Аркадий Тигай - Поцелуй бабочки

— Нет.

— Что еще?

— При чем тут девчонка?

— При том, что это одна компания…

Словно в ответ на его слова послышался резкий голос Алекса, что-то выговаривающего Ли, которая стояла перед ним в позе провинившегося ребенка. В чем заключалась претензия Алекса, из нашего укрытия разобрать было невозможно. Ли молча принимала упреки. «Водопроводчик» тем временем вышел из сарая и направился к машине. Алекс что-то сказал ему, тот ответил, и тут… шлепок — «водопроводчик» ударил Ли. Она только еще ниже опустила голову…

Я дернулся в неосознанном желании вмешаться — Горшенин и Сева дружно навалились на меня.

— Соображай, что делаешь, — прошипел Горшенин. — У них свои разборки!..

— Пойми, дурик, она в системе, — объяснял Горшенин, когда мы возвращались. — Он ей хоть всю рожу раскроит, а все равно свой. А ты для нее чужак.

— Но ведь она тогда уехала со мной?

— Уехала, чтобы увести из «Манчжурии». Алекс распорядился — она выполнила. Вот и вся любовь.

— Врешь! — закричал я.

Горшенин покрутил у головы пальцем.

— Скажи, Сева, этому больному…

Сева утвердительно закивал.

— Как раз семнадцатого, когда вы в «Манчжурии» праздновали, у них в сарае покойник лежал незакопанный, это точно.

— Ты хоть помнишь, что вы там устроили?.. «Маршал» с охраной на трех джипах, Боб корочками размахивал, лечил персонал… Ты тоже хорош — взял девчонку за руку и уперся: без нее не уйду. Так было, Сева?

— Точно.

— Ты откуда знаешь?

Горшенин резко остановил машину и повернулся ко мне.

— Во-первых, не ори, — тихо сказал он. — А во-вторых, откуда что мы знаем, не твоего телячьего ума дело. Я тебе объясняю, что баба эта не сама по себе ходит. Это отлаженная система натурализации нелегалов. Она в этой системе…

— Ну и что, я тоже в системе.

— Конечно в системе, кто бы возражал. Только в другой.

— Вот и неизвестно еще, какая система круче будет! — пробурчал я.

Горшенин со вздохом закатил глаза и тронул машину.

За глаза его зовут Лавриком, от фамилии Лавров, и он может все… Или почти все. Ни звание, ни спецслужбистскую должность Лаврика никто не знает, да и едва ли название должности что-то прояснило бы в его личности. Какой-нибудь «начальник консультативной группы по связям»…

С «конторой» «маршала» Лаврик находится в отношениях дружественной неприязни, то есть «пока не представилась возможность уничтожить, почти любовь». Меня знает как специалиста, иногда приглашает на консультации, против чего «маршал» никогда не возражает.

Я встретился с Лавриком в пустом гулком вестибюле за кулисами какого-то городского торжества.

— Только коротко, — предупредил он.

Мой рассказ о «Манчжурии» и пресловутой схеме с покойниками выслушал без выражения на лице.

— Все? — спросил Лаврик.

— Все.

— Что тебе надо?

Я опешил.

— Я думал, что вы, как спецслужба…

Пожал плечами. Буркнул: «Без комментариев» — и пошел к выходу. В это время неожиданно зазвучал знакомый голос Анжелы.

— Юраша, ты где?

Подруга появилась в дверном проеме.

— Я тебя ищу, а ты тут… — сказала Анжела и встретилась со мной глазами.

«Для нас Лаврик — Юраша, стало быть, — подумал я. — Вот так номер».

— Ты иди, — довольно бесцеремонно сказала она Лаврику.

Ушел безропотно, чмокнув Анжелу в щеку.

— Давно не виделись, — сказала она, закуривая.

— Давно. А он?..

— Муж, — подтвердила Анжела.

— Тогда понятно.

— Что тебе понятно? Может, ты ревнуешь? — засмеялась. Потом еще что-то говорила. Вдруг стала серьезной. — Ты уходишь от меня?

— Ухожу, — признался я. — Я тебе очень нужен? Скажи, только честно.

Анжела отрицательно покачала головой.

— Может, и не очень, просто когда от собаки убегают, ее это заводит. — Пошла к выходу. Остановилась. — Тебе очень нужен Лавров?

— Вот так, — резанул себя рукой по шее. — Вопрос жизни.

Выдержала паузу. Затянулась…

— Ладно, стой тут. — Ушла.

Лаврик появился через минуту.

— Лично твой интерес какой? — спросил он. — Не темни.

Я назвал «водопроводчика».

— Чтобы прихватить твоего «водопроводчика», придется погасить всю схему, — вздохнул Лаврик. — Ясно, что для федеральной службы никаких секретов тут нет, просто с этой схемы кто-то кормится, ты же понимаешь…

Я этого не понимал, но согласно кивнул.

— Значит, речь идет о больших деньгах, — продолжил Лаврик. — Какие будут предложения?

У меня никаких предложений не было.

— Тогда у меня есть предложение, — сказал Лаврик. — Ты сольешь мне всю систему защиты по «Союзу пяти», которую ты делал, а я ликвидирую «Манчжурию»… «Маршал» ничего не узнает, — предупредил он мои возражения.

Принять предложение было равносильно самоубийству, я отказался.

После встречи с Лавриком я провел худший в жизни вечер. Глядя в темный двор, в котором обезумевшие от счастья инвалиды распивали шампанское, а Ромео орал на всю улицу: «Люблю Зою!», я со всей ясностью осознал безысходность своего положения.

Это только кажется, что между благополучием и прозябанием пропасть. Один неудачный поворот, кювет, сальто через капот, и новенький блестящий автомобиль превращается в груду бесполезного металла. Так и с моей жизнью — совсем недавно я был полновластным ее хозяином. Я отдавал распоряжения, и рабыня-судьба беспрекословно их выполняла. И вот я в тупике…

Я щелкнул тумблером приемника и услышал Моцарта, который звучал в комнате Ли. Она подпевала, как мне представлялось, закрыв глаза… Я раскис, чуть не рыдая от умиления… Потом раздался хлопок входной двери и резкий голос «водопроводчика»: «Выключи эту…» Музыка оборвалась. И тогда я стал топтать приемник. Я долбил по нему каблуками, пока не растоптал в мелкую крошку. Потом набрал номер Лаврика и сказал, что согласен на все.

На ликвидацию «Манчжурии» Лаврику понадобилось несколько дней. По телику как раз передавали победные реляции о разоблачении спецслужбами преступной сети, осуществлявшей трансферт нелегалов, когда раздался телефонный звонок и в трубке заорал истеричный голос Бобки:

— Леха, тебя приговорили. «Маршал» узнал про схему «Союза пяти»!

— Что?

— Что ты наделал! Что ты наделал!.. — кричал Бобка. — Зачем?

— Не знаю, — признался я.

— Тебе конец, Леха, ты понимаешь, дубина, что это финиш?! — всхлипнул и замолчал.

— Что мне делать, Боба?

— Выключи телефон и срочно линяй, если есть куда. — Помолчал и добавил: — Какой же ты дурак, Леха!

Телефон умолк и тут же зазвонил снова.

— Парусников, тебя заказали, — сказал спокойный голос Анжелы.

— Знаю! — Выключил трубку. Сел. — Что ж, ты снова стал хозяином своей судьбы, — сказал я себе. — Ты хотел освободить любимую из рабства? Ты сделал это. Тебе нужна надежда? Ты ее получил. Теперь борись за жизнь, если сможешь, черт бы тебя побрал!..