Анна Бессмертная - Блаженны нищие духом

На этот раз Леха выбрал одиноко стоящий в поле недостроенный кирпичный коттедж. К нему худо-бедно вела утрамбованная и присыпанная щебенкой дорога, уже изрядно заросшая сорняками, а вокруг имелись заросли ивняка, куда можно было приткнуть машину. Яму они предварительно рыть не стали. В цокольном этаже была глухая каморка, и они заранее завезли в нее и припрятали поленья, три канистры с бензином, пластиковый таз и стометровый канат. Процедура у них была уже расписана, и каждый хорошо знал свои обязанности.

Леха психовал по двум причинам: во-первых, это была самая большая партия, и очень хотелось, чтобы все прошло удачно; во-вторых, ему не нравились, давно не нравились Игорек с Костиком, теперь уже попробовавшие крови. Кроме того, ему казалось, что они догадываются о том решении, которое он принял в отношении них, и тоже замышляют что-то подобное. Как они себя поведут, увидев, что героина много, он не знал наверняка, но понимал, что соблазн убрать его будет велик. С ними надо было кончать. В конце концов, если припрет, найдет других. Возьмет пару бомжей, скажет, что в гробу клад, и потом их там же и положит. И дешевле, и проще. Можно было сделать так уже в этот раз, но слишком уж хорошо было выбрано место, и так все спланировано и подготовлено, что избавиться от подельников ничего не стоило. А сделать это было необходимо. В дальнейшем, может быть, и вообще не придется больше ездить за товаром. Невезуха не бесконечна, когда-нибудь начнется и светлая полоса.

По примете надо было накануне посидеть в «Капитанском мостике», но Игорек должен был с вечера подпоить сторожей, и поэтому традиция была нарушена. После того, как посетители ушли и ворота закрыли, он, выждав часа два, по уже отработанному сценарию прикинувшись пьяненьким, зашел к сторожам. Его не прогнали, даже наоборот, приняли хорошо, особенно его бутылку. Правда, сторожа были другие, но в этом не было никакой странности: кладбище довольно солидное, не какая-нибудь там мухосранская городская свалка, тут, небось, несколько смен сторожей работает. Первый раз была одна смена, теперь — другая.

Собрали того-сего поужинать, достали сначала свою водку и долго сидели, говорили «за жисть». Потом пришел черед и бутылке, принесенной Игорьком. Тут Игорек засобирался, и его удерживать не стали. Когда он вышел на улицу, было уже темно. Пришлось ждать еще какое-то время, а потом почти бесшумно подъехала «Люська».

Костик смазал замок, поковырялся отмычкой и открыл ворота. Загнал машину на территорию, прикрыл их и навесил замок. Могилу они нашли по схеме быстро и раскопали тоже быстро, но вот поднять гроб никак не удавалось. Вокруг не было ничего, за что можно было бы зацепить лебедку. Время поджимало. Вынули ограду из соседней могилы, расширили яму, натащили деревянных крестов и, подсовывая их, кое-как справились с гробом. Поправлять ничего не стали, бросили все, как есть, погрузились и тихо отбыли.

Пока в недостроенном коттедже Костик с Лехой вскрывали деревянную оболочку и распаивали цинк, Игорек умело разложил в каморке поленья, налил в тазик бензин и положил туда замачиваться канат. Сделав свою часть работы, он присоединился к остальным. Оба ящика уже были вскрыты, и Леха в перчатках извлекал из останков один за другим обрезки труб. Хотя происходило это не первый раз, Игорьку опять стало плохо, но он подавил в себе тошноту и остался, намертво вцепившись в кармане в нож. Мысль о том, что босс доживает последние свои минуты, его больше не будоражила. Он вдруг с невероятной отчетливостью понял, что его минуты тоже, собственно говоря, кончаются, и что Костик давно задумал избавиться от обоих. Надо было на что-то решаться, но мысли юлили и никак не хотели четко оформиться, чтобы можно было принять какое-то решение.

Леха тупо рассматривал извлеченные трубы и не верил своим глазам: у каждой с одной стороны не было пайки, и внутри застыло нечто темное, заскорузлое, совершенно не походившее на белый порошок, который должен был там быть. Костик зло и подозрительно спросил:

— Что такое, босс?

Леха удивленно-беспомощно протянул ему открытые концы.

— Что такое, босс? — повторил Костик. — Чего ты мне тычешь эти трубки?

— Пайка… все пропало…

— Ты чего гонишь фуфло, падла? Какая пайка? Где героин? Кинуть нас решил?

Рука Костика медленно потянулась к карману, а Игорек стал медленно двигаться к Косте. Поняв, что сейчас произойдет, Леха швырнул зловонные трубки в лицо Костику и, пачкая одежду, полез во внутренний карман. Двойные перчатки мешали действовать. Он завороженно смотрел, как Костик направляет на него дуло, и понимал, что предупредить выстрел уже не успеет. Сзади что-то сухо щелкнуло, Леха инстинктивно упал на пол и почему-то рядом с ним упал Костик. Из-под его щеки выползала лужи крови.

На пороге появились какие-то черные привидения, они все лезли и лезли, заполняя собой пространство, потом он почувствовал страшный удар в спину, и кто-то, заломив ему руки, защелкнул наручники.

Татьяна несла в ломбард все драгоценности, которые были нажиты за время супружества. Адвокат стоил огромных денег, а наличных у нее было только тысячи полторы баксов. Она рассчитывала, что вырученной суммы хватит и расплатиться с защитой, и продержаться какое-то время. Но в ломбарде она пришла в ужас: сапфиры и изумруды вообще не принимали в расчет, кольца с ними брали только как золотой лом, без учета стоимости камней. Тоненькое и изящное кольцо с бриллиантом в четыре карата, за которое когда-то было отдано три тысячи долларов, оценили в тысячу двести рублей.

— Почему так дешево? — еле двигая губами, спросила Татьяна.

— Девушка, ваш бриллиант у нас стоит восемьсот рублей, ну и золото. Золота здесь мало. Так что… Считайте сами… Ну что, будете сдавать?

— Кольца не буду. Посчитайте цепочки и браслеты, пожалуйста.

— Пожалуйста… — скупщица пожала плечами. — Смотрите, женщина, что получается, — она стала что-то писать на отрывном листке, — вот это — пять тысяч, это семь, это четыре… Золото не наше, оно идет дешевле.

Закончив, наконец, взвешивать и обсчитывать, она протянула Татьяне листок с итоговой суммой. В общей сложности было тысяч на восемьдесят, то есть где-то около трех тысяч баксов. Татьяне было уже все равно.

— Давайте. Я согласна.

— Подождите, это так быстро не делается.

И она принялась тереть каждую вещь о какую-то черную бумажку, потом обрабатывать потертые места каким-то веществом.

— Девушка, эту цепочку придется ломать. Вдруг она внутри не золотая…

— Хорошо, ломайте…

Скупщица распилила ее любимую толстенную цепь сложного венецианского плетения, предмет зависти подруг, и опять принялась делать пробы. Татьяна молча глотала слезы. Вряд ли кто-то из знакомых купит у нее что-либо из драгоценностей, даже за полцены. Слухи расползаются быстро, и даже в их доме уже откуда-то знали, что ее муж был взят на кладбище, когда вскрывал труп, чтобы извлечь наркотики.