Гуга Лолишвили - Охотники за новостями

Мы чувствовали себя победителями и где-то в самой глубине сердечной мышцы у меня знакомо и сладостно шевельнулся росток виноградной лозы, той, которая расцветает в любое время года и приносит в своих кистях ягодки размером с Боржомское ущелье.

Дима посмотрел на меня исказал: — «Как хорошо, что мы всё-таки добрались!».

Каждый день в мире происходит множество событий. Одни из них практически незаметны — это микроскопические точечки на полотне Истории. Другие оказывают влияние местного или провинциального масштаба — это небольшие и средние мазки кисти. Третьи имеют мировое значение — это выверенные штрихи, из которых состоят глобальные модели и фигуры развития истории цивилизации.

24 июня 1992 года в Тбилиси произошло событие, которое по своей значимости не идёт ни в какое сравнение с такими штрихами кисти Истории, как открытие Америки или вторжение Наполеона в Россию. По сравнению с ними это просто точка на полотне. Но любая, даже самая крохотная точка на историческом полотне, по моему глубокому убеждению, заслуживает внимания.

В этот день в Тбилиси группа сторонников Звиада Гамсахурдиа захватила здание Телерадиодепартамента. Лидер повстанцев Вальтер Шургая (бывший уполномоченный президента в Западной Грузии) объявил о «реставрации» Гамсахурдиа, а также призвал население направиться к телецентру и поддержать восстановление статус-кво.

Дело было так: три сотни вооружённых реставраторов на рассвете захватили здание ТВ Грузии. Другой отряд ворвался на территорию телебашни на горе Мтацминда. Действовали они с тем самобытным мугамом (куражом) и темпераментом которые всегда сопровождают местные революции. В дебюте партии они, непонятно для чего, угнали лёгкий танк, «охранявший» (а на самом деле, давно забытый там) здание военной комендатуры. Прокатившись по центру города с криками «Да здравствует свободная Грузия!» (который тоже сопровождает все местные революции, несмотря на их пользу или вред для страны, повстанцы на остатках горючего, которого в танкетке оказалось очень мало, так мало, что последние сто метров она строптиво глохла, дёргалась, упиралась, останавливалась и окончательнот встала не дотянув нескольких метров до входа, повстанцы прибыли к Гостелевидению, прогнали оттуда сонных охранников, и приступили к революции.

Лидер операции Вальтер Шургая выступил по ТВ и сделал очень спорное утверждение о том, что Звиад Гамсахурдиа восстановлен президентом страны, а председатель Госсовета Эдуард Шеварднадзе соответственно свергнут. Спящему в эти минуты в своих кроватях населению, Шургая рекомендовал не паниковать и соблюдать спокойствие, а ещё лучше собраться у Телерадиодепартамента и присоединиться к нему и его ребятам.

На этом революция, как таковая завершилась, потому, как, что делать дальше было непонятно. Нападавшие рассредоточились по кабинетам и принялись выжидать.

Тем временем вместо, возможно частично и сочувствующего, но не вполне проснувшегося, населения к Телерадиодепартаменту начали прибывать силовики. На голодный желудок работать было скучно, никто особенно не торопился и захваченные объекты были окружены к 10 часам утра. Центр города перекрыли бронетранспортёрами (двумя или тремя, потому, как в Грузии царил энергетический кризис и горючего было очень мало). Территорию телебашни захватили к 12:30 дня. После этого Вальтеру Шургая был предъявлен ультиматум о сдаче («Выходите уже, скоро люди на работу придут!»), на который было отвечено отказом («Звиада верните, тогда выйдем!»). После этого, в воздухе над центром города появился вертолёт. Он облетел здание телерадиодепартамента один раз, другой…

О захвате ТВ и телебашни я узнал около 9 часов утра. В тот самый день Шеварднадзе планировал лететь в Дагомыс на очень важные переговоры с Ельциным (всестороннее обсуждение грузино-осетинского вопроса) и я с утра пораньше собирался расставлять в Госсовете свои информационные капканы.

Разумеется, эти планы сразу же изменились. Первым делом я позвонил в Москву и передал предварительную информацию в «Независимую газету». Собкором «Независимой» я к тому моменту трудился несколько месяцев, после того, как в моей жизни завершился этап видеосъёмок в горячих точках, описанный в первых трёх частях повести.

Подходы к телерадиодепартаменту блокированы полицией и Национальной гвардией, так, что мне пришлось пробираться, как придётся — где-то нахально размахивая карточкой «ПРЕССА» давить на психику, где пробираясь окольными путями.

В подземном переходе под Площадью Героев, я столкнулся с группой офицеров полиции во главе с начальником УВД Тбилиси Георгием Гулуа (который позднее, в апреле 1994 года станет жертвой киллеров — его расстреляют на улице, обвинят в этом высокопоставленных «мхедрионовцев»).

Моё удостоверение не сработало — меня попросту послали примерно в то же место, в которое «звиадисты» чуть раньше послали ультиматум о сдаче. Я послушно исполнил это предложение и сорвавшись с места побежал в сторону захваченного телевидения, не обращая внимания на поднявшиеся за моей спиной вопли. Десяток, другой секунд и я вынырнул из подземного перехода аккурат перед зданием ТВ. Здесь было пусто. В поисках удобного места наблюдения, я свернул к зоопарку…

Раздался рокот двигателей и над зданием появился вертолёт. Он сделал круг, снизился так, что я разглядел пулемётное жало нацеленное, как мне показалось прямо на меня. Я очень испугался, «взял ноги в руки» и, не разбирая дороги, помчался прочь от здания Телерадиодепартамента. Покрыв в мгновение ока дистанцию в добрую сотню метров, я услышал яростную пальбу. Это придало прыти, и я понёсся вверх по какому-то подъёму, пока не налетел на толпу из десятка человек. Здесь знакомые журналисты — несколько из Сакинформа (бывший Грузинформ) и пара собкоров российских информагенств в Грузии. На меня не обратили никакого внимания — задрав головы, все увлечённо смотрели вверх.

Картина того стоила. По ясному солнечному небу скользил вертолёт. Он описывал круги над утопающим в зелени (Телерадиодепартамент находится по соседству с зоопарком) зданием и методично обстреливал его из пулемёта.

Тра-та-та! Тра-та-тата! Та-та-та-та! — на фасаде вырастали фонтанчики бетонной пыли. Когда пулемёт на мгновение замолкал, чтобы перевести дух — слышался звон разбивающихся об асфальт оконных стёкол.

Повстанцы пытались открыть жидкий огонь по вертолёту из автоматов, но куда там! Несколько плотных пулемётных очередей с неба погасили их огневые точки.

Я был готов рвать на себе волосы с досады вызванной меркантильными соображениями, оттого, что при мне нет видеокамеры. Это кадры уровня CNN и BBC. Кадры за которые западные телекомпании готовы хорошо платить.