Олег Бажанов - Чингиз-хан. Батый

А почему так скупы к Батыю персидские летописи? Можно предположить, что, поскольку наследники Саин-хана более ста лет боролись за обладание землями Ирана и Кавказа с персидскими монголами, то придворные летописцы султанов-хулагуидов не слишком много внимания уделяли основателю державы их врагов. При таких обстоятельствах лестные характеристики Батыя, которые все же встречаются у персидских хронистов, представляются объективными: ведь восхвалять врага было не в их интересах.

Послы – монахи папы римского, побывавшие при дворе Батыя, сообщают некоторые сведения о его личных качествах: он очень влиятелен, справедлив, ласков со своими людьми, но внушает им сильный страх, умеет скрывать свои чувства, демонстрирует единство с другими чингизидами.

Русские монахи-летописцы и западные хронисты, создававшие свои труды после монгольского нашествия, конечно же, не могли написать о Батые ничего хорошего. Так он и вошел в историю как «окаянный» и «поганый» погубитель Руси и разоритель Восточной Европы. Более поздние русские историки, основываясь на информации летописей, продолжали укреплять именно такой образ Батыя, который очень пришелся по душе Романовым.

Этот стереотип настолько утвердился, что, когда уже в ХХ веке советские востоковеды попытались указать на положительные стороны деятельности Батыя – установление государственности, покровительство ремеслам и торговле, развитие и строительство городов, справедливость при разрешении споров правителей, – историки классической школы встретили их взгляды в штыки. Лишь к концу ХХ века было позволено говорить, что Батый, может быть, был не совсем таким чудовищем, каким его представили летописцы. А российский историк Лев Николаевич Гумилев всегда позволял себе ставить Батыя на один уровень с Карлом Великим, причем отмечал, что держава Карла распалась вскоре после его смерти, а Золотая Орда на долгие годы пережила своего основателя.

Тем не менее, Батыю до сих пор не посвящено ни одного значительного исследования: видимо, специалистов останавливает мнение научного большинства и скудность материалов, не позволяющих восстановить полную картину жизни и деятельности Батыя.

Потому и сегодня Батый, он же великий князь Константин Всеволодович, остается для многих загадочной и таинственной личностью. Я же, не отметая интуицию, пользуюсь в своих исследованиях «логико-пазловым» методом укладывания событий в цельную историческую цепь.

Итак, сыновья Батыя: Сартак – приверженец христианства, Тукан – православный, Абукан и Улагчи – об их религиозных взглядах упоминаний не найдено. Дочь Сартака была замужем за Глебом Васильковичем, дочь Батыева внука Мунке-Тимура – за Федором Черным, которого Православная церковь причислила к лику святых. Одна из жен Ивана Грозного была чингизидкой по Батыевой линии. И в его царских жилах текла чингизова кровь.

Где похоронен Батый? По одной из версий, хан Батый умер от болезни в своей ставке Сарай-Бату. В 1257 году тело правителя было погребено в пределах его дворца. Правда, о возведении над его могилой традиционного для правителей такого уровня мавзолея никаких упоминаний не найдено. Возможно, и летописи этому не противоречат, что Батый и Сартак погибли в 1257 году во время восстания и резни в Ярославле. И мощи святого князя Константина являются не чем иным, как останками хана Батыя.

Любопытно, что в 1257 году Александр Невский с крайней жестокостью подавляет антиордынские выступления в… Новгороде. При этом следует отметить, что расправа над новгородцами вошла в летописи, а о расправе над ярославцами сохранились только устные предания. Какой же силы должна быть эта ярославская резня, если она дошла до нас через сотни лет в сказаниях, и почему об этом ни слова нет в летописях? Да потому что под Новгородом в них значится Ярославль – крупный торговый и столичный город на Волге – Великом торговом пути. Некоторое время его земли так и звались «землями Нового Города», потому что Ярославль был возведен после Владимира, Ростова и Суздаля, и вскоре, благодаря своему удачному месторасположению, стал самым богатым городом на Руси. Город Ярославль, находясь вдалеке от западных границ, был прекрасно защищен высокими каменными стенами, расположен недалеко от Владимира, Суздаля и Ростова и, что самое главное, близко к Булгару, за рынки которого в те времена шла упорная борьба.

А вот интересный пример, списанный из времен правления хана Берке. Его племянник – ордынский царевич, ставший известным на Руси как святой православный Петр за закладку монастыря, – в Ростове покупает у князя Бориса Васильковича участок земли. Причем покупает за бешеные по тем меркам деньги – целый воз серебряных и золотых монет. Вот такие, оказывается, существовали отношения между побежденными русичами и победителями монголами – платили полновесной монетой из собранной дани.

Этот Петр женился в Ростове на дочери другого татаро-монгольского вельможи, который спокойно жил себе в Ростове. Похоже, дикие и злые татаро-монголы после Батыевого нашествия облюбовали русские города для своего проживания и скупали там земли. И жили, и занимались чем-то, и платили налоги.

Ордынскую дань во второй половине XIII – начале XIV века на Руси собирали баскаки. Если в других губерниях Центральной России селения с названиями Баскач, Баскаки или Баскаково встречаются в количестве одного-двух, то на территории Ярославской области их десять.

Верно, Ярославль – крупнейший торговый город на Волге, и в Ярославль как в столицу великого князя или ордынского наместника в те годы стекалась дань, которую собирали баскаки.

Даже после Куликовской битвы за городом сохранялось такое привилегированное положение, когда, подобно другим удельным князьям, дань ордынским ханам ярославские князья не доставляли в Москву – к новому месту сбора налогов с русских земель, – а сами отсылали в орду по тысяче рублей в год. Значит, за Ярославлем сохранялся особый статус.

Логично предположить, что летописный Новгород – это Ярославль. И в нем живут ордынцы.

В это же время существует Новгородская феодальная республика – так называют эту политическую формацию многие исследователи. На протяжении всей известной истории княжества это муниципальное образование было самостоятельным и независимым. Высшим органом власти в Новгороде было вече, а не князь, как в остальной Руси. Вече имело право пригласить понравившегося князя, а могло и изгнать его, если тот по каким-то причинам не устраивал народ. То есть, князь представлял только исполнительную власть и управлял под надзором выборных посадников из народа.

Общее резюме реальных событий.