Лоран Гунель - Я обещаю тебе свободу

— Это не мое братство.

— Не важно. В общем, Моэмэн Малуф — гражданин Египта, зарегистрирован в Избат Сакине, недалеко от Александрии.

— Что-то еще?

— Это все, что я нашел. Больше ничего не нарыть.

— Спасибо большое, Ален.

Не успела я повесить трубку, как Катель ворвалась в кабинет, даже не постучав:

— Все, хватит отсиживаться! Клиент кричит на весь ресторан!

Я нехотя поднялась и отправилась на место казни.

При мысли о человеке, неспособном мыслить рационально, я загнала свои чувства еще глубже, чтобы даже не замечать их.

Факты и логика — вот мои спасательные круги.

Я издалека увидела клиента — светловолосого мужчину лет сорока, в бежевом пиджаке и белой рубашке с расстегнутым воротником. Он сидел за небольшим столом напротив своего более молодого товарища. Судя по красному лицу, он был в ярости, совершенно неуместной для такой ситуации.

Факты. Логика.

— Добрый день, месье.

— Это вы управляющая? — спросил он с бельгийским акцентом.

— Да.

— В моей тарелке дохлая муха, — почти крикнул он, показывая пальцем на насекомое. — Ваш официант отказывается менять блюдо, это просто неслыханно!

Очень явный бельгийский акцент. Видимо, он из Намюра.

— В нашем регионе у новокрылых насекомых период размножения приходится на летнее время, что объясняет их повышенное количество в помещениях с открытыми дверями или окнами. Рестораны не являются исключением…

— Но вы должны следить за тем, чтобы они не попадали в пищу! Это же просто отвратительно!

— Она не грязная. Если вы посмотрите внимательно, — сказала я, показывая на муху, — то увидите, что это не scathophaga furcate, более известная под просторечным названием «навозная муха», а musca domestica, иначе говоря «домашняя муха», которая не имеет привычки садиться ни на экскременты, ни…

— Но это все равно ни в какие ворота не лезет! Ваш повар должен смотреть, что готовит! И потом, мухи откладывают яйца!

Чем громче он возмущался, тем больше я отстранялась, превращаясь в бесстрастного наблюдателя. Впервые в жизни я видела, чтобы бельгиец так сильно злился.

— Это невозможно. Мы готовим только самое свежее мясо, а мухи имеют обыкновение откладывать яйца в то, которое находится на последней стадии разложения. Вы сами можете в этом убедиться, — сказала я, поднося тарелку к его лицу, — здесь нет ни следа яиц.

— Они могли смешаться с едой, пока ее готовили…

— В таком случае вы точно ничем не рискуете. Если высокая температура разрушила их, значит личинки не смогут вылупиться в вашем кишечнике.

— Вы что, издеваетесь? — взорвался он, вскакивая и оглядываясь вокруг, словно призывая в свидетели остальных посетителей ресторана.

Я недоумевала, как взрослый человек мог так глупо себя вести.

В этот момент Натан, стоявший все это время поодаль, молчаливый и полный достоинства, вмешался в разговор:

— Позволю себе заметить, я уже указывал на тот факт, что муха не выглядит поджаренной, а значит, она попала в тарелку после приготовления. Это снимает всякую ответственность с повара.

Довод Натана заинтересовал меня.

Я поднесла тарелку поближе и внимательно рассмотрела насекомое:

— Так и есть. Муха не подвергалась термической обработке.

— Но это не значит, что нужно подкидывать ее ко мне в тарелку!

— Я очень сожалею, месье. Французское законодательство не запрещает мухам ни садиться на тарелки, ни даже умирать в них.

Ровно в двадцать три часа я вошла в кафе «Негоцианты». Несмотря на поздний час, роскошный зал был заполнен на две трети. Много молодых пар и несколько пожилых людей. На соседнем столике лежала забытая кем-то газета. Чтобы скоротать время в ожидании кузины, я взяла ее и погрузилась в чтение.

Бертиль влетела в ресторан со стремительностью бильярдного шара и закричала так, что все посетители обернулись:

— Сибилла! Сибилла, ну наконец-то!

Я тут же отключила эмоции, чтобы этот неуправляемый поток восклицаний не захлестнул меня. Только интеллект, только работа мозга… Держаться списка тем и ни в коем случае не выдать себя.

Она оглушительно поцеловала меня и стиснула так, что у меня чуть ребра не хрустнули.

— Как твои дела? — набросилась она. — Рассказывай! Я хочу все знать!

Именно те вопросы, которые я не переношу. Я откинулась в кресле, чтобы оказаться как можно дальше от нее. Никакого желания отвечать на допрос, и совершенно непонятно, как от него увильнуть.

Я уже заметила, что в тот день мое душевное состояние стало моим личным делом: я ни с кем не хотела делиться мыслями и чувствами.

— Все хорошо, а у тебя как? — парировала я.

Естественно, она только этого и ждала. Меня, конечно, абсолютно не волновали ее новости, но лучше уж слушать другого человека, чем раскрываться самой.

— О, столько всего произошло с нашей последней встречи, если б ты только знала…

За этим вступлением последовал бесконечный монолог с самыми занудными подробностями абсолютно бессмысленной жизни. Я узнала, как она украсила гостиную, какие комплименты наговорил ей босс и когда полезли зубки у ее младшего сына. Не разговор, а кошмарный сон! Внезапно она прервалась, чтобы сделать глоток воды, — видимо, горло не выдерживало такого количество слов. Я тут же воспользовалась возможностью прекратить пытку:

— Мне, пожалуй, пора. Завтра рано вставать.

Она чуть не поперхнулась:

— Как? Ты уже уходишь???

Половина посетителей опять повернули к нам голову.

— Да.

— Но ты ничего не рассказала о себе! Давай выкладывай все!

Боже, какая тоска.

Так, быстро, что у меня было в списке?

— В Джибути требуют независимости, представляешь?

Прием сработал. Правда, не совсем так, как мне бы хотелось, — словно я кинула монетку в автомат, а дальше его уже было не остановить. У нее, конечно, сложилось свое мнение, которое она тут же выложила во всех подробностях: мешанина из услышанных по телевизору фраз, выданная с присущей невеждам самоуверенностью.

А ведь я не позволяла себе рта открыть, не будучи полностью уверенной, что достаточно хорошо разбираюсь в теме разговора. Неудивительно, что такие пустомели с их безосновательными заявлениями невероятно меня раздражали.

Пока она трещала, я непроизвольно скорчила гримасу и, улучив момент, принялась разоблачать ее утверждения одно за другим, приводя самые весомые аргументы.

Она моментально сменила тему и заговорила о правильном питании и диетах. Снова пришлось выслушивать псевдонаучные теории, услышанные то ли в парикмахерской, то ли еще где-то.

Весь этот цирк мне уже порядком надоел.

С большим трудом удалось перевести разговор на одну из заготовленных тем, но она опять перескочила на свое — принялась болтать о последних каникулах на море и рассказывать всякие глупые истории, случившихся с ее детьми. Мое терпение лопнуло.