Джеймс Гулд-Борн - Что мы знаем друг о друге

Достаточно восстановившись, Дэнни начал отрабатывать движения, показанные Кристаль и подсмотренные в фильмах. Он скачал приложение с метрономом, включал его и изо всех сил старался попасть в ритм, когда чистил зубы, подстригал ногти или барабанил пальцами по обеденному столу. Идя от входной двери до кухни и обратно. Кивая и двигая плечами. Намывая окна впервые после смерти Лиз, а потом намывая их снова — до тех пор, пока открывающийся вид не показался ему симпатичнее. Отскребая пятно, оставленное на ковре грязными ботинками. Нарезая морковку на ломтики. Потом ломтики на кусочки. Потом — на кусочки помельче. В то время они ели много моркови, хотя ни он, ни Уилл не были от этого в восторге. Морковь ли помогла, или метроном, или Кристаль, или Джонни Касл, но, вернувшись через пять дней в парк, Дэнни понял: что-то изменилось. Его танцевальные способности всё еще оставляли желать лучшего, но он хотя бы отточил их до такой степени, чтобы собрать небольшую толпу. И если раньше те немногие, кто останавливался поглазеть, смотрели на него, как на дохлую мышь у себя в сэндвиче, то новым зрителям, кажется, нравились его выступления: может, публика и не рукоплескала, но охотно отдавала ему мелочь. В первый день после возвращения он заработал больше, чем за все предыдущие. И хотя до того, чтобы собрать всю сумму для Реджа, было еще далеко, Дэнни с радостью признал: его усилия оказались вознаграждены.

Казалось, день и так уже сложился лучше некуда, но тут Дэнни просиял, увидев несущегося через парк Эль-Магнифико в наряде, похожем на фиолетовый домашний халат.

— Где она?! — рявкнул фокусник. Без мантии он выглядел бледным и хрупким, как краб, которого вытащили из панциря.

— Ты что это, халат надел? — Дэнни, сняв маску, разглядывал его наряд.

— Да! И ты сам знаешь почему, пушистый гаденыш!

— Надеюсь, под ним что-нибудь есть.

— Кончай паясничать, хорек! Где она?!

— Какая еще «она»? — Дэнни изо всех сил пытался сохранять серьезность.

— Сам знаешь! — воскликнул Эль-Магнифико. — Где мантия?!

— Какая мантия?

— Сам знаешь какая!

— Прости, Ла-Фантастико, я понятия не имею, о чем ты.

— Это не мое имя, тебе это известно! И ты прекрасно понимаешь, о чем я! Вы с этим шутом гороховым ее сперли! — Он указал на Тима через парк.

— У тебя украли мантию?! Ужас. В наши дни никому нельзя доверять, да? — Дэнни снова натянул маску, пряча улыбку.

Эль-Магнифико затрясся. У него задергался глаз.

— Погоди. Ты просто злишься или пытаешься меня поджечь? — уточнил Дэнни.

— Ты за это заплатишь! — Провозгласив угрозу, Эль-Магнифико двинулся прочь. Халат вздымался у него на плечах, как свирепый подписчик, ищущий мальчишку-газетчика, который испортил его экземпляр «Телеграфа».

Дэнни сел на землю и, посмеиваясь, стал завязывать шнурки, готовясь к следующему выступлению.

— Привет, — сказал голос: чужой, но в то же время почему-то знакомый.

Дэнни уставился на свои ботинки. От волнения у него побежали мурашки, кровь громко застучала в ушах. Он глубоко вдохнул и поднял голову. Прямо перед ним стоял сын.

— Спасибо еще раз, что помог тогда.

Дэнни кивнул, не зная, что еще сделать. Повисло неловкое молчание.

— Кстати, что ты за животное? — Уилл накрутил на руку галстук и снова растянул его. — Панда, да?

Дэнни снова кивнул, смутно осознавая, что Уилл — первый, кто угадал правильно; но он был слишком ошеломлен, чтобы этому порадоваться.

— Почему ты не разговариваешь?

Дэнни замер, пытаясь решить, как ответить на вопрос, когда нельзя просто кивнуть или покачать головой. Бросив взгляд на сумку у ног, он вытащил блокнот, в который записывал свои доходы, и накорябал ответ печатными буквами, чтобы Уилл не узнал его ужасный почерк.

«Потому что я панда», — гласила записка.

— Понимаю, — улыбнулся Уилл. — Ну что ты не хочешь разговаривать. Я тоже не говорю.

«Точно?» — написал Дэнни.

— Ну, обычно не говорю. Ты первый, с кем я заговорил за год. И первая панда, с которой я заговорил… в жизни, наверное.

«И как тебе?»

— Не знаю, — пожал плечами Уилл. — Нормально. Странно. И то и другое.

«Почему ты замолчал?» — написал Дэнни. От жгучего желания получить ответ на вопрос, который мучил его со дня аварии, у него чуть дрогнула рука.

Уилл медлил так долго, что Дэнни решил: он снова потерял сына.

— Сложно объяснить, — наконец сказал мальчик.

«Попробуй, — попытался настоять Дэнни. — Панды отлично умеют слушать».

В доказательство он потрепал побитое молью ухо и случайно оторвал его с концами.

— Может, в другой раз. — Уилл подал Дэнни упавшее ухо. — Мне пора.

Ручка зависла над листом: отец силился придумать, как продолжить этот разговор, но, когда закончил писать, Уилл был уже на полпути к выходу из парка. Дэнни взглянул на бумажку и вздохнул.

«Подожди», — гласила надпись.

— Привет, Уилл! — крикнул Дэнни, захлопнув входную дверь, и стал взволнованно расхаживать по квартире. — Эй, Уилл! Ты дома, приятель?

В тот день он рано ушел из парка: не мог сосредоточиться ни на чем другом, кроме неожиданной встречи с сыном. Даже сейчас, несколько часов спустя, произошедшее казалось ему нереальным, будто его как по волшебству излечили от смертельной болезни.

Уилл играл со своим айпадом на кровати.

— Вот ты где! — воскликнул Дэнни. Стараясь придать себе непринужденный вид, он как бы невзначай прислонился к косяку, но потом вспомнил, что никогда так не стоит, а значит, наверное, выглядит подозрительно, и отстранился. — Как твой день?

Уилл пожал плечами и снова уткнулся в планшет.

— Что-нибудь интересненькое? — как ни в чем не бывало продолжил Дэнни.

Сын покачал головой, не поднимая взгляда.

— В школе все нормально?

Мальчик кивнул, все еще не отрываясь от экрана.

Дэнни сменил тактику.

— Что хочешь на ужин?

Сын пожал плечами.

— Можем заказать что-нибудь. Пиццу. Бургеры. Куриные крылышки. Только скажи.

Уилл наконец отложил планшет и посмотрел на Дэнни.

— Любое блюдо, — продолжил отец: сейчас он напоминал собачку, ждущую, когда ей бросят мячик. — Только скажи.

Уилл прищурился. На долю секунды его рот приоткрылся; казалось, он вот-вот заговорит. Дэнни подался вперед, готовый ловить каждый звук, но услышал только, как сын оглушительно чихнул. Мальчик вытер нос, пожал плечами и снова уставился в айпад.

Дэнни медленно вышел из комнаты и, закрывая дверь, мысленно упрекал себя за веру в то, что все будет так просто. Однако он не смог сдержать улыбку, вытаскивая ледяную лазанью из пустынной морозилки, которую давно пора было разморозить. Он продолжал улыбаться даже на следующее утро, по дороге в парк.

В тот день Дэнни танцевал для самой большой толпы, которую ему удалось собрать. Перед ним стояло как минимум тридцать человек. Никто не пришел из-за его безупречных движений — они таковыми не являлись. И не из-за его идеального чувства ритма — Дэнни не особо попадал в такт. Их привлекло то, что этот парень, пусть и не самый способный, все равно выкладывался на полную катушку. Он выступал с энергией, которой на самом деле не чувствовал, двигался с уверенностью, значительно превосходившей его навыки, и без своего извечного страха показаться смешным. Нет, смешным он все равно выглядел, но Дэнни это не волновало — только не в тот день. Он не замечал окруживших его людей. Как и Эль-Магнифико, хмуро глядевшего на него через парк. Он не видел, не слышал и не чувствовал ничего, кроме музыки. Когда трек закончился и Дэнни поклонился, он улыбался вовсе не из-за звона монет, падавших ему в контейнер. Его согрели аплодисменты — настоящие аплодисменты. Он даже не заметил деньги, пока зрители не разошлись, а затем с удивлением обнаружил: одно пятиминутное выступление принесло ему больше десяти фунтов мелочью.