино в Ницце, которое перестало быть казино и стало складом матрасов, там нельзя было двигаться из-за высоких груд, которые местные жители пожертвовали беженцам.

Он видел людей, расстрелянных из самолетов, по обочинам дороги, выходящей из города.

Он видел мать и ребенка, которых казнили – расстреляли и сбросили в одну могилу. Мать заставили снять с себя одежду, ребенка бандиты похоронили одетым, швырнули его на мать сверху.

Теперь вам больше не нужно ничего мне рассказывать, – сказала она.

Но он назвал ей свое имя – имя, под которым сейчас проживал. Ханна назвала ему свое французское имя. Она сказала, что у нее нет документов.

Он рассказал ей, как обнаружил на дороге настоящую «Бентли». Что-что? Она не знает, что такое «Бентли»? Он рассмеялся. «Бентли» – английская машина, очень изысканная, и ее бросили, – дверца нараспашку, двигатель еще работал, – бросили англичане, торопившиеся на последний корабль, который должен был доставить их обратно в Англию. Еще он нашел на той же дороге велосипед, оставленный точно так же, привязал его к крышке багажника и доехал на машине, куда смог добраться. Когда кончился бензин, пересел на велосипед и проехал на нем остаток пути до Тулона. Встретил там садовников. Они выдают себя за садовников. Неплохие причем садовники. Садовничают по всему Югу.

Бывали когда-нибудь? – сказал он. – Вам понравится.

Он все уладил. Достал ей документы. Перевел через границу зоны. Ей уже недолго оставаться неоккупированной. Ее хотят заграбастать итальянцы. Немцы сначала позволят ее занять, а затем приберут к рукам сами.