Наташа Маркович - Anticasual. Уволена, блин

А мама у нее совсем распоясалась. Ее зовут Земфира, она никогда не выходит из дому без интенсивного макияжа и ходит в том, в чем хочет. И вообще ведет себя по чеченским меркам неприлично. Ей можно.

— Я, — гордо говорит она нам, — заслужила это право долгими годами беспримерно достойного замужества.

Когда в Москве случались теракты, веселая Миланкина мама Земфира звонила мне, плакала и спрашивала, добралась ли до работы ее любимая и ненаглядная дочь. Она всегда боится, что Милану заберут в милицию, и ненавидит террористов.

Переговоры близятся к концу, скоро этот маленький уютный ресторанчик будет нашим. Я уже его люблю. У меня ладошки чешутся от нетерпения.

Леха-партнер с Олегом уже познакомился, я с партнером Олега еще нет, но он, по словам Олега же, в курсе всего. Он все время за границей, вернется через неделю. «Он тебе понравится», — обещает Олег.

Нам нужно с ними дружить, так как помещение у них в собственности и мы его будем арендовать.

Все условия, документы, нюансы согласованы, в среду Олег в очередной китайский раз улетает. Вернется в субботу. Мы договорились, что в воскресенье знакомимся с партнером, а в понедельник подписываем все документы, оформляем договора, покупаем фирму путем смены учредителей, даем задаток, начинаем аудит и т. д.

Мы все — я, партнер, друзья, сотрудники не дышим и держим пальчики крестиками. Катя — будущий арт-директор, и не только, прыгает от радости и продолжает придумывать всякие смешные штуки для привлечения и увеселения гостей. Еще пять дней, и он наш.

Я продолжаю заниматься подготовкой, на сердце немного тревожно, почему — не знаю. Нет объяснений. Наверное, просто волнуюсь. Я три месяца к этому шла, а ощущение такое, как будто три года.

В воскресенье Олег несколько раз переносит встречу, в конце концов я, перенервничав, приезжаю в ресторан, уже вечером.

— Ну, — говорю, — где, наконец, наш долгожданный партнер?

— Наташ, вы знаете, мы решили все оставить как есть.

— В смысле?

— Решили не продавать ресторан.

С ответом я не нахожусь. У меня две главные задачи сейчас: а) не заплакать и б) не дать ему по морде.

Справляюсь с ними процентов на тридцать — слезы все-таки навернулись на глаза.

Я загоняю их обратно.

— Что, — говорю, — причиной?

— Ну, простая математика. Мы посчитали и решили не продавать.

— А раньше вы не могли посчитать?

— Ну что я могу сказать? Решение принято, извините. Это точно.

Разговаривать больше не о чем. Я героически рассчитываюсь за чай. Все бармены и официантки уверены, что я чайный фанат, мне наливают его сразу, как только я захожу в ресторан.

Довольно уверенно выхожу на воздух, сажусь в машину и начинаю реветь. Звонит Нелли и приказывает оставаться на месте. Через пять минут они с Гошей у меня в машине. Я реву долго, они ждут, пока я закончу, после чего везут меня ужинать.

Поздно вечером звоню Кате, она много души и сил вложила в это дело, сидит, ждет моего звонка, волнуется. Даже говорить не хочется.

Лехе-партнеру не звоню. Не хочу выплескивать на него все свои эмоции. На девочек можно, они поймут, на то они и девочки, а на него не стоит. Завтра успокоюсь, позвоню.

Только к середине следующего дня я смогла более-менее восстановить способность к мышлению.

Можно, конечно, предложить Олегу новые условия, но интуиция подсказывает мне, что делать этого не стоит. Да и без интуиции, логически рассуждая, — разве можно вступать в деловые отношения с человеком, который себя так зарекомендовал?

Пытаюсь докопаться до причин, но бросаю это занятие по причине неконструктивности. Фиг с ним. Некогда мне о нем думать, надо искать новые возможности, а то банально сдохну от голода в расцвете лет.

С Димкой тоже не клеится. Видимо, пора заканчивать этот бред. Я опять начинаю думать, что же со мной не так. Надо бы мне научиться думать так, как все нормальные женщины думают. «Все мужики — козлы». Ну, на худой конец, могу же я подумать что-то типа «не мой».

Вместо этого начинаю придумывать всякую чушь про себя лично.

Мне все мои любимые мужчины кажутся просто идеальными. Даже Саша. Я привязываюсь к человеку сразу и накрепко. И отсутствие его внимания переношу болезненно.

А когда я с ним расстаюсь, мне кажется, что я теряю просто ангела небесного. И что такого замечательного больше на свете нет. А раз он такой хороший, а мы при этом расстаемся, значит, это со мной что-то не так.

И еще мне кажется, в моем сердце навсегда остался кусочек любви к тем мужчинам, которых я по-настоящему любила.

Мне жизненно необходимо кому-то принадлежать. Надо написать объявление «отдамся в хорошие руки». Самое смешное, что как только хорошие руки найдутся, так сразу станет скучно. Необходимы накал, страсть и переживания, чтобы периодически все было ужасно и приступы счастья сменялись душевными муками. И наоборот, естественно. Поэтому по определению не видать мне хорошего парня.

Где бы мне такого же идиота найти?

Я обладаю странным свойством — выбирать из всех вариантов самый-самый. Однажды, лет пять назад, я приняла решение, что я плохо вижу, и пошла в большой очковый магазин. Там я перемерила примерно 40–45 пар очков. Выбрала те, которые на моем кругленьком лице наиболее прилично смотрятся, спросила цену и упала в моральный обморок. Они оказались самыми дорогими в этом недешевом магазине. Дорогими до неприличия. А другие не подходили. Никак. Кроме шуток. С тех пор зрение у меня нормальное.

Этот случай весьма отчетливо отражает мою жизнь.

Работа у меня была самая благородная, болезнь самая ужасная, машина самая быстрая, любовь самая несчастная, ну и т. д. Я — особый случай. Как ни странно, все окружающие это признают и позволяют мне делать то, что другим делать недопустимо. Это происходит автоматически, без дополнительных усилий с моей стороны. Как у Симоны с ее сексуальностью, особенность — это контекст, в котором я живу. Мой способ выживания. Возможность получать дивиденды в виде восхищения и уважения некоторых окружающих меня людей. Я слишком поздно поняла, что это острые проявления комплекса неполноценности. Вошло в привычку. Я всю жизнь скрываю свою слабость и обыкновенность за яркими внешними атрибутами и уверенным поведением. И вдруг начали происходить какие-то изменения.

Неудачи сформировали во мне новое видение моего бизнеса. Пропали амбиции и гигантомания, мне уже не хочется открывать с нуля большой шумный ресторан, с точностью до наоборот хочу готовый, маленький и относительно спокойный.

Я неожиданно стала стесняться всех и каждого, почти перестала любить, когда меня хвалят, и порой даже готова горячо доказывать, что это не моя заслуга — то, за что хвалят.